Чтение онлайн

на главную

Жанры

Воспоминания о Штейнере
Шрифт:

В окнах солнечные ландшафты стали невыразимы; со всех четырех сторон горизонта сбежали остро — алмазные пики вечных льдов; мох кричал пурпуром.

Мы, бросив еду, поспешили в свое отделение; высота давала знать радостно — ясным опьянением; муки Мюнхена, работа Льяна, удар Христиании — вдруг из души вырвались вскриком безумной. но дикой, необъяснимой радости; в эти минуты я понял впервые всем существом: инспирация — на горах; и карма ее нисхождение.

Что — то переместилось в сознанье; и — думалось: в Христиании был показан момент Сошествия Духа — Крест Голгофы, как Крест Крестов; здесь понимаю из сущности Креста высвобождающую высоту Сошествия

Святого Духа.

Горы пели, как Бах.

Вдруг отворилась дверь; и к нам вошла М. Я. (от доктора); села против и стала улыбаться; окружающие косились на нас; М. Я. мне сказала: "Вспоминаешь здесь Ибсена: помните Бранда? Но Бранд — неправ. В горах — солнечность. Бранд — не понял: он — "Деус Каритатис"". Было нечто в улыбке, обращенной ко мне, что понял: нечего мне бояться письма; ОНО — ПРИНЯТО.

Тут мы влетели в туннель; а когда выскочили, бездна света нас ослепила; поезд несся над страшной бездной, внутри которой кипела пена; а снежные пики, точно маги, став на колени, обстав долинку, казались крошками. М. Я. встала; молча улыбаясь, пошла к доктору.

Пробежал кондуктор, оповестив: "Высшая точка пути!"

Тут же — станция.

Я — выскочил. Под ногами хрустит лед; синее озерцо — рядом, покрытое пленками льда (у берега); тут же много сброшенных оленьих рогов; в нас бьет синий озон; бездна ж неба синяя до черноты; что — то от головокружения охватило, когда я приподнял Ror оленя к белым зубьям льдов, торчавших в синь: этот рог сопровождал меня всюду 3 года; остался он в Дорнахе.

Приехав же в Берген, узнали: в эти именно миги Рудольф Штейнер облюбовал зелено — лазурный камень для куполов "Гетеанума"; я помню зону, где он торчит; я помню, как мох его покрывает пурпуром.

Уже мы слетели к Бергену; каменные исполины стали расти из — под ног, а снежные пики за них присели; что — то теснило грудь: хотелось петь, хотелось выговаривать вслух что — то.

Я выскочил из вагона и стоял на площадке, вперясь в кряжи, исщербленные резцом Микель — Анджело; сбоку тряслось стеклянное окно двери; и перед ним тряслось окно — двери соседнего вагона; между — тряслись переборки "ГАРМОНИКА-ЦУГ". Вдруг я себя поймал на том, что из меня выговаривается нечто, подобное "ЭС ЭРФЮЛЛЕН ЗЙХ ДИ ЦАИТЕН" [417] , но — голосом доктора; и тут же взгляд упал на окошко двери соседнего вагона, трясшееся между переборками; в середине его, только что пустого, как в раме, прильнув к стеклу, вырисовывалась голова доктора с таким лицом, которого я именно боялся увидеть все эти дни, чтобы не ослепнуть от яркости: с глазами, выстреливающими ИНТУИЦИЕЙ перед собой; но перед ним торчала моя голова; и взгляд его пронзил меня.

417

Es erf"ullen sich die Zeiten.

В миг, когда глаза наши встретились, не изменилось его лицо, точно он и не видел меня, но глаза ринулись так, как ринулись бы две звезды, падающие на землю; и я бросился с поля его зрения к боковому окну, — так, как ринулся бы с пути болида — в сторону, чтобы, когда доктор пересечет мою площадку, мне его не видеть.

Дверь же не отворилась.

И я опять выглянул: в раме дверного окна никого не было; перетрясывались подножки; тряслась "гармоника".

Так и осталось вопросом: кого я видел? И — в теле ли, вне тела ли?

Я увидел "ЛИК" взгляда, а не лицо доктора; и на этом лике было написано: "НЕ ИХ, А — И. Х.".

Это и была сама тема, о которой я невнятно пытаюсь сказать: — "Рудольф Штейнер в теме Христос"…

Засумеречело от теней вытянувшихся гигантов; и линия золотых и красных осенних лесов толпами деревьев поднималась в горы, а мы — слетали.

Берген!..

39

Берген остался "сном" в сне нашей жизни, или "пробудом" из будничной трезвости. О том, что "снилось" или "бодрствовалось", лучше буду молчать, пока зрелость не подскажет мне внятных слов; а не подскажет, — скажу: в одном из будущих воплощений.

