Воспоминания душегуба: Друг
Шрифт:
— Погань? Вы их так называете?
— Ага! С Гиблых Топей пожаловала. Ух, нечисть проклятая! Отведала сталюшки благородной! — Радогор потряс кулаком, размером с голову каргала, отчего тот невольно отшатнулся.
— Так что такое Шенград? — вернул он великана к первому вопросу.
— Слыхом не слыхивал про царство Шенград? Его ещё Шенгарад называют, или Небесный Архипелаг.
Покосившись каким-то изучающим взглядом на великана, каргал всё-таки не выдержал и расхохотался.
— Ну, даёшь!
Радогор поднял бровь, явно не понимая причины
— Ты чего это зубы скалишь, мокрица? — надул щеки великан, став похожим на обиженного ребёнка.
— Горазд тоже назвал меня мокрицей, что это значит?
Но в этот момент Радогора отвлёк чей-то голос снаружи, и он, что-то крикнув в ответ, выскочил из лечебницы, пообещав подойти совсем скоро.
Ноги на удивление хорошо держали каргала, но после пяти шагов раны на груди снова заныли. Почёсывая зудящие места, Змей некоторое время приводил мышцы в порядок, делая осторожные движения. Алгунир всё также неподвижно лежала с бледным лицом и потускневшими губами. Её грудь кое-как вздымалась, а смрад немытого тела вкупе с запахом сукровицы и гноем пробивался даже сквозь одеяло. Змей поморщился и оглядел небольшую комнатку, приметив лишь небольшое окошко, полки с книгами и проход в другую комнату.
Свежий ветерок, задувший из открытой двери, привлёк каргала и он направился подальше от спёртого воздуха на дрожащих ногах. Улица встретила его ярким солнцем и мощными порывами ветра. Когда ветер утих, а глаза привыкли к солнечному свету, он опустил руку. Поначалу, бескрайнее море белых облаков поразило его своей безмятежностью, но через какое-то время Змей обнаружил себя стоящим в дверях и прижимающимся к стене. Он вдруг с ясной чёткостью осознал, что боится высоты. А ещё, что всё это время они были на крохотном пяточке земли, который в любой момент мог сорваться вниз.
— Заяц, ты чего? Выходи! — голос воротившегося Радогора разбудил каргала, забывшего, как дышать.
— Ид-ди ты з-знаешь, куда?! Хрена лысого, не-не-не выйду я!
— Ну вот чего вы, зайцы, такие пугливые! На земле всем пасть порвут, а на небе хвост прижмут! Выгляни в окно, домик-то вообще на краю стоит! Не страшно? — с издёвкой хохотнул он.
Змей осторожными шагами, как будто пол вот-вот провалится, подошёл к окну и снова выругался. Земля обрывалась в пропасть облаков через пару шагов от окна. Отпрыгнув ещё проворней прежнего, он вжался в единственную стеночку у открытой двери. Это место он почему-то посчитал самым безопасным. Радогор смеялся уже во всю.
— Давай, выходи! Ничего с тобой не случится!
Выглянув наружу, каргал схватился за косяк двери, как будто он мог спасти его от неминуемого падения. Отсмеявшись, Радогор следил за действиями каргала. На полянке с невысокой травой стояла деревянная беседка, из которой можно было наслаждаться приятным ветром. Почти вплотную к беседке извивалось
Оставшись одной ногой в доме, вторую Змей выставил за порог, осматриваясь. Показавшееся ранее бескрайним, море белых облаков кое-где было вспорото заснеженными пиками гор. От осознания высоты, он невольно сглотнул. Немного привыкнув, он вышел из дома, всё так же держась одной рукой за стеночку. Здоровяк, стоявший у беседки, приветливо улыбнулся и махнул ему рукой:
— Поди сюда! Да не боись, не упадёшь!
Наконец, решившись, каргал отлепился от стеночки и медленно пошёл к Радогору, подозрительно косясь в сторону пропасти. Немного отойдя от постройки, краем глаза каргал заметил парящий в сотне саженей над их домиком ещё один небольшой остров. Вытянутый книзу, он напоминал выдернутый овощ, со свисающей сверху шапкой пышной зелени. Подивившись такому чуду, Змей не заметил, как подошёл вплотную к здоровяку, положившему свою здоровенную руку на его плечо. Покосившись на Радогора снизу-вверх, он хотел было что-то сказать, но проследил за его взглядом и остолбенел.
В другой стороне, куда он и не думал смотреть, открывался поистине новый мир. Их небольшой островок, на котором можно было лишь оздоровительные прогулки совершать, соединялся деревянным мостиком с громаднейшим островом. Там, вдалеке, у противоположного края острова, высились заснеженные горы. Стекавшие с гор ручейки сходились в большое озеро, из которого в разные стороны отходили рукава рек, водопадами ниспадавшие на нижние ярусы острова. Там, в свою очередь, образовывались ещё озёра, из которых излучинами змеились речушки. Рано или поздно они достигали края острова и водопадом обрушивались вниз, в бесконечный полёт из небес.
По правую сторону острова, на самом краю, подпирало небосвод исполинских размеров древо, едва ли не выше гор. Даже на таком большом расстоянии оно подавляло своими размерами, корнями обнимая весь остров. Вокруг этого острова парила дюжина маленьких островков. Какие-то размером с тот, на котором сейчас стоял Змей, другие побольше, иные поменьше. Некоторые, так же, как и их островок, соединялись друг с другом или с главным островом деревянными мостиками. Утопающий в зелени главный остров изобиловал постройками, а если присмотреться, то кое-где можно было даже рассмотреть людей.
Каргал долго не мог оторваться от такой красоты, стоя с распахнутыми глазами и казалось, что он даже не дышал. На некоторое время Змей даже позабыл, что до дрожи в коленях боится высоты. Ну а Радогор улыбался, оставшись довольным произведённым на чужака впечатлением.
— Что это?.. — очень тихо проговорил Змей. — Где мы, Радогор?
Почему-то каргал уверовал, что, спроси он чуточку громче, видение пропадёт, обернувшись красочным сном.
— Ну что, заяц, уразумел? Говорили же, на Архипелаге Небесном!