Восьмая нота Джокера
Шрифт:
– Поговорим? Ну да…. Поговорим, - лыбится, дирижируя пистолетом, пока Лика рыдает, сидя на полу.
Придётся тянуть время до приезда ментов, но что они сделают? Я уже догадываюсь, что его папаша либо дождётся, пока сынка не грохнут спецназовцы, потом обвинив кого-нибудь из учеников, а может даже меня. Либо просто всё замнут, а Абрамов всё равно останется невиновным – его участие, возможно, скроют. Значит, сперва надо забрать оружие.
– Я рассказал твоей подружке про игру, - вдруг говорит он, и я не
– А то слишком уже она затянулась, тебе не кажется?
– Хорошо, - делаю вид, что мне всё равно.
Если я сейчас хоть на минуту покажу, что Миша мне дорога, он этим тут же воспользуется.
«Прости, малыш. Я не буду тобой рисковать».
– Смотри, Миш, ему реально похер на тебя!
– хохочет паскуда, радуясь, как ребёнок – у него даже слёзы выступают на глазах.
– А ты его так любишь. Любишь ведь? Признавайся.
??????????????????????????
Не даю ей ничего сказать, хотя она явно собирается. И я не знаю, чего боюсь больше – услышать, что любит или всё-таки нет.
– А почему мне должно быть не похер? Ты раскрыл все карты, какой смысл теперь притворяться?
Смотрит на меня, склонив голову, и хер знает, что там у него в мозгах в очередной раз переклинивает.
– Тогда тебе должно быть плевать на них обеих?
– делает вид, что задумывается о чём-то, и мне это уже не нравится.
– Да. Пусть свалят – ты же со мной хотел поговорить? Так вот он я, - демонстрирую свои руки.
Выдавливает ещё одну мерзотную ухмылку, и я не жду ничего хорошего.
– Не так быстро, Янчик. Мы с тобой сыграем в другую игру, раз та сорвалась, - направляет пистолет сначала на меня, а потом на девчонок.
– Ты сам выберешь, кого отпустить, а кто останется. Согласись, это будет даже круче!
Блять, выбор с подвохом. Скажу, чтоб Миша уходила – он сразу всё поймёт. Выберу Лику, Мишаня может пострадать сильнее. Какого хрена всё это происходит, а?
– Зачем?
– стараюсь дышать ровно, и тогда Илья срывается.
– Выбирай! Выбирай, мать твою или я пристрелю их обоих!
– что тут же подтверждает, выпуская очередную пулю в потолок.
– Не хочу, - заявляю спокойно под завывания.
– Я сюда не за этим пришёл.
Абрамов только усмехается, поочерёдно наставляя пистолет на каждую, и я готов в любой момент подставиться.
– Так мне самому выбрать?
– начинает рассуждать.
– Это так трудно для тебя, да, Царёв? Они обе такие красивые, такие безотказные… Тяжело, наверное, бегать от одной к другой.
Чёрт, он следил за мной, когда я к Лике пришёл для разговора? Но Миша-то ничего не знает об этой встрече…
– А что такого? Сам же затеял эту игру, так чего удивляешься, что я решил заскочить к бывшей, повеселиться.
–
– Тем более, если она сама себя предлагает.
– Вот поэтому я тебя и ненавижу!
– взрывается придурок, выглядя совсем невменяемым.
– Вокруг тебя все всегда крутятся, хотя ты ничего не представляешь! Ничего! Просто очередной нищеброд, поднявшийся благодаря смазливой роже и грязным деньгам отца!
– он начинает странно подёргивать головой, и лицо превращается в жуткую маску.
– Почему ты вызывал мне врача? Почему не оставил там подыхать? Почему?..
– Потому что смерть для тебя – слишком просто, скотина!
– со спины на него налетает Славка, тут же сжимая руку с пистолетом, и они начинают бороться, но этот урод умудряется нажать на курок.
Лика сбегает сразу, пользуясь суматохой, а вот Миша почему-то застывает прямо передо мной. До меня слишком медленно доходит, что она прикрыла меня собой, и сейчас в её глазах я вижу собственное отражение, а на кофте почти рядом с сердцем у неё расплывается пятно.
– Миш… - она оседает, и я подхватываю её, не веря, что это всё по-настоящему.
– Нет-нет нет!
– Пусти, урод! Пусти! Вы все сдохнете!
– орёт Абрамов, и я разрываюсь между желанием его убить и как следует встряхнуть, прежде чем он сдохнет от моих рук, на которых всё больше её крови.
Слава всё-таки отбирает оружие, избавляясь от оставшихся патронов, пару раз ударив идиота, и смотрит на меня таким же диким взглядом, какой сейчас наверняка и у меня.
– Иди, Ян, слышишь? Уноси её отсюда… Поторопись, я справлюсь здесь!
– Спасибо, - только и выходит, что выдохнуть.
Всё смешивается в безумный хаос, а я могу думать только о Мише. Не получается собраться с мыслями. Зрение становится туннельным, и я даже не замечаю бегущих навстречу людей в форме, наставляющих своё оружие – как робот продолжаю идти сквозь них.
Это точно не какой-то больной сон?
Я хочу проснуться…
Кто-то что-то спрашивает уже на улице, пытается отобрать у меня моего маленького монстра, но я не даю. Прихожу в себя уже в скорой, как по щелчку пальцев, где суетятся врачи, помогая Мишане продержаться чуть дольше, а она с силой сжимает мои пальцы.
– Не смей, поняла? Смотри на меня! Смотри и глаза не вздумай их закрыть, ясно тебе?
Она не закрывает. Слушает мой голос, но я вижу, как ей тяжело.
– Ты… Это он, да? Я ведь ему писала… А пришёл ты.
Она поняла?
Как?
Странно, почему испытываю такое облегчение?
– Не разговаривай. Просто оставайся со мной, ладно?
– Тебе было весело? Врать мне, - задевает за живое.
– Это… того правда стоило?
– Мы поговорим с тобой, Мишань, - обещаю.
– Позже. Когда тебя в порядок приведут. Я всё тебе расскажу.