Восточный проект
Шрифт:
Александр Борисович, чтоб не наговорить каких-нибудь гадостей этому самодовольному павлину, взглянул на Грязнова, тот понял идею, и едва заметно подмигнул.
Две бутылки на шестерых — это цветочки. Разлив по последней рюмке, Вячеслав Иванович поднял руку и слегка помахал ею. Настя заметила сигнал. Через минуту какой-то очередной по счету танец закончился, и она, вежливо поблагодарив кавалера, пошла к столу. И успела как раз вовремя, чтобы выпить последнюю рюмку.
Рауль огорчился, услышав ее категорическое «пора спать». Он даже попытался сострить, попросту, по-солдатски: «С кем?»
На что имел все основания немедленно
Турецкий взял ее под локоть и повел к выходу. Уходя, и Грязнов не отказал себе в удовольствии пошутить:
— Ну, спасибо за компанию. Спокойной ночи, родственники.
Успел заметить напрягшиеся лица, состроил на лице искусственную лучезарную улыбку и пошел догонять своих товарищей. Он подумал о том, что первый раунд, или, говоря языком картежников, первый кон, пока выигран. И это хорошо, вселяет надежду, что пословица «трус в карты не играет» оправдывается, соответствует истине. Противник должен теперь крепко забеспокоиться, пусть еще не паниковать, но что-то вроде того. Во всяком случае, потерять равновесие. А там, где растерянность, переходящая в легкую панику, там обязательны и ошибки. Потому что противнику, как ему должно показаться, уже не остается времени на поиск пути для выхода из тупиковой для себя ситуации, значит, надо нападать самому. И к такому ходу следовало быть готовым.
А вот о чем остались думать «господа хорошие», его в настоящий момент совершенно не интересовало.
Они вошли в номер Грязнова, Вячеслав методично обошел его со своей «акулой», и только после этого они обменялись впечатлениями и утвердили план на завтрашний день. Особое внимание обратили на безопасность Насти. У Грязнова были на этот счет свои соображения. После чего Настя ушла к себе.
— Я тут, в гостинице, провел некоторую оперативную работу и обнаружил кое-какие странности, Саня. Они касаются приезда сюда господина Митрофанова. Я имею в виду время его появления в гостинице. И еще то, что номер был ему забронирован заранее.
— От кого узнал?
— Ага, сейчас я тебе вскрою свою агентуру, как же!
Но Турецкий, знавший Славку как собственные пальцы, засмеялся.
— Слушай, неужто кофе со сливками? — Он имел в виду пышную администраторшу гостиницы, которая прямо-таки сверкала глазами при их появлении в холле.
— Саня, если бы ты знал, какой это был когда-то зверский темперамент!.. Ах, что с нами делает время…
— Надеюсь, ты не обидел девушку?
— Я-а-а?! Как это тебе могло в голову прийти?! Ты ж помнишь, она раньше в «Центральном» работала. И в мой прошлый приезд, года два, что ли, назад, это был такой кайф, такой праздник души и тела, скажу тебе!
— Слава, не оправдывайся, я ее, конечно, сразу вспомнил, как увидел, и уверен, что она и сейчас достойна твоего пристального внимания. Так что у нас с Митрофановым?
— А очень интересно! Он появился в гостинице в половине первого ночи. Был в камуфляже, и от него сильно пахло гарью, как будто он был рядом с пожарищем. Специфический такой запах. И отправился, по словам нелюбопытной горничной на этаже, не в свой номер, а прямо к Смурову…
Глава четвертая Наступление по всему фронту
1
Утро началось с проблем.
Еще
Короче говоря, после нескольких телефонных звонков и переговоров Вениамин Васильевич Грач доложил Вячеславу Ивановичу, что необходимое «добро» от начальства им получено, но с непременным условием — ежедневно докладывать о результатах расследования.
— Это само собой! — удовлетворенно загоготал Грязнов. — Как же, как же! Ты ж понимаешь!..
Именно его, Грача, имел в виду Вячеслав Иванович, когда разговор зашел о том, что Настя нуждается в защитнике. Уж кому, как не Грачу, помимо прочих его достоинств еще и чемпиону края по боксу в полутяжелом весе, и знать тех, кто наверняка захочет прижать строптивого судмедэксперта.
Итак, все с этой стороны, казалось бы, предусмотрели, кроме обычной мелочи, на которую порой не обращаешь внимания.
Вениамин на своем «жигуленке» подвез Масловскую к краевой больнице, где располагался морг и где ей еще предстояло работать с телами остальных погибших, и в первую очередь с охранником Гараниным, умершим уже в больнице. Майор остановил машину буквально в десятке метров от центрального входа, выпустил Анастасию и отъехал чуть в сторону, чтобы поставить машину на стоянку. Всего какие-то считанные секунды прошли, даже и не минута. Вениамин поначалу не сообразил, что произошло.
А было вот что. Настя, оглядываясь на свою «охрану», остановилась у ступеней парадного входа, чтобы потом пройти все здание насквозь и выйти через другие двери — так ближе — к заднему фасаду, где и располагалось приземистое кирпичное строение морга. Она стояла на первой ступеньке, возле бетонной урны, докуривая сигарету, начатую еще в машине. Сумка ее висела у нее на сгибе локтя. Настя не обратила внимания на приближающийся треск мотоцикла. Она только ощутила вдруг сильный рывок, после которого не удержала равновесия и упала на асфальт, больно ударившись коленями.
На ее крик обернулся Грач и увидел, как в сторону ворот на сумасшедшей скорости промчался черный мотоцикл с седоком в таком же черном шлеме и в кожаной одежде. Миг — и он уже скрылся за воротами. Догонять его было бесполезно: кругом частный сектор, узкие улочки — окраина же.
Испугавшийся за Настю, которую мог сбить этот негодяй, Грач кинулся к женщине. Помог подняться, но Настя еще не пришла в себя, морщилась от боли и, только обнаружив пропажу сумки, поняла, что случилось. Значит, эти мерзавцы, насмотревшись западных фильмов по телевизору, использовали давно известный, особенно у итальянских бандитов, прием грабежа прохожих — вырывание сумок на ходу. Но здесь-то зачем? Что у нее в сумке ценного? Пачка сигарет с копеечной зажигалкой? Мобильный телефон? Набор собственных инструментов? Служебное удостоверение? Ну и зачем это им? Что они с этим делать будут?