Воспитанник Шао. Том 2. Книга судеб
Шрифт:
Через минуту все было кончено. Бой продолжался только вдали от лагеря с отступающими частями. Осажденные устало и тихо сидели на своих позициях и совсем непонимающе взирали на строгие лица невесть откуда появившихся китайцев. После долгого, изнурительного боя, когда они готовы были погибнуть, совсем неожиданная помощь из-за неблизких холмов была, как благословение свыше. Многие постоянно крестились и шептали про себя молитвы.
Хан Хуа не стал ждать подсчетов потерь оборонявшихся и атаковавших. Его ребята были все целы. Он быстро нашел Педро, легко раненного в плечо, бравирующего этим
– Где Рус?
Педро, полный собственной значимости за содеянное, грубовато ответил, что никаких иностранцев при нем не находилось.
Монах вонзил в него свой бешеный взгляд.
– Ты мне не пробуй дурить. Здесь был наш парень. Он был телохранителем начальника лагеря. Именно он был внедрен вашим руководством сюда. И именно он должен по плану начать операцию по уничтожению охраны. Мы приехали за ним из Китая. Не берись меня обманывать: порву на части.
Разудалого Педро крепко сдавило внутри. Он еще раз поднял глаза на говорившего. Таких жестоких лиц ему редко приходилось встречать, хотя он и немало повидал на своем некоротком веку. Как божий день, было ясно, что эта дикая и темная личность шутить никак не намерена. Зря спрашивать тоже не будет. Он быстро догадался своим умом, что китаец интересуется европейцем, к которому прислали его с группой.
Беспричинно разволновавшись, впервые заикаясь, он утвердительно закивал и невнятно пролепетал, что, если сеньор спрашивает того парня, который был телохранителем и начал стрелять но охране на вышках, то еще в начале боя он находился в казарме, открыл прицельный огонь по карабинерам и сейчас где-то должен находиться там же в лагере.
– Прикажи, чтобы нашли и позвали нашего парня, – глухо выдавил Хуа. Сам приказал Сину и Ши, чтобы они внимательно осмотрели подвал казарм?
Но искать особенно было негде. Здание небольшое и его обежали в считанные минуты. Руса нигде не оказалось. Педро холопски подбежал к Хуа.
– Сэр сеньор, нет второй машины начальника лагеря. Взорваны дальние ворота. Видно ваш человек уехал во время боя. Его никто не видел. В такой суматохе…
Мулат виновато развел руками.
– Он что, за пивом поехал? – не веря словам, Педро пригрозил монах.
Но быстро пошел к дальним воротам. Они были в ширину не более трех метров. Один столб взорван. И в образовавшейся нише четко прослеживался ясный след протекторов колес на желтом песке. Две линии вели к далеким холмам, видневшимся на горизонте в сторону Запада. Хуа недолго постоял, что-то прикидывая в уме, потрогал песок. В упор посмотрел на мулата. Тот, не зная, какую состроить физиономию, глупо серьезничал и угодливо предлагал свою помощь.
Скоро возвратился отряд, посланный в погоню. Вели несколько раненых, несли двух убитых.
Хуа высказал имеющиеся сомнения командирам групп. Посоветовал оставить в живых захваченных и быстро исчезнуть подальше от этого лагеря. Скоро прилетят самолеты и будут утюжить бомбами всю территорию лагеря и прилегающую местность. Это живо привело в трезвое чувство уставших, но бездумно ликующих повстанцев. На два сохранившихся в целости грузовика погрузили тела погибших, расселись сами и уже без всяких
Хан Хуа с четырьмя своими боевыми товарищами на двух легковых автомобилях на предельной скорости метнулся в горы в сторону Чили, к стоянке вертолета. Ему теперь предстояло быстро переориентироваться в резко изменившейся обстановке. Передать сведения домой. Начать заново искать местонахождение Руса. "Ситуация осложнилась, вышла из-под контроля, – логично рассуждал Хуа, – теперь уже он в большей степени был подвержен репрессивным действиям парагвайской полиции и политической охранки Стеснера. Визит его группы не останется незамеченным в протоколах следствия. Поэтому следовало поскорее убираться из этой неприветливой местности, замести следы. Определить ближайшего охотника за ними…
Полицейское управление умело проанализирует полученные сведения. И, если оно даже запоздает с выводами по лагерным событиям, на территории Парагвая все службы будут нести дежурство в боевой готовности номер один. На неделю, две, а то и три предстояло лечь на дно, переждать горячку первых дней спецслужб. Против местных революционных группировок полицейские предпримут массовые карательные меры в первую очередь. Монахов со временем могут оставить в покое. Во всяком случае, для властей первоочередных интересов они не представляют.
Так рассуждал Хуа, подъезжая к замаскированному средь холмов, вертолету.
Глава десятая
Маккинрой внимательно прислушивался, но более вглядывался в непривычно сосредоточенное лицо Динстона, когда тот принимал по рации донесение. Физиономия полковника быстро покрылась бурыми пятнами, а голос начал срываться на первых же словах.
– Что ты несешь мне!! Какие повстанцы? Откуда? У тебя ведь все было продумано.
– …
– Монахи? Какие монахи? Что ты выдумываешь! Никого не должно быть.
– …
– А подкрепления? Где они?.. Почему они…?
– …
– Я не могу тебе верить, потому что так не должно быть.
– …
– А самолеты?
– …
– Опоздали? Ты меня не успокаивай. Теперь я знаю тебе цену. Мне нет дела до того, что вся охрана перебита. Ноль цена всем вашим приготовлениям, тем более наблюдениям. Ничего у вас не получится. Если в лагере не смогли что-либо дельного сделать, то дальше вы вообще останетесь без людей. Хватит болтать. Я прерываю связь. Встретимся в Асуньоне.
Динстон обреченно, чуть не плача, бросил трубку. Тяжело отдышавшись, гадко сплюнул на пол. Посмотрел на очень спокойного, чем-то даже неуловимо торжествующего Маккинроя. Еще более окрысился.
– Мерзавцы! Идиоты! Безголовые кретины! Монах снова ускользнул. Эта каналья, начальник лагеря, и меня посылает подальше. Благодарит бога, что сам не оказался там.
Эксперт совсем даже не сочувствующе глядел на Динстона и с каким-то дьявольским удовлетворением соболезнующе вопрошал.
– Что же все-таки произошло, полковник? По вашим отдельным репликам я ничего не понял. Почему такая экспрессия? Неужели все так плохо, что вы даже отказались от собственных реляций.