Восхождение Запада. История человеческого сообщества
Шрифт:
Эти чудесные львы украшали стены дворца Навуходоносора в Вавилоне: Эта часть стены сохранилась под грудой обломков верхних этажей после ранней гибели его империи и дворца. Облицовка из разноцветного, покрытого глазурью кирпича издавна была присуща месопотамской архитектуре, но лишь произошедшая с дворцом Навуходоносора катастрофа позволила глазам наших современников снова насладиться блеском, который сиял там, где сегодня осталась лишь пыльная груда битого кирпича.
Персидское искусство, наиболее выразительным из доживших до нашего времени образцом которого служит дворец Дария в Персеполисе, было более суровым. Существенное сходство с ассирийским придворным искусством очевидно, хотя старые сюжеты и символы переродились в нечто новое. Особенности этого искусства частично зависят от использования персами новых элементов, таких как колонны, так
239
Такие колонны могут представлять собой перенесение в камень мотива ствола дерева, использовавшегося в первобытной архитектуре.
240
Henri Frankfort, Art and Architecture of the Ancient Orient, pp.215-33.
Как и ассирийцы, персы в период империи не были пассивными наследниками старых религиозных литературных традиций. Ассирийская культура датируется III тыс. до н. э., когда возник город Ашшур как аванпост шумерской цивилизации, и до падения своей империи ассирийцы сохраняли почтение к Вавилону и к югу, где находились истоки их культуры. Напротив, когда персы завоевали Средний Восток, они только-только вышли из состояния варварства. Персы не имели письменности до времен Кира, и самый ранний персидский шрифт — упрощенная клинопись — никогда не стал средством записи значительных литературных произведений.
Одной из причин, сдерживавших развитие персидской литературы в эпоху Ахеменидов (550-330 гг. до н. э.), было широкое использование ими арамейского языка для письменного общения. Этот семитский язык, вошедший в цивилизованный мир в XII в. до н. э. и принявший в качестве письменности упрощенный алфавит, подобный финикийскому, во времена Ассирийской империи заменил аккадский в качестве языка межнационального общения на Среднем Востоке. Испытывая недостаток в писцах, знавших персидский, Ахемениды использовали арамейский как наиболее подходящий для управления своими отдаленными территориями и оставили за своим родным языком лишь роль средства бытового устного общения.
Поэтому персидская литературная традиция ассоциируется не со двором Ахеменидов, а с религиозным движением, связанным с именем Заратуштры (Зороастра). Однако Авеста, священное писание зороастризма, не была записана в своем нынешнем виде до периода между IV в. и VI в. н. э. До этого времени священное писание прошло процесс сложной эволюции, стадии которого нам совершенно неизвестны. Только маленький фрагмент Авесты, «Гаты», был сочинен до или в VI в. до н. э. [241] «Гаты», возможно, происходят от тех стихов, которые декламировал перед слушателями Заратуштра, но их язык настолько полон грамматических неопределенностей, что современные переводчики испытывают трудности в поисках смысла некоторых отрывков и не могут передать литературную силу оригинала [242] .
241
Jack Finegan, The Archaeology of World Religions (Princeton, N.J.: Princeton University Press, 1952), pp.75-76, 110, 113. Остальная часть Авесты создавалась в более позднее время, и в целом весь свод развивался до своей настоящей формы во время владычества парфян (250 г. до н. э.
– 229 г. н. э.) частично во время сасанидской (229-651 гг.) эпохи истории Персии.
242
James Hope Moulton, Early Religious Poetry of Persia (Cambridge, 1911), pp.80-85. Английский перевод «Гат» можно найти в J.H.Moulton, Early Zoroastrianism (London: Williams & Norgate, 1913), pp.344-90.
Как бы то ни было, стихи Заратуштры были важны скорее с религиозной, чем с литературной точки зрения. В этом они были порождением своего времени, поскольку трансформация религиозного сознания, полностью вышедшая на авансцену в VI в. до н. э., далеко превзошла по своему значению все другие культурные достижения Древнего Среднего Востока.