Замечу лишь, что все, что ни воспринималось в Бергене, — воспринималось в теме: "Рудольф Штейнер и Христос".

Все путешествие "Берген — Копенгаген" именно в силу моей смятенности остается странным выявлением полной беспомощности на физическом плане; и кабы не доброе внимание и участие К. П. [К. П. Христофоровой], мы бы, может быть, так и застряли где — нибудь: она нас даже водворила в Берлин, приютив у себя в пансионе, где мы и обосновались.

Новый встрех — лекция в Копенгагене; тут прозвучало грозно: через 50 лет культура Европы — груды развалин до возможности исчезновения книг; пора подумать заранее о книгохранилищах; пора собирать в надежные места необходимые для сохранения книги; цивилизация разовьет свои лопухи; и в их дичи исчезнут — традиции культуры, истории, историческое посвящение; что не примет импульса "Пятого Евангелия", — зарастет; а движение в нас импульса навстречу идущего к нам Христа явит его воочию в эфирном облике; "СКОТОПОДОБИЕ" и "БОГОПОДОБИЕ" — два типа завтрашнего человечества.

Человечества же в нашем среднем смысле — не будет.

Так он говорил; и сила его слов была такова, что — "падали".

Для меня лекция особенно значительна; после нее, когда я уже спешил одеваться, ко мне по лестнице (лекция читалась во втором этаже) спустилась М. Я.; и взяв за руку, сказала мне: доктор "письмо" принял, но он не ответит словами, потому что на такие письма не отвечают словами; и еще она сказала: в будущем, может быть, и я сумею НЕЧТО сказать. Никогда я ее не видел такой; но она предупреждала: "Не заболейте".

Я… все же… заболел.

Возвращаясь домой по темному Копенгагену, я забыл, где мы остановились (А. А.Т. была больна и сидела дома): ни улицы, ни номера дома, ни названия гостиницы я не знал, плутая по темным кварталам; лишь случайно наткнулся на "ДОМ".

Я понял, что я… "бездомный" и что "близкие" мне "еще" и [или] "уже" не близкие: с этой точки жизни, в ниспаде "Берлин — Дорнах-Москва", действовала карма слов: "Я — меч и разделение".

Уходила "близость" с одним [одними]; и "зрела" с другим [другими].

Это было [около] 14 октября; через 12 дней мне минуло 33 ГОДА; в этот день я думал о том, что год 33-летия есть год ответственный; — таким он и оказался.

Невольно сплетается мне тема "Христос" в Рудольфе Штейнере с одной из точек личной биографии; и — думаю, что не случайно: "Христос" — страж Большого Порога, а "ИИСУС" — "мейстер" кармы; и реальное раскрытие "глаз" и "ушей" на эту тему не может не менять кармы личностей, подготовляя… "ПОРОГ".

Доктор так говорил о "Христе", что "глаза" и "уши" раскрывались; и то, что входило в них, действовало, как закваска, меняя карму. Он говорил, а карма — менялась.

Поделиться:
Популярные книги

Клан

Русич Антон
2. Долгий путь домой
Фантастика:
боевая фантастика
космическая фантастика
5.60
рейтинг книги
Клан

Не кровный Брат

Безрукова Елена
Любовные романы:
эро литература
6.83
рейтинг книги
Не кровный Брат

На границе империй. Том 9. Часть 2

INDIGO
15. Фортуна дама переменчивая
Фантастика:
космическая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
На границе империй. Том 9. Часть 2

Последний Паладин. Том 2

Саваровский Роман
2. Путь Паладина
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Последний Паладин. Том 2

Кодекс Охотника. Книга XXI

Винокуров Юрий
21. Кодекс Охотника
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга XXI

Кодекс Охотника. Книга XIII

Винокуров Юрий
13. Кодекс Охотника
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
аниме
7.50
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга XIII

Как я строил магическую империю 2

Зубов Константин
2. Как я строил магическую империю
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Как я строил магическую империю 2

Вдова на выданье

Шах Ольга
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Вдова на выданье

Пустоши

Сай Ярослав
1. Медорфенов
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Пустоши

Последний попаданец 5

Зубов Константин
5. Последний попаданец
Фантастика:
юмористическая фантастика
рпг
5.00
рейтинг книги
Последний попаданец 5

Заставь меня остановиться 2

Юнина Наталья
2. Заставь меня остановиться
Любовные романы:
современные любовные романы
6.29
рейтинг книги
Заставь меня остановиться 2

Курсант: Назад в СССР 7

Дамиров Рафаэль
7. Курсант
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Курсант: Назад в СССР 7

Эволюция мага

Лисина Александра
2. Гибрид
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Эволюция мага

Болотник 3

Панченко Андрей Алексеевич
3. Болотник
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
6.25
рейтинг книги
Болотник 3