Воспоминания (1915–1917). Том 3
Шрифт:
Печальные вести из бывшей моей дивизии
В самых первых числах октября я был огорчен письмом от Буйвида из моей бывшей дивизии с приложением его приказа. Полученное известие меня сразило. В том самом полку, который меня так провожал и в котором, казалось, было все так спокойно и хорошо 21-го сентября, в том самом полку чрез 3 дня – 24 числа произошло такое потрясающее событие.
Привожу описание этого ужаса, изложенного в письме Буйвида и его приказ по этому поводу, присланный мне.
«1 октября 1917 г.
Глубокоуважаемый Владимир Федорович!
В ваше отсутствие случилось происшествие, которое показывает, что до благополучия у нас еще очень далеко. Вы уехали 23 сентября. На следующий день генерал Леш [809] произвел 60-му полку смотр. Смотр прошел хорошо, генерал Леш остался очень доволен. Вечером того же дня в 60-м полку дан был спектакль для солдат офицерами при участии сестер милосердия. На спектакле был и командир корпуса с начальником штаба, был и я. После спектакля пригласили в солдатское собрание на чай. Там состоялись и танцы. Казалось, все хорошо, только полковой комитет с Розенбергом во главе был чем-то недоволен – недоволен, что офицеры одни осмелились угощать гостей, солдат было много недовольных, что их не всех впустили в собрание. Уехал командир корпуса, уехал и я, и вот я только что заснул, как меня будят к телефону. Оказывается, в 60-м полку, когда гости собрались уходить, то в столовую (это их читальня), где были одни офицеры и сестры, брошена ручная граната. В результате ранено 17 офицеров, врачей – 3, женщина-врач 36-го эпидемиологического (Вера Павловна) [810] , 4
Полковник Анохин [811] произвел дознание, но ничего не обнаружил. Теперь назначена следственная комиссия по приказанию генерала Балуева под председательством генерала Савищева [812] и членов представителей от комиссара, от исполнительных комитетов армии и корпуса при судебном следователе. По поводу события я отдал приказ. Шлю его вам, как своему руководителю. Теперь эта следственная комиссия живет у нас в Савейках. Производить следствие в Шальминовичах не находят возможным, так как там трудно допрашивать без свидетелей.
В остальном пока благополучно. Опасаемся за довольствие и теплые вещи. Сегодня утром противник после продолжительного обстрела думал атаковать участок севернее устья р. Ведьмы (Гальдовичи – Задворье) но части не дрогнули и противник отбит (20-м Галицким полком). Ваша прислуга высылается согласно Вашему желанию. Мы все – штаб и богодуховцы шлем вам сердечный привет и желаем Вам от души полного успеха и всего лучшего. Сегодня на полковом празднике полка Ваша телеграмма прочтена и покрыта громким ура. Благодарю Вас за то участие, которое приняли в моей личной судьбе. Остаюсь премного обязанный Вам и глубокопреданный И. Буйвид».
809
…Леш Леонид Вильгельмович (1862–1934), генерал от инфантерии (1915). С 03.06.1915 по 03.04.1917 – командующий 3-й армией, позднее – в резерве, с 02.10.1917 главный начальник Минского в/о (до 12.1917). Участник Белого движения во войсках ВСЮР, с 1920 – в эмиграции Югославии.
810
…Вера Павловна – врач 36-го санитарно-эпидемиологического отряда.
811
…Анохин Сергей Викторович (1873 –?), полковник (1912), с 31.05.1913 – помощник начальника отдела Главного военно-судного управления.
812
…Савищев Николай Георгиевич (1877 –?), генерал-майор (1917). С 26.09.1916 – командир 168-го пех. Миргородского полка. Участник Белого движения на Юге России, с 1920 – в эмиграции.
<…> Затем я получил второе печальное известие о фронта – застрелился начальник 5-й пехотной дивизии Койчев, это был очень хороший добрейший человек. Он оставил записку: «При теперешних условиях служить и жить не могу, в моей смерти никого не винить». Жаль было его очень.