4. ЗОРОАСТРИЗМ И ИУДАИЗМ
С шумерских времен культурная жизнь Среднего Востока была поляризована между духовным и мирским, между храмом и дворцом, жрецом и придворным. На протяжении II тыс. до н. э. важные культурные достижения были светскими, в то время как религия оставалась твердыней консерватизма и застоя. I тыс. до н. э. представляло противоположную картину, когда религиозные нововведения этого времени заслонили самые великолепные достижения придворных художников. Религиозные доктрины, получившие мировое признание и связанные с именами Заратуштры
В Египте и Месопотамии жесткий консерватизм продолжал господствовать во всех областях, связанных с религией. Однако на окраинах цивилизованного мира никакая глубокая приверженность к древним обычаям не сковывала мысль, и в некоторых землях, где смешивались соперничающие культурные традиции, мыслящие умы пытались ответить на великий вопрос о том, что есть человеческая судьба и что есть бог. Одним из таких мест была Восточная Персия, где встретились месопотамское и индийское влияние и возник зороастризм. Вторым регионом был Израиль, где противостояли друг другу египетская и месопотамская цивилизации и где приобрел свою форму иудаизм. Третьим, менее важным и менее известным регионом была Малая Азия, где встретились и слились месопотамская и эгейская культуры и возник культ Орфея. История орфизма настолько темна и неясна, что лучше не обсуждать это учение, а лишь указать, что в центре этой религии стояли очистительные обряды, призванные обеспечить загробную жизнь [243] . Зороастризм и иудаизм заслуживают более пристального внимания.
243
См. вероятную характеристику мегалитической религии, обсуждавшейся выше.
Происхождение зороастризма спорно. Далекие предшественники мидийцев и персов периода империи исповедывали, похоже, некоторые древние формы религии, определяемой как Ригведа, включавшей в себя культ неких воплощений природных сил и духов, покровительствовавших отдельным ремеслам и местностям [244] . Когда персы перешли к более оседлому, сельскохозяйственному образу жизни и культурное влияние Месопотамии стало более интенсивным, их старая религиозно-нравственная система, выработанная для более суровых пастушеских форм жизни, с трудом справлялась с новыми условиями. Возможно, это открыло путь принятию зороастризма среди иранцев во время Ахеменидов [245] .
244
Приблизительно сравнимые религиозные идеи были, похоже, общими для многих индоевропейских племен и могли развиться из более ранних форм варварской религиозности как результат косвенного контакта с пантеоном Древнего Шумера, чьи боги бури, солнца и неба не случайно подобны арийским, греческим и другим индоевропейским божествам.
245
Eduard Meyer, Geschichte des Altertums (Stuttgart: J.C. Cotta, 1910), III, 101 применил эпитет «сельскохозяйственная» к религии Заратуштры; ясно, что пророку нечего было сказать пастушеским ордам, которые грабили оседлые поселения на восточных окраинах Ирана (где, возможно, жил Заратуштра). Иногда Заратуштра ставил знак равенства между силами зла и ордами кочевников.
Мы не знаем почти ничего определенного об историческом Заратуштре. Когда он жил и где проповедовал — мнения об этом расходятся очень сильно, и даже взаимоотношения между зороастризмом и религией ахеменидских монархов — предмет спора. И только в одном достигнуто согласие — мысль Заратуштры, а иногда и его собственные слова, сохранились в «Гатах». Однако многочисленные неясности и несистематизированный характер этих стихов затрудняют интерпретацию.
Тем не менее слова Заратуштры сохранились. В одном из своих стихов он упоминает свое обращение в веру, во время которого Ахурамазда (иначе Ормузд, т.е. бог мудрости) впервые поведал ему истину веры [246] . Главная тема этого наставления отражена в следующей цитате:
246
Yasna 43:11.
«Я назову то, что наисвятейший поведал мне, словом, которому смертным лучше повиноваться. Он, Ахурамазда, сказал: «Те, кто по слову моему воздадут ему (Заратуштре) послушанием, достигнут благоденствия и бессмертия силою доброго духа…
Даже в виде развалин дворцы Дария кажутся величественными и впечатляющими. Величавое спокойствие скульптурных фризов контрастирует как с пронзительной яростью схватки, характерной для ассирийского дворцового искусства, так и с цветистой узорчатостью глазурованных кирпичей Навуходоносора. Даже когда скульпторы Дария решали заполнить какой-нибудь угол знакомым месопотамским сюжетом со львом, нападающим на свою жертву (который здесь можно увидеть на парадной лестнице, а также крупным планом выше), они придавали своей композиции геральдический характер, внося новый и непохожий ни на что ранее известное персидский акцент даже в заимствованные формы искусства. Крылатая фигура ниже слева представляет верховное божество Заратуштры — Ахурамазду. Скульптор стремился изобразить Ахурамазду, который сам являлся отклонением от строгого зороастризма, используя древний месопотамский (возможно, в конечном счете даже египетский) мотив крылатого солнечного диска.