Воскрешающая 4. Драконовские страсти

Арлатов Маир

Я несколько дней ломала голову, кто из девушек клана Белых мог увлечь собой все мысли Нацтера. Всего я насчитала одиннадцать девушек приблизительно от шестнадцати до двадцати пяти лет. Им посчастливилось выжить в битве. Некоторые лишились своих кавалеров и оплакивали свои потери – они автоматически исключались из списка претендентов. Были другие, которые в данный момент находились в лазарете и залечивали свои раны. Со многими из них наша семья даже не была знакома, по всей видимости, они были очень далекими родственниками лорда Керни. Но все без исключения обладали красотой, силой воли и несгибаемым характером. Любая из красавиц

могла занять место в сердце парня. Но из них только Фальмейра открыто выражала озабоченность невозможностью пообщаться с ним.

Находиться в обществе Белых драконов я не могла, так как не хотела, чтобы Нацтер начал что-то подозревать.

Пыталась я все выяснить у Вороны, но та молчала, как партизан на допросе. Вроде бы, о чем угодно может начать говорить, но стоило мне повернуть разговор в нужное русло, она сразу начинала вздыхать и спешила улететь от меня подальше. Я решила, что Нацтер ее загипнотизировал. Это в его духе!

Я поняла, что без помощи мне не обойтись. Из всех, кого я знала, на эту роль лучше всего подходила Асулина. Выбрав подходящий момент, я решила посвятить ее в мои планы.

Конечно, подходящий для разговора момент заставил себя долго ждать. Принцесса драконов редко бывала одна. Теперь лишившись опеки лорда Керни, она могла самостоятельно распоряжаться своей жизнью. Она уже без страха появлялась на территории Красных драконов и участвовала в их праздниках. Никто больше не стремился предъявлять на нее права. Юлайра старалась поменьше общаться с ней. У меня сложилось впечатление, что она на нее обижена.

Однажды прогуливаясь по одному из верхних этажей резиденции еще не совсем пригодного для житья, я вошла в зал, из которого через балкон был перекинут белый стеклянный мост. Я вышла на него и не спеша направилась в беседке. Беседка действительно совсем не пострадала, и теперь избавленная от трещин, отмытая и вычищенная от копоти сияла в солнечных лучах, словно драгоценная жемчужина. Меня на территории этой беседки всегда охватывало радостное волнение. Будто непременно должно было произойти что-то хорошее. Я не всегда успевала заметить, как задумавшись над своими ощущениями, начинаю улыбаться. Вот с такой глуповато-счастливой улыбкой я вошла в беседку.

Через закрытые входные жалюзи солнечный свет практически не проникал внутрь. Единственным источником освещения были светящиеся фонтаны. Я не сразу заметила, что в беседке я не одна.

– Лануф, ты наверно хочешь побыть одна, - поинтересовался знакомый женский голосок.

– Асулина, это ты?

Стройный силуэт плавно выплыл из-за кудрявого дерева и направился к выходу.

– Я пойду.

– Не уходи, пожалуйста. Мне очень нужно с тобой поговорить, если, конечно, ты не спешишь.

Девушка остановилась.

– Я не спешу.

Я взяла ее за руку и подвела к скамейке. Когда мы сели напротив друг друга, спросила:

– Тебе нравится здесь?

– Очень. Я часто хожу сюда. Мне нравится играть с рыбками, - принцесса улыбнулась, смутившись.

– Здесь особая атмосфера, - согласилась я.

Я опустила руку в черную воду бассейна и тут же почувствовала, как в пальцы тыкаются любопытные рыбки.

– Мне кажется, эту беседку мог построить только тот, кто по-настоящему влюблен. Во все здесь вложено столько чувств.

– Ее создал человек, который любит меня и знает, что чувство это навсегда останется без ответа. Это очень грустная история.

Асулина тяжело вздохнула.

– Это не подарок твоего мужа?

– Нет. Я испытываю к тому человеку только дружеские чувства. Между нами ничего не может быть.

– Печально…

– Так уж получилось… Асулина, у меня к тебе маленькая просьба.

– Я охотно ее выполню.

– Знаешь, Нацтер влюблен и я не могу видеть, как он страдает.

– Чем же я… могу помочь?

– Мне никак не удается выяснить, кто она. Я сначала была уверена, что это Фальмейра, но он категорически все отрицает. И вообще, закрылся в своем кабинете и никого не хочет видеть. Поговори со своими девушками, попробуй выяснить что-нибудь.

– Хорошо, я сделаю, что могу. Если я что-то узнаю, непременно сообщу. Но неужели ты и лорд Айрен не стали бы возражать против возникновения серьезных отношений вашего сына с девушкой – драконом?

– Я была бы только рада, если бы он нашел свое счастье. Он заслуживает быть счастливым. Но если по независящим от нас причинам он не имеет права встречаться с этой девушкой, то пусть она поговорит с ним и убедит, что ему действительно лучше ее забыть.

– Но ведь именно забыть ее он и стремится, не так ли?

– Да, а если он пытается отказаться от своей судьбы? Он своим упрямством вполне возможно разрушает счастье этой девушки.

– Она может не знать о его чувствах, - с горечью в голосе предположила Асулина.

– Единственное чего я опасаюсь, лишь бы это не оказалась Юлайра.

– Тогда ему ничто не поможет. Все знают, что она без ума от Керни.

Потом мы еще немного поговорили на разные темы, порадовались восстановлению спокойствия между кланами драконов. Я обстоятельно продемонстрировала в действии секретные механические устройства беседки, чем произвела на принцессу ошеломляющее впечатление. Особенно удивило ее появление над головой звездного неба.

– Восхитительно! – говорила она и при каждом всплеске эмоций ее глаза вспыхивали от восторга.

Затем мы долго прогуливались вокруг беседки, любуясь пейзажами и цветами в шикарных вазах. Маленькие цветные птички прятались в широких листьях вьющихся лиан и наполняли воздух приятными трелями. Нам было весело. Асулина часто смеялась. Ее счастливый смех был похож на птичью песню.

Когда она ушла, сославшись на необходимость с кем-то поделиться увиденным, я вернулась в беседку. Мне хотелось побыть одной и о многом подумать. Закрыв жалюзи, я оказалась в сказочном полумраке. Раньше я часто любила лежать часами на скамейке и наблюдать за звездами. В такие моменты меня охватывало необычное волнующее чувство, будто бы я осталась во вселенной одна одинешенька, и лечу куда-то. И этот полет будет продолжаться бесконечно. Такое тревожное чувство, постепенно переходящее в ощущение безнадежной обреченности.

Но на этот раз мне не удалось отдаться во власть щекочущей душу эйфории. В беседку торопливо вошла женщина. По походке и нервным жестам я узнала в ней Юлайру. Выходить к гостье и тем самым раскрыть, что в беседке она не одна, я сразу не решилась. Чем дольше я оставалась инкогнито, тем меньше хотелось, чтобы меня случайно обнаружили. Я осторожно встала и спряталась за декоративным деревом.

Юлайра все ходила и ходила вдоль бассейна. Иногда до меня долетали обрывки фраз, произносимых ею шепотом. Я поняла, что она кого- То ждет.