Восхождение язычника 4
Шрифт:
Пара десятков шагов, и я заворачиваю за угол дома, из-за которого раздавался крик Вулича.
Мне открывается вид на хозяйственные постройки, возле одного из сараев стоит Первун и с омерзением смотрит внутрь. Спустя пару секунд из этого сарая на веревке Вулич вытаскивает какое-то непонятное существо.
— Твою душу, — вырывается из меня удивленный вопль, когда я понимаю, что это человек, весь обросший и грязный, с отрезанным носом, а также отрубленными руками по локоть и ногами до колен, и он передвигается на костях.
— Какого хрена здесь творится? — пораженно спрашиваю я.
[1]
Глава 18
Глава 18
— Так это в свинарнике я его нашел, — ответил мне Вулич. — Думал, зверь какой сначала, а пригляделся, человек!
— Понятно, — протянул я и подошел поближе. — Ты меня понимаешь? — обратился я к изуродованному, на что тот закивал.
— Понимает, — с удивлением заметил Первуш.
Наклонившись, я заглянул в глаза найденышу, в которых увидел разум и одновременно какое-то безумие.
— Так кто ты такой? — задал я вопрос.
— Э-э-э, — замычал он и после открыл рот, откуда весьма дурно пахнуло, но я успел увидеть корень обрезанного языка.
— Не мучайте его, — слева раздался звонкий девичий голосок.
Посмотрев в ту сторону, я увидел выглядывающую с крыши соседнего сарая девчонку лет пятнадцати, с грязным лицом, одетую в обноски.
— Так мы и не мучаем, спрошаем помаленьку,— ответил я. — Ты сама чьих будешь, коли разумеешь нас?
— Из поморян мы, — живо ответила пигалица.
— Слазь тогда да расскажи все нормально. Никто тебя и его, — ткнул я в найденыша пальцем, — не тронет.
— Ага, конечно, — с сарказмом произнесла пигалица. — Видела я, как вы никого не трогаете.
— Так и сидела бы тогда тихо, раз видела, — с усмешкой ответил я. — Слазь, никто не тронет, я сам из поморян, из-под Устки.
— Оттого и вылезла, что речь родную услышала, — с хитринкой ответила пигалица и начала слезать с крыши.
Когда она подошла, я пригляделся и понял, что, если бы не голос, сразу бы и не сообразил, кто передо мной, девка или парень.
— Рассказывай давай, как звать и кто такая, как здесь очутилась?
— Да что рассказывать-то, — вздохнула она. — Звать меня Ласка, а это Мирош, жили не тужили, потом эти явились, по осени, — скривилась она. — Вроде не рядом с ними жили, а добрались до нас. Село разорили и сожгли, а после и здесь очутились. Мамку и тятьку со старшим братом убили, а меня в полон, Мирош вот тоже попал. Я у соседей в холопстве была, они чутка добрее, чем эти, — и Ласка кивнула на дом. — Да и не пыталась сбежать отсюда. А Мирош пытался, три раза. На первый раз избили его крепко, чуть не помер. Я по ночам
От рассказа Ласки у меня сжались кулаки, а зубы начали скрипеть сами собой. Вот тебе и мирные селяне. Прям самые мирные и самые добрые, разнесчастные.
Ласка, видя реакции, мою и моих людей, зло усмехнулась.
— Вы еще священную рощу их не видали, а я глазком одним посмотрела, вот уж где страх, я потом и вовсе сна лишилась.
— Где же эта роща? —серьезно спросил я.
— А вон там, за селом, — показала рукой Ласка.
— Много здесь наших? — спросил я, сдерживая свои эмоции.
— Хватает, кто по осени в полон попал, а кто и давненько, — пожала плечами Ласка.
— Первуш, берешь Ласку — и в центр селения, будь рядом, чтобы ее никто не обидел. Да наших поморян, что в холопы попали, отделите и в обиду не дайте, свои все же, — отдал я приказ.
— А как же Мирош? — спросила Ласка, пристально глядя на меня.
— Не бросим, позаботимся, — проговорил я.— Вулич, несешь Мироша к кораблям, пусть там будет. Нечего ему здесь делать, — огляделся я по сторонам.
— Ага, — кивнул он.
Ласка, видя, что Мироша никто не собирается бросать, вместе с Первушем ушла.
— Ну пошли, что ли, — Вулич дернул за веревку, которая была накинута на парня, и тот тяжело и медленно пошел за ним.
— Вулич, — взревел я.
— Чего? — с легким страхом глянул он на меня.
— Я сказал, несешь, — надавил я голосом.
— Так он же грязный, — возмутился боец.
— Вот заодно и помоешь, а коли замараешься, тоже сполоснешься, и покорми его. Сомневаюсь, что он нормально снедал, — бросил я взгляд на свинарник.
Вулич скривился, но все же взял на руки Мироша и пошел к кораблям.
Я же с ближниками направился дальше по селу, останавливался возле некоторых домов и присматривался, к центру селища я шел не спеша.К моему приходу на небольшой площадке уже были собраны все, пруссы стояли отдельной огромной толпой человек в триста, чуть подальше отдельно кучка из пятидесяти человек, и мужчины, и женщины, среди которых суетилась Ласка.
Рядом находились мои бойцы, и внимательно следили, чтобы пруссы не разбежались и ничего не учудили. Остальные же мои люди начали обыскивать дома в поисках ценностей и стаскивать их в кучу: янтарь, меха и изделия из железа, тюки с тканями, — в нее валили все, в том числе монеты из серебра или злата, и драгоценности.
Удачно зашли к этим мирным селянам.
— Ласка, — окликнул я пигалицу, которая все так же суетилась среди плененных соплеменников.
— А? — подойдя ко мне, произнесла она, на что рядом стоящий Хрерик забурчал:
— Где это видано, чтобы с Ярлом холопка так разговаривала, — негромко произнес он, на что рядом стоящий Дален лишь улыбнулся и успокаивающе похлопал того по спине.
— Это и есть поморяне, что здесь в холопстве были?
— Да, — кивнула она.
— А среди тех есть хозяева Мироша,— кивнул я уже на толпу пруссов.