Приказ о моем назначении командиром 3-го Сибирского армейского корпуса. Назначение Верховского военным министром
2 октября Архангельский меня уведомил, что Керенский утвердил мое назначение. Это меня мало порадовало, только самолюбие было удовлетворено. Делать было нечего – надо было собираться в дорогу и ехать к новому месту служения. 4 октября по армии и флоту вышел приказ о назначении моем командиром 3-го Сибирского армейского корпуса с оставлением по гвардейской пехоте. Приказ был подписан новым военным министром Верховским [813] , который заменил Савинкова. С марта месяца это был уже четвертый министр.
813
…Верховский Александр Иванович (1886–1938), Генерального штаба генерал-майор (1917), комбриг (1936). В 1914 – капитан, старший адъютант 3-й Финляндской стрелковой бригады; после Февральской революции 1917 – командующий войсками Московского в/о; с 30.08. по 22.10.1917 – военный министр Временного правительства. С февраля 1919 – в РККА. Репрессирован.
Мой отъезд из Петрограда к новому месту служения
В этот день я и выехал из Петрограда. Очень тяжело было ехать на неизвестное, оставлять дорогих близких. Доехал я до Минска хорошо, но поезд, по обыкновению, опоздал на три часа, так что я приехал туда уже после обеда 5-го октября, все же успел явиться к Балуеву, побывать у начальника штаба фронта и у дежурного генерала. Все были более чем внимательны и любезны. Балуев был страшно доволен, что настоял на моем назначении. Затем я заехал к жене моего бывшего дивизионного интенданта Яковлевой – очень симпатичной милейшей женщине, поужинал у нее, отдохнул душой и в 10 часов вечера был на вокзале. Едва нашел место в вагоне и в страшной тесноте среди солдат, не дававших, конечно, дороги и не уступавших место, доехал, вернее измучился ехавши до Столбцов. Меня ждал автомобиль из штаба корпуса и личный мой новый адъютант Мельников [814] . Был час ночи, лил дождь, дорога была убийственная, но тем не менее мы доехали довольно быстро. Разобрав вещи, лег спать.
814
…Мельников, в 1917 – поручик, адъютант командующего 3-м Сибирским армейским корпусом.
Комната, отведенная мне, была очень хорошая просторная, светлая с 5 окнами. В этом доме жили еще начальник штаба, инспектор артиллерии и мои адъютанты; это был дом управлявшего имением князя Святополк-Мирского, т. к. главный помещичий дом был сожжен и представлял одни руины. Вокруг был большой сад и много надворных построек, в которых размещены были все отделения штаба.
Рядом было еврейское местечко Мир, представлявшее собой небольшой заштатный городок, в нем были размещены также некоторые части корпуса – обозы штаба, управления корпусных интенданта, инженера и суда, а также размещен был и корпусной комитет.
Мое вступление в должность
Встал я 6-го числа в 9 час. утра, напился кофе и отправился к командовавшему корпусом Кондратовичу, застал его в весьма минорном духу, отчисление его от командования корпусом подействовало на него удручающе – было жаль на него смотреть.
Поговорили с ним по душе, решили, что я в этот день буду знакомиться с делами и начальниками отдельных частей корпуса, на другой день вступлю уже в должность.
Перед обедом я принял всех чинов штаба корпуса, во главе которых стоял начальник штаба генерал Плющевский-Плющик [815] , дельный, работящий, высокой степени порядочный, а главное тактичный и пользовавшийся большим уважением со стороны всех. Я вспоминаю службу с ним с самым дорогим чувством. В день моего приезда его не было, он приехал через 3 дня, должность начальника штаба исправлял старший адъютант Генерального штаба Рудаков [816] , выдающийся работник, скромный, дельный. Личными адъютантами моими были: штабс-капитан Калькус [817] и поручик Мельников, оба милые люди, и я решил их оставить при себе. Но остальные чины штаба мне показались дельными, серьезными, кроме инспектора артиллерии [818] и корпусного инженера [819] , которые сильно устарели и не соответствовали переживаемому времени, да и года не позволяли им уже работать так, как бы следовало.
815
…Плющевский-Плющик Григорий Александрович (1875–1938), генерал-майор (1917). С 10.06.1915 – начальник штаба 3-й гвардейской пехотной дивизии, с по 22.10.1916 – командир 87-го пех. Нейшлотского полка, 21.03.1917 – начальник штаба 7-й Сибирской стр. дивизии, 30.07.1917 – начальник штаба 3-го Сибирского арм. корпуса (пр. 24.09.1917; ст. 06.12.1916; за отличие). С 1918 – добровольно в РККА, репрессирован.
