Восьмая нота Джокера
Шрифт:
– Кто-то уже видел тебя такой, Мими?
– горячо дышит в шею, касаясь губами бьющейся жилки и продолжает двигаться, погружая меня в состояние, близкое к обмороку.
– Ненавижу тебя… Ненавижу тебя, слышишь?
Слышу.
Я и сама себя ненавижу, но не могу произнести это вслух. Поэтому просто позволяю Яну выплеснуть его злость, на которую он имеет полное право, ведь я от него отказалась.
– Ненавижу, - утыкается лбом в мой, и я опять пылаю где-то в невесомости.
Это больно, только его близость всё заглушает. Выбрасывает меня куда-то за пределы
Меня слишком быстро начинает разрывать на части, и Ян, чувствуя это, ускоряется. Притискивает меня к себе за поясницу, почти не оставляя между нами свободного пространства, а я задыхаюсь от незнакомых раньше ощущений.
– Не смей никому больше себя такой показывать, - рычит, уничтожая взглядом, и впивается губами.
Лишает последнего воздуха. Толкает язык навстречу моему в том же темпе, в котором скользит между моих ног, и это окончательно взрывает во мне ту горючую смесь, что всё это время была разлита во мне Царёвым.
С первой встречи.
С первого взгляда.
С первой фразы.
И сегодня он сжёг меня, как ведьму на костре, вот только я сама ему это разрешила…
Оголённую кожу на бедре вдруг обдаёт теплом, и я вижу свидетельство того, что мы сейчас сделали, оставленное на мне Яном, как клеймо. Эта картина почему-то слишком чётко впечатывается в разум, как по щелчку пальцев возвращая меня в суровую реальность.
И меня, наконец, отпускает розовый туман.
Всё, что только что случилось, закручивается в какой-то сумасшедший вихрь в моей голове, а в душе вообще полная неразбериха творится.
Чёрт, почему я это позволила?
Теперь непонятно, как выгляжу, а чувствую ещё хуже!
Отталкиваю Царёва и начинаю судорожно приводить себя в порядок, не замечая мрачного взгляда, следящего за каждым моим хаотичным движением. Где… Где эти дурацкие салфетки? Я не могу показаться кому-то в таком виде.
– Миш… - зовёт Ян, пытаясь до меня дотянуться, но я не позволяю, отталкивая его руки.
– Не прикасайся ко мне! Это не повторится!
Оба дышим, как после марафона, и я впервые за всё время замечаю, каким растерянным выглядит блондин.
– Я тебе настолько противен?
У меня только рот бессмысленно открывается и закрывается, а потом раздаются шаги, так и не дав мне хоть что-то сказать.
Я быстро стираю все следы, поправляя юбку, прикрывающую мой позор, и буквально через пару мгновений ключ в замке поворачивается, впуская учителя.
Наша с Царёвым поза сразу даёт ему понять, что мы тут точно не пытались помириться – скорее, поубивать друг друга, но никак не стать друзьями. Господи, как я могла…
– Значит, по-хорошему с вами не получается?
– выдыхает Константин Евгеньевич.
– Может, я рано вернулся?
– Да, рано, - хрипит Ян.
Не дожидаюсь, пока меня остановят и просто сбегаю, чуть не сбив мужчину с ног.
Залетаю в уборную с бешено колотящимся сердцем, радуясь, что всегда ношу с собой дополнительный комплект колготок, переодеваюсь, словно у меня
??????????????????????????
Наверное, я просто сошла с ума. Да. Любой бы рано или поздно спятил, пройди он через то, что удалось выдержать мне, и нет смысла искать причину моего поведения. Она в моей дурной голове сидит, эта причина – даже разговаривать с психологом не надо, чтобы это понять.
Но я не позволю этому случиться снова…
С этими мыслями выхожу из туалета, оглядываясь по сторонам в поисках своего агрессора, и выдыхаю, не находя его. Надеясь, что его и дальше оставили в классе в качестве наказания, оказываюсь на улице, наполняя лёгкие вечерней прохладой, а потом, не объявляя войны, в меня врезается знакомое тело.
– И куда ты собралась?
– Отвали от меня Царёв! Просто не прикасайся ко мне больше, тебе ясно?
– пытаюсь донести до него.
С трудом вырываюсь и быстро шагаю к воротам, а там, рядом с машиной ждёт тот крашеный блондин, о котором Самойлова упоминала недавно. Макс, кажется… У меня почему-то нет сомнений, что ждёт он именно меня, и стоит подойти к нему ближе, он тут же довольно приветливо машет.
– Приветики, - улыбается во все тридцать два.
– Мне Ника приказала доставить именинницу по нужному адресу, так что запрыгивай.
Хм, а неплохо она парнями командует.
– Я сам её отвезу!
– огрызается Царёв, едва не заступая мне дорогу.
– Нет уж, всегда мечтала прокатиться на Мустанге, - не знаю, зачем злю монстра, только у меня выходит в два счёта – Ян чуть ли не зубами скрипит, но вдруг в его голову бьёт очередная гениальная идея.
– Если махнёмся машинами, расскажу тебе пару секретов о твоей ненормальной, - предлагает Максу сделку, и я почти могу видеть, как в голове парня начинают всё быстрее двигаться мелкие шестерёнки.
– Прости, красотка, - подмигивает мне, бросая ключи Царёву, а тот бросает свои.
– Не забудьте пристегнуть ремни и не запачкайте мне сидения.
Ну почему вокруг одни извращенцы?
– Давай, гном, - торопит гоблин.
– Садись.
– Я не сяду с тобой в машину! Ты нас обоих угробишь.
– Вызов принят.
И он просто поднимает кусающуюся и лягающуюся меня на плечо, торжественно неся к пассажирскому сидению, после чего, пристёгивает, быстро обогнув авто. Блокирует двери, прежде чем я успеваю открыть свою и бежать прочь навстречу городским маньякам.
– Мне связать тебя, чтобы угомонилась?
– злится гад, трогаясь с места, и меня вжимает в сидение.
– Открой дверь и просто на ходу выйду.
– Ты реально такая долбанутая или…
– Или, блин!
– во мне злости не меньше, ведь этот идиот даже не понимает того, что творится вокруг меня, делая всё только хуже.
Ещё этот проклятый браслет снова напоминает о себе, вернее, о дарителе, цепляясь за рукав, как репей. Я делаю несколько безуспешных попыток освободить ткань, и это замечает мой водитель, пыхтя от бешенства.