Восточный конвой
Шрифт:
— Насколько я понимаю, в этой обстановке домашний вариант не срабатывает, — сказал тренер.
— Нет, конечно. На него не остается времени. Смотрите. Мы должны были опуститься вот где. Но нас занесло, мы уже видели, несколько восточное. Тут наше место сейчас. Отсюда до предполагавшегося района исчезновения втрое дальше, чем мы рассчитывали. Тем более что дорога уже перехвачены, в этом можете быть уверены.
— Вы разобрались точно?
— Ручаюсь.
— Что предпримем?
— Я буду действовать по своей схеме. А вам придется отвлечь внимание от меня.
— Поднять шум?
— Не здесь. Вас наверняка увезут отсюда…
— Попытаются, — усмехнулся тренер. — Это еще не значит, что у них получится.
— Получится, — кивнул пассажир. — Потому, что вы не станете оказывать сопротивления. Здесь, во всяком случае.
— Тогда нам придется сейчас убрать и весь инвентарь. Мы останемся с голыми руками…
— На время. Теперь смотрите: вероятнее всего, вас повезут по этой магистрали. Вот место, откуда вам проще и надежнее всего будет добраться до места исчезновения: лес, как видите, здесь подступает ближе всего к шоссе. Тут вы стряхиваете сопровождение и таким образом получаете в свое распоряжение машину и все прочее. А я тем временем постараюсь раствориться совсем в другой стороне: возьму севернее, потом выйду к железной дороге…
— Ясно, — сказал тренер. — Думаю, никаких сложностей не возникнет. А в дальнейшем?
— Дальше — все, как намечено. Вы отсиживаетесь. Но через сто часов должны в полной готовности быть вот где. Там встретимся. По схеме «Дорожный патруль». Остальное подскажет обстановка. Если возникнут изменения, сообщу. Сеансы связи ежедневно.
— Связь по намеченному графику?
— Постараюсь выходить по расписанию.
— А если с вами что-нибудь случится?
— Мы будем видеть его постоянно, — сказал командир самолета. — Он с маячком. Если что — мы перестанем видеть.
— В таком случае, — сказал пассажир, — будете действовать по схеме «Возвращение». Но к вам — если засветитесь — тут отнесутся в общем-то неплохо. Вот ко мне…
— Вы так хорошо их знаете?
— Я прожил в этих местах десятки лет. Когда это была еще… — Он, не закончив фразы, помолчал секунду. — Хочу предупредить вас: будьте готовы к неприятностям. И не забывайте, что это все-таки не люди. Хотя, думаю, в основном все пойдет так, как предполагалось. Тем более что у нас все, кажется, в порядке?
— Значит, придется играть на другом поле, — тренер пожал плечами. — Только и всего.
— Голов позабиваете? — усмехнулся Милов.
— Или поразбиваем, — серьезно ответил тренер. — У нас нет никого ниже третьего дана. Сейчас дам команду, чтобы заложили инвентарь на сохранение — и останется только ждать.
Тренер кивнул в ту сторону, где его воспитанники заканчивали выравнивать землю, в которую перед тем зарывали всякую всячину.
— Найти место исчезновения довольно сложно, — предупредил Милов. — В той обстановке, что была тут когда-то, не протаптывали больших дорог. Впрочем, карты у вас есть. Как-нибудь разберетесь.
Он невольно усмехнулся, вспомнив старый армейский анекдот: крестьянка в поле говорит маленькому сыну: «А вон военные машины едут… Вот дядя офицер вышел… Карту рассматривает… Сейчас подбежит, будет дорогу спрашивать".
— Разберемся, — согласился тренер. — А вы? Кажется, вам придется нелегко: ваше время сокращается раза в два, если не ошибаюсь.
— Я неплохо ориентируюсь в этих краях, я ведь говорил. Так что не беспокойтесь. Думаю, смогу пройти без особых неприятностей.
— В команде всегда легче.
— Я привык путешествовать в одиночку.
— Дело ваше, — сказал тренер невозмутимо. — Мне приказано выполнять ваши команды, и я намерен так и поступать. Желаю удачи.
— Еще увидимся, коуч. И вам всех благ, командир. Спасибо.
— Надеюсь, — сказал тренер. — Счастливо.
— Все будет хорошо, — заверил командир. — Сигналы прежние? Милов кивнул:
— Я сам или, может быть, связник. Если появится. Еще что-нибудь?
— Все в порядке, — сказал командир.
— Тогда сейчас же просигнальте провожавшим. Дайте им обстановку, только не пугайте. Потому что серьезных поводов для тревоги нет.
— Джордан! — позвал командир самолета.
— Сэр?
— Давайте связь.
— Да, сэр.
— Ну, я пошел, — сказал пассажир.
— Удачи, мистер Милф, — пожелал тренер.
— И вам того же.
Подойдя к сложенному возле самолетной кабины багажу, Милов без труда выудил из кучи свою сумку, перекинул ее ремень через плечо, повернулся и, мягко ступая, двинулся к лесу.
Летчик и футбольный тренер смотрели ему вслед. Луна зашла за тучи, и вскоре Милова совсем не стало видно.
Зайдя в лее, он еще с полчаса шел, углубляясь в чащу. Потом остановился. Огляделся, прислушался. Все было спокойно. Он извлек из сумки плоскую коробку рации. С ее помощью отсюда можно было связаться хоть со Штатами, но ему так далеко не нужно было. Он уселся близ большого куста и послал вызов. Потом негромко заговорил в микрофон.
Вскоре ему ответили. Он слушал внимательно, все более хмурясь, сжимая губы, словно стараясь удержать какие-то слова, что могли бы оказаться неуместными. Но когда надо было ответить, голос его прозвучал совершенно спокойно:
— Вас понял. Приму к сведению.
Выключил рацию, спрятал ее в сумку и двинулся дальше.
3
(169 часов до)
«Сукин сын!» — подумал он и мысленно же добавил еще пару словечек покрепче, когда тяжелый башмак — явно солдатский — тяжело опустился на присыпанную опалой хвоей землю совсем рядом с пальцами его левой руки, уже протянувшейся вперед для очередного движения вперед (по-пластунски, на брюхе).