816
….Рудаков Александр Александрович (1877 –?), Генерального штаба подполковник (1917), с 09.05.1917 по 01.03.1918 – и.д. штаб-офицера для поручений при штабе, позднее – старший адъютант штаба 3-го Сибирского армейского корпуса. С 1918 – добровольно в РККА.
817
…Калькус, в 1917 – штабс-капитан, адъютант командующего 3-м Сибирским армейским корпусом.
818
…инспектора артиллерии – имеется в виду Мальковский Александр Николаевич (1858 –?), генерал-майор (1914). С 01.04.1915 – командир 59-й арт. Бригады, с 06.11.1916 инспектор артиллерии 3-го Сибирского арм. корпуса.
819
…корпусного инженера – имеется в виду Кудрявцев Константин Николаевич (1881 – после 1922), полковник (1916). С 17.09.1914 по 30.04.1917 – корпусной инженер 5-го Сибирского арм. корпуса, с 30.04.1917 – командир 3-го Сибирского инженерного полка, в ноябре 1917 – вновь избран корпусным инженером 5-го Сибирского арм. корпуса. Участник Белого движения на Востоке России. С 1922 – в эмиграции в Югославии.
Кто мне особенно понравился – это председатель суда и корпусной интендант [820] ; иметь с ними дело было одно удовольствие. В 4 часа я принял корпусный комитет, пришлось много говорить, среди членов было несколько офицеров, с которыми я раньше был знаком. Беседа с комитетом меня удовлетворила, я высказал перед ним свои взгляды и то направление, которого я буду неуклонно держаться, все члены комитета были предупредительны, вежливы и корректны.
Мы расстались, как мне показалось, довольными друг другом. В 5 часов я принимал начальников дивизий, которых у меня было четыре – 7-я Сибирская (генерал Вивьен де Шатобрен [821] ), 8-я Сибирская (князь Макаев [822] ), 17-я Сибирская (не помню) и 7-я Туркестанская (генерал Гондель [823] ). Все они были в общем слабы, за исключением князя Макаева, который был на высоте и умел выходить из затруднительных положений.
820
…корпусной интендант – имеется в виду Шестаков Иван Павлович (1872 –?), полковник (1915), с 06.12.1911 – дивизионный интендант 7-й Сибирской стр. дивизии, после 05.07.1917 – вр.и.д. интенданта 3-го Сибирского армейского корпуса.
821
…Вивьен де Шатобрен Иосиф Иосифович (1861–1919?), генерал-майор (1912). С 27.10.1915 – в резерве чинов при штабе Двинского в/о, с 07.01.1916 – начальник 1-й бригады 13-й кавалерийской дивизии, с 11.03 – начальник штаба 4-го Сибирского армейского корпуса, с 12.04.1917 – начальник 7-й Сибирской стрелковой дивизии, с 12.08.1917 – начальник штаба 7-го Сибирского армейского корпуса. Скончался в Петрограде.
822
…Макаев Илья Захарович (1857 –?), князь, генерал-майор (1914). С 29.07.1914 – командир бригады 56-й пех. дивизии, с 23.09.1917 – командующий 8-й Сибирской стр. дивизией.
823
…Гондель Владимир Карлович (1869 –?), генерал-майор (1917). С 25.04.1915 по 03.1917 – командующий бригадой 7-й Туркестанской стр. дивизии, с 24.07.1917 – вр.и.д. командующего дивизии. С 1918 – в РККА.
До 8 часов я беседовал с ними, знакомясь самым детальным образом с настроением и службой в их частях. После ужина я проработал до поздней ночи, просидев над бумагами, и ознакомился с делопроизводством штаба и постановкой дела в оном.
Совершенно измученный от всех разговоров и от неутешительной картины разрухи, представившейся моим глазам, я лег спать, чтобы на другой день уже вступить в должность. Нелегко было на душе – корпус находился на краю полного развала, видно было, что он был без головы. Начальники дивизий не получали никаких директив, никакой поддержки от ближайшего начальства и сами не проявляли инициативы. Кондратович, чувствуя себя временным командиром, предоставлял все своему течению и только подписывал текущие бумаги – в полках было плохо, настроение скверное. Требовалась колоссальная выдержка и работа.
