Восьмое Небо
Шрифт:
– Ты так говоришь, словно она…
– Разумна? – несмотря на усталость, воздух на верхней палубе на миг потеплел, признак того, что гомункул улыбнулся, - Корабли не бывают разумны. В «Вобле» не больше интеллекта, чем в пескаре. Однако она, как и все вещи в этом мире, стремится сохранить статус-кво. А значит, предложение Шму вполне разумно. Более того, это единственное, что нам остается.
– Спуститься вниз, пройти сквозь океан нечисти, найти источник заражения и хорошенько его поджарить? – Габерон оторвал от остатков рубахи какой-то лоскут и
Шму испуганно замахала рукой.
– Не надо! Я сама!
– Сама? Да тебя же растерзают как полосатика! Поверь мне, я там был, я знаю, что творится на нижних палубах.
– И вновь мне остается констатировать ее правоту, - вздохнул «Малефакс», - Взгляните на себя, господа пираты. Вы утомлены и не продержитесь внизу и минуты. Я даже сомневаюсь, что вы доберетесь до гандека, если начистоту.
– Предлагаешь послать туда девчонку? – рявкнул Дядюшка Крунч, громыхая лязгающими сочленениями доспеха, - В пасть легиону кошмаров? На верную смерть?!
– Это ее кошмары, - гомункул не пытался его перекричать, его голос, как воздух, был поддатливой и мягкой стихией, - Значит, она как никто другой знает, как с ними совладать. И она все еще Сестра Пустоты. Несмотря на то, что потеряла большую часть своей силы, все еще ассассин. У нее больше шансов чем у кого бы то ни было из вас.
– Не по душе мне такие рассуждения, - Алая Шельма скривилась, заглядывая в темный провал трюмной шахты, - То, что выплескивается на поверхность – лишь пена. Самая дрянь скопилась внизу, на нижних палубах.
– Совершенно верное наблюдение, - согласился «Малефакс», - Чем ближе к источнику заражения, тем опаснее проявления магических возмущений. Вполне возможно, там водятся чудовища, по сравнению с которыми самые кровожадные акулы покажутся не опаснее головастика.
От этих слов Шму почувствовала дурноту – внутренние органы вдруг попытались слипнуться в единое целое.
– Я не стану посылать членов Паточной Банды туда, - твердо сказала Алая Шельма, - Лучше я потеряю корабль, хотя, видит Роза Ветров, это самое страшное из того, что может произойти с капитаном.
– Я справлюсь, - Шму каким-то образом удалось протолкнуть эти два слова сквозь лязгающие зубы, - Я сама. Это ведь… Это ведь мои страхи.
– И ты собираешься спуститься по трюмной шахте? Шму неловко кивнула.
– Иначе будет… долго. Я могу не выдержать.
Дядюшка Крунч недовольно проворчал:
– Если пробиваться по трапу, даже ее сил не хватит. Но сигануть прямо в пасть тем тварям, что поджидают внизу?.. Шму, малышка, прости старого ржавого дурака, ты смелее всех нас вместе взятых.
Шму едва не всхлипнула, так предательски размягчилось и подтаяло все внутри. Пришлось сделать несколько коротких ритмичных выдохов, чтоб разогнать кровь и сосредоточиться на предстоящем.
«Я боюсь показывать чувства».
Габерон с Тренчем попытались
Из нутра корабля доносились отзвуки того, что творилось на нижних палубах - жуткая какофония, состоящая из звуков, которые не дано издать ни человеку, ни рыбе. Там, в вечной темноте, копошились в ожидании Шму ее худшие кошмары. Она замерла на краю шахты, сжимая в обеих руках изуродованную шпагу. Только сейчас она поняла, что бой на верхней палубе был не более чем разминкой. Там, на самом дне, ее ждала встреча с наихудшими кошмарами в их материальной форме. Возможно, с чем-то еще более могущественным, чем сама Пустота.
Корди крепко стиснула ее руку на прощанье.
– Возвращайся, Шму, - попросила она, - Мы с Мистером Хнумром будем тебя ждать.
Шму хотела ответить, но испугалась, что скажет что-нибудь не то или не так.
«Я боюсь говорить с людьми».
Поэтому в пропасть она шагнула молча.
* * *
Падение было долгим, словно она спрыгнула с летящего на высоте пяти тысяч футов корабля.
Мимо нее проносились палубы, и каждая из них напоминала отдельный круг ада, наполненный картинами столь ужасными, что Шму непременно лишилась бы чувств, если бы падение милосердно не избавляло ее от необходимости присматриваться.
Она видела палубы, залитые покачивающимся жидким огнем, почти не дающим тепла, и в этом огне дергались страшные фигуры, похожие на собранных из металлических обрезков насекомых. Она видела палубы, покрытые странной серой накипью, в которой можно было разглядеть лишь пятна ядовитого мха и рои крошечных плотоядных рыб. Палубы, в которых геометрические формы сочетались друг с другом под столь невозможными углами, порождая невероятные конструкции, что мозг отказывался воспринимать их. Палубы, ощетинившиеся стальными крючьями. Палубы-кладбища. Палубы-соты. Палубы-абстракции. При одной мысли о том, какова здесь концентрация высвобожденной магической энергии Шму ощущала ломоту в висках. «Вобла», превратившаяся в один огромный генератор невероятного, в любой момент могла стать самой большой в истории воздушного океана магической бомбой.
Шму почувствовала, что постепенно теряет рассудок. Ориентироваться в хитросплетениях магических течений оказалось сложнее, чем в самом густом тумане. Здесь, на нижних палубах, где форма и материя уже перестали подчиняться правилам, переплетаясь и порождая самые бессмысленные и безумные комбинации, даже Пустота не смогла бы послужить надежной защитой.
Но падение не могло длиться бесконечно. Шму перекатилась через голову и мгновенно выпрямилась во весь рост, держа в вытянутой руке иззубренную шпагу.