Восток. Запад. Цивилизация
Шрифт:
Дышим.
Спокойнее. И руку сжимают пальчики Эвы. Странно, но от её волнения мне становится спокойнее.
– Да просто придурки, - говорю тихо. И Виктория прищуривается.
Глаза её черны, что угли.
И главное, силой тянет. Я чувствую эту, недобрую, готовую сорваться и покарать наглецов силой.
– Улыбаемся, - тычу Виктории пальцами в бок. И едва не ломаю. Корсет, чтоб его! – Улыбаемся радостней. Дружелюбней…
Мы идем.
Просто идем.
По ступеням.
Матушка. Леди Доусон, чья прямая спина маячит
Виктория. И мы с Эвой. Коридор слишком узок, чтобы пройти троим.
Стук раздается за спиной.
Удар.
Железо о камень. Он резкий. Он почти заставляет обернуться, но я держу спину.
– Вперед, - шиплю уже как-то совсем по-змеиному. И Эва вздергивает подбородок. Губы её бледны, щеки запали. Но ни тени слез.
Хорошо.
Сильная она.
Дурак будет братец, если упустит. А он у меня далеко не дурак.
Стук повторяется.
Раз. Два. Раз-два-три. И громче становится. Так вот зачем им трости. К первой присоединяется вторая. Затем третья… и все остальные. И дверь, что закрывается за нашей спиной, видится почти спасением. Но я иду. Держу шаг.
Я, мать вашу, в городе была, который умер и остался жить.
Я разговаривала с драконами. И сама поднималась в небо. Я была огнем. И ветром. Я…
Их много. Стоят вдоль стены, и трости в руках мелькают, вверх и вниз. Вверх и вниз. И звук этот. Он рождает эхо, множится, накатывает…
Дышим. И идем.
Хрен его знает, куда… но они это нарочно. Нет, не представление устроили. Это понятно, что собрание здешнее совсем не случайность.
Чарли убрали.
И Эдди.
Орвуды. Как получилось, что все куда-то исчезли? Тоже нашлось очень срочное дело? И верю ведь, что нашлось. Орвуд мне показался не тем человеком, который вот так просто бросил бы родных.
Как и Эдди.
И Чарли.
Значит, то ли здесь, то ли там есть кто-то достаточно важный, чтобы организовать? И дело. И… взгляд зацепился за шеренгу.
И я хмыкнула.
– Что? – тотчас встрепенулась Эва.
– Трости, - сказала я. – Одинаковые. Они загодя готовились.
– Это понятно, - ведьма не обернулась. А вот голос её я услышала несмотря на грохот, что стоял тут. И ведь не притомились, поганцы.
– Нет, не в том дело. Смотри, мы ведь только вчера прибыли. А они вон, собрали всех. Тросточки нашли. Сколько их тут? Сотня? Две? Думаешь, так легко прикупить за раз сотню одинаковых тросточек? Отрепетировать опять же.
– Зачем?
– А чтоб стучать вместе, а не вразнобой. У нас в городе как-то мэр решил парад сделать. С оркестром. Так замаялся весь, потому как то Слепой Дрю с трубой спешит, то Кларенс по барабанам не в такт стучит. А их там пятеро…
А матушка остановилась.
С чего вдруг?
А… я выглянула и увидела троих… студентов? Не студентов? Черные балахоны. Черные маски. Не те, клювастые, но все равно как-то мигом вспомнилось недоброе.
Главное, что не с тростями. С посохом. Тот, который в центре.
А
– Уходите, - прозвучал глухой голос. – Именем отцов-основателей…
– Сам уходи, - рявкнