Восхождение Запада. История человеческого сообщества
Шрифт:
В бессмертии да будет душа праведных радостной, да будут вечностью мучения лжецов. Так волею своею установил Ахурамазда» [247] .
Покорность Заратуштре и Ахурамазде состояла из соблюдения скромных культовых обрядов, в которых возглашение гимнов и молитв занимало главное место, тогда как кровавые жертвы были прямо запрещены. Но церемониальный аспект религии, который распространился повсюду в более позднее время, не акцентировался в «Гатах». Упор делался на том, как себя вести в этом мире. Заратуштра призывал своих последователей к борьбе, при необходимости с оружием в руках, против последователей Лжи, т.е. против сторонников нереформированной языческой религии и сил зла вообще. Его концепция Ахурамазды была абстрактной и возвышенной:
247
Yasna 45:5-7. Эта и дальнейшие цитаты также взяты из перевода «Гат» в Moulton, Early Zoroastrianism, pp.344 ff.
«Тот, кто изначально подумал: «Да исполнятся благословенные
Однако Заратуштра не верил, что мир — то место, где истина и добродетель правят в соответствии с желанием Ахурамазды. Наоборот, он рассматривал Вселенную как сцену, где ведут борьбу добро и зло. Практическая сила проповедей Заратуштры состояла в том, чтобы побудить людей поддерживать добро и жить жизнью, одухотворенной ангелоподобными духами-персонификациями — доброй мыслью, правдой и другими, которых Ахурамазда создал, чтобы они помогали ему в его борьбе с ложью. Человеку, избравшему добро и действовавшему праведно, Заратуштра обещал процветание в этой жизни и бессмертие после. Он также, видимо, проповедовал о пришествии судного дня, когда силы Ахурамазды одержат окончательную победу, после чего поток расплавленного металла очистит землю и силы зла будут низвергнуты, чтобы вечно терпеть страшные муки.
248
Yasna 31:7-8.
Один элемент послания Заратуштры явно выпадает из общей гармонии его абстрактной теологии — это отношение к скоту. Без сомнения, корни особенности его учения тянутся из далеких первобытных времен, когда жизнь персидских племен вращалась вокруг их стад [249] . Но такие пережитки представляют собой исключение. В большинстве случаев Заратуштра решительно и намеренно порывает с религиозными обрядами своего времени. Различные пассажи в «Гатах» осуждают языческие религиозные обряды, такие как кровавые жертвы и ритуальное пьянство [250] , но Заратуштра никогда не предполагал, что таким осуждением он только очищает старые религиозные традиции. Он ненавидел богов старого персидского пантеона, которых поместил среди духов зла, служащих лжи. Он видел самого себя основателем новой религии, вдохновленным самим Ахурамаздой и руководимым Доброй мыслью и другими ангелами [251] .
249
Например, в одном из стихов Заратуштры, душа быка молит Ахурамазду защитить крупный рогатый скот на земле от ярости людей и демонов. Ахурамазда предлагает проповедь Заратуштры как средство уменьшить несправедливости, от которых страдала душа быка. Сначала душа быка не удовлетворена «бездейственными словами бессильного человека... когда я желаю кого-нибудь, кто приказывает мощно», но умиротворяется, когда Заратуштра молится о доброй жизни и мире для быков: «О Ахура, теперь помоги нам, мы готовы во всем служить тебе» (Yasna 29:1-11). Это может быть интерпретировано как метафорическое описание концепции Заратуштры о его миссии - защищать мирных мужей и их стада от грабителей кочевников. Отрывки из «Гаты» подобны эху из очень отдаленного прошлого, а образ души быка напоминает духов животных из палеолитического искусства.
250
Например, Yasna 32:12 и 44:20.
251
В его полном отрицании старой веры, а также и в некоторых других аспектах его мысли - т.е. в материальных и духовных формах, в которых он представляет себе награды за покорность Ахурамазде, - Заратуштра явно напоминает Мухаммеда.
Хотя религия Заратуштры никогда широко не распространялась за пределы обитания персидского народа, ничто в его учении не делало такое развитие событий неизбежным, наоборот, он адресовал свое послание всему человечеству. Пророк, например, умоляет Ахурамазду открыть божественный план претворения мира и «дать мне язык из твоего рта, чтобы я мог обращать всех живущих людей» [252] . Ни народ, как это было у ранних еврейских пророков, ни отдельный человек не были для Заратуштры религиозной единицей измерения — он имел дело со всем миром как со сценой, на которой разыгрывалась божественная драма.
252
Yasna 31:3.
Универсалистские аспекты учения Заратуштры позволяют предположить, что он жил в то время, когда ослабевали племенные связи, когда знания о большом мире проникали в персидские нагорья и когда мифы и ритуалы традиционной религии перестали удовлетворять потребности чувствительных и пытливых умов. Общая сложность, нравственная взыскательность, абстрактность и всеобщность доктрины Заратуштры предполагают более позднюю датировку, возможно, VI в. до н. э., когда мидийцы и персы находились под беспокоящим влиянием месопотамской цивилизации и, по крайней мере частично, подвергались влиянию универсалистских и индивидуалистских тенденций цивилизованного мира того времени [253] .