Но я все же решил напрячь все свои силы, чтобы попробовать спасти положение, я не хотел складывать руки, мне казалось, что, с помощью Божьей, если не будет никаких сюрпризов с тыла, я смогу удержать корпус от дальнейшего развала, а может быть, упорной работой и дать ему должное направление. 17-я Сибирская дивизия, которая совершенно развалилась, была назначена к расформированию; с 7-й и 8-й Сибирскими я надеялся справиться, тревожила меня 7-я Туркестанская, находившаяся на отлете верстах в 30-ти. Позиция корпуса тоже затрудняла управление им, будучи растянутой на 75 верст. В смысле серьезности опасным участком являлся только левый, примыкавший к Гренадерскому корпусу, правый же был очень удален от немцев, примыкал он к 3-му армейскому корпусу.
В обоих этих корпусах разложение в войсках было полное. 7 октября я вступил в должность. <…>
Приказ комиссара Ставки о ложных распространяемых слухах
В этот же день я отдал в приказе следующую телеграмму комиссара Ставки, которую приказал прочесть во всех ротах, командах, батареях и сотне:
«В последнее время в тылу усиленно распространяются ложные панические и клеветнические слухи о состоянии наших армий и слабодушные люди ищут подтверждения этих слухов в донесениях и сообщениях комиссаров и комитетов, не всегда достаточно осторожно редактированных. Было бы преступлением скрывать от страны всю правду о состоянии нашей армии, но еще большим преступлением было бы допустить, чтобы в стране создалось искаженное представление о ней. Будем вскрывать все недочеты, но не для того, чтобы сеять панику и уныние, а чтобы звать к труду и напряжению всех сил страны на помощь нашим усталым войскам фронта. И прежде всего будем сообщать все, даже самые печальные факты из жизни армии, но без всякой мысли, что эти сведения могут приблизить час мира.
Вопрос о мире, определяющем на долгие десятилетия судьбы не только России, но и всех стран и народов, не может решаться в зависимости от приходящих условий состояния наших армий. И хотя мы бы знали, что наша могущественнейшая в мире армия, мы все же заключили бы мир на провозглашенных началах братства народов, как только противник принял бы эти начала, и ни одна капля крови не была бы нами пролита для целей, чуждых заветам русской революции.
Но зато и наоборот, никакое состояние армии не заставит революционную демократию принять мир на условиях, противоречащих началам справедливости и равенства. Даже если бы в силу каких-либо причин нынешняя армия перестала существовать, то я верю, демократия нашла бы себе достаточно сил создать новую армию на развилинах старой и продолжала бы защиту страны и борьбу за основные идеалы русской революции. Но как ни тяжело состояние армий, оно далеко не безнадежно, и великая страна имеет достаточно средств и сил, чтобы пополнить недочеты и облегчить трудности, каковы бы ни были наше неудачи, мы все же сильнее противника; лишь организованность и напряжение нужны для того, чтобы сила оказалась на поле брани. Мы еще слишком мало сделали и слишком мало боролись, чтобы иметь право падать духом, и пусть все вести о недочетах в армии взывают к борьбе, а не к унынию, к творческой деятельности, а не к упадку духа.
Армия вправе всегда требовать от тыла прежде всего доверия к себе. В твердой уверенности, что этот же взгляд соответствует взглядам всей революционной демократии, буду вести упорную борьбу, чтобы будить упавшую в тылу энергию, для того, чтобы наряду с решительной международной политикой в пользу мира, мы всегда имели наготове военную силу, способную поддержать наши требования. В этой работе твердо рассчитываю на сочувствие и помощь товарищей руководителей войсковых организаций и комиссаров.
824
…Станкевич Владимир Бенедиктович (1884–1968), литовский и русский политик. С марта 1917 – начальник кабинета военного министра А. Ф. Керенского, позднее комиссар Временного правительства на Северном фронте, с сентября – комиссар Временного правительства в Ставке Верховного главнокомандующего в Могилёве. Участник Белого движения. С 1919 – в эмиграции.