Воскрешающая 2. Среди пауков. Книга первая
Шрифт:
С каждой минутой становилось все темнее и темнее. И, наконец, стало так темно, что я могла видеть лишь светящиеся желтым светом глаза охранников и Эйла. Потом увидела сотни пар глаз на стенах и крышах зданий. Это было жуткое зрелище.
«Нацтер, я тебя не вижу, ты где?» – встревожилась я.
Вместо ответа он сжал мою руку.
– А освещение улиц в такие дни предусмотрено? – поинтересовался паренек.
– Да, но сегодня это случится после проведения ритуала.
Ожидание начала такого события не было долгим. Мы неожиданно увидели белое пятно, приближающееся к нам, и услышали мелодичный звон колокольчиков.
– Эххе… ухес… то… по… гун! – с громким притопом и ударением на последнем слове произносили люди в белом, подпрыгивая вокруг паука. Восьминогое, размером с лошадь, создание было покрыто фосфорицирующей пылью, о чем я догадалась, когда оно остановилось, не дойдя до жертвенника несколько шагов.
– Эххе… ухес… то… по…гун! – крикнули последний раз люди и замерли, приложив листья к груди, и склонив головы.
Султан Дордодотернзиса, словно очнулся от транса. Он медленно повернулся к жертвеннику, произнес что-то трудно запоминаемое, затем наклонил чашу к левой ладони и вылил на нее некоторое количество жидкости. Понять, что собой представляет эта жидкость, из-за темноты было невозможно. Но вот чаша хорошо просматривалась. Она светилась, будто внутри нее горел огонь.
Затем Татхенган намочил содержимым ладони свой лоб, и паук засиял. Мне вспомнился трюк с сжиганием руки. Я твердо решила, на этот раз иллюзия не сможет повлиять на мои эмоции.
А дальше свет от паука перекинулся на голову султана. Его глаза были закрыты. Затем свечение охватило все его тело, он будто засветился изнутри как хрустальный фонарь.
«Кажется, я это уже видела… Да, точно! На Белом Астероиде!», – вспомнила я.
На концах его искусственных крыльев зажегся огонь. А пауку вдруг расхотелось стоять спокойно на месте, он зашевелился, судорожно вздрогнул и… уменьшился вдвое.
Пожалуй, кроме меня и Нацтера, который тихо воскликнул: «Ух, ты!» подобное зрелище ни на кого не произвело впечатления, или все его тщательно скрывали.
И вот паук опять зашевелился, судорожно вздрогнул и снова уменьшился вдвое. Только после этого уменьшения султан открыл глаза. Они были необычайно синими и светящимися. Даже одного взгляда на его лицо мне хватило, чтобы начать думать на тему: что я здесь делаю и не пора ли уносить отсюда ноги?
Вот насчет способности ног к передвижению, я стала серьезно сомневаться, они будто приросли к земле. Я быстро опустила взгляд, желая, чтобы скорее эта церемония закончилась.
Султан сошел с паука и уверенным шагом, оставляя на земле светящиеся следы, направился к жертвеннику. Камень, и я это заметила только сейчас, начал излучать бледно-зеленое свечение.
Паук тем временем опять уменьшился, затем еще раз, пока не стал размером с голубя. И на нем вдруг начали расти оранжевые крылья. Он все больше напоминал паука, изображенного на лбу султана.
И как только я успевала следить за действиями султана и метаморфозами паука, не понимаю.
Султан полил камень содержимым чаши, а саму ее затем разбил, с силой бросив на землю. Чаша, как я и ожидала, разлетелась вдребезги, но вот осколки ее вдруг начали сближаться, и минуту спустя она вновь была целехонька, и сама прыгнула в руки султана. Это походило на кадры фильма, прокрученные в замедленном темпе назад.
Я помотала головой, пытаясь прогнать нереальные видения. Но чаша по-прежнему была целой, и находилась в руках султана. Затем она была поставлена в одну из выемок на поверхности камня, и камень раскололся на четыре части, каждая из которых повернулась вокруг оси, превратившись в изогнутый лепесток. Жертвенник стал похож на большой цветок, и из центра его взлетела стая белых с оранжевыми крыльями бабочек созданий. Там, где я следила за ритуалом, они напоминали птиц, но это были пауки и, помнится, султан их как-то называл…
Стая рванулась в черное небо, к ним присоединился паук, на шее которого еще недавно стоял султан. Пронзительную тишину нарушило хлопанье их крыльев. И вот они исчезли. В это самое время вспыхнули огни на пальме, и яркими змеями начали разгораться гирлянды. На палатках и стенах дворца вспыхнули фонари. Заиграла веселая музыка.
От света ламп, перестали светиться глаза жителей Дордодотернзиса. Всеми овладело ликование, восторг, смеясь и выкрикивая что-то, они начали спускаться на землю.
Внезапно раздались оглушительные взрывы. В небо взлетели огненные цветные стрелы, которые затем превратились в гигантские фантастические цветы. Цветы распускались во всей красе и, достигнув критической точки, начинали таять. Но вслед за ними распускались следующие. И каждый был неповторим…
– Здорово! – восторженно отозвался Нацтер. – Надо Айрену подкинуть идею.
– Нравится? – отвлек меня от созерцания феерического зрелища голос Татхенгана.
– Они уже не светятся? – не оглядываясь, таинственным тоном произнесла я.
– Мои глаза? – он рассмеялся.
Наконец, я решилась повернуть голову. Они действительно не светились, и я почувствовала облегчение.
Конец ознакомительного фрагмента.