253
Учение
Если Заратуштра проповедовал во времена Кира, когда персидская власть быстро распространилась над уже полностью цивилизованным миром, новая религия должна была все еще сохранять силу откровения, чтобы Дарий и Ксеркс приписывали свою власть воле Ахурамазды. Мы не можем сказать, насколько широко персидский народ принял зороастризм; возможно, сначала это была вера узкого круга аристократов и придворных. Если так, то положение новой религии было весьма шатким — среди Ахеменидов только Дарий и Ксеркс использовали откровенно зороастрийский язык для своих надписей. В более позднее время мидийские жрецы и маги, которые не признавали и резко отрицали некоторые доктрины Заратуштры, стали играть значительную роль при дворе. Позднее под влиянием месопотамских идей началась дальнейшая модификация религии при персидском дворе. Царь Артаксеркс II (404-359 гг. до н. э.), например, ввел культ статуй в храмах, что было несовместимо как с зороастризмом, так и с убеждениями магов.
Все же эти изменения не стали полным отказом ни от зороастризма, ни от Ахурамазды. Скорее это был ряд компромиссов, направленных на то, чтобы привить некоторых древних богов к древу зороастрийской теологии таким довольно необычным способом [254] . Например, Митра, бог солнца из старого персидского пантеона, стал посредником между человечеством и трансцендентным и бестелесным Ахурамаздой, тогда как Анахита, изначально связанная с реками и водой, была неуклюже включена в зороастризм как богиня плодородия.
254
Этот процесс можно сравнить с развитием учения о Христе и поклонении Деве Марии в христианской традиции.
Вопреки всем историческим неясностям нет сомнений, что среди персов во времена их первой империи произошло быстрое и глубоко впечатляющее развитие религиозных идей. Заратуштра постарался придать религиозный смысл новому миру, открывавшемуся перед его народом, поразительно успешно. И хотя многие его доктрины были переработаны и искажены последующими поколениями, они остались жить в умах. Учение Заратуштры глубоко повлияло на религиозные идеи и окрасило поведение персов, правивших цивилизованным миром. Одного этого было достаточно, чтобы привлечь к его идеям внимание разных народов империи. Зороастризм был переплетен с другими религиозными традициями, наиболее тесно с иудаизмом, который сыграл в мировой истории намного более важную роль, чем та, которую могло предложить сравнительно скромное число обращавшихся в последующие века к Заратуштре как к основателю новой веры [255] .
255
Дополнительно к книгам, цитированным выше, исследуя зороастризм, я обращался к следующим: Ernst Herzfeld, Archaeological History of Iran (Oxford: Oxford University Press, 1935), pp.40-43; Ernst Herzfeld, Zoroaster and His World (2 vols.; Princeton, N.J.: Princeton University Press, 1947); H.S.Nyberg, Die Religionen des alten Iran (Leipzig: J.C.Hinrichs, 1938); A.T. Olmstead, History of the Persian Empire; Cambridge Ancient History, IV, 205-21; Maneckji N.Dhalla, History of Zoroastrianism (New York: Oxford University Press, 1938); R.C.Zaehner, The Dawn and Twilight of Zoroastrianism (New York: G.P.Putnam's Sons, 1961).
Трудно определить влияние зороастризма на иудаизм. Несомненно, различия между двумя религиями довольно значительны. Постепенное развитие иудаизма контрастирует с внезапностью откровения зороастризма, и вместо одинокой фигуры, возвышающейся над всеми остальными и затмевающей их, евреи имели много пророков, рассеянных на протяжении шести столетий. Хотя и Заратуштра, и еврейские пророки находились под влиянием своего национального прошлого, Заратуштра явно отрицал персидское религиозное наследие; в то время как еврейские пророки постоянно обращались к более чистой древней религии, которую, по их мнению, они восстанавливали. Наконец, едва ли можно найти более резкое различие, чем в национальных успехах персидского и еврейского народов; в то время как персы завоевали мир, евреи потеряли свою землю обетованную. Поэтому еврейские пророки должны были бороться против громадной национальной катастрофы, и человеческие страдания, выпавшие на их долю, намного превосходили все, что должен был объяснять Заратуштра.
Но также очевидно и существенное сходство между двумя религиями. Например, в основе своей фарисейская доктрина ожидания Судного Дня, когда зло будет изгнано и власть Бога проявится во всем своем величии, очень схожа с зороастрийской эсхатологией с ее верой в бессмертие как награду за праведность и в воздаяние за грехи. Конечно, невозможно установить, возникла ли эта концепция в иудаизме под влиянием общего религиозного духа века или была прямым, возможно, даже бессознательным, заимствованием из зороастризма. В силу некоторых деталей — вера в ангелов, например, — кажется, не вызывает сомнений прямое влияние зороастризма [256] .
256
См. J.H.Moulton, Early Zoroastrianism, pp.286-331; W.F.Albright, From Stone Age to Christianity, pp.275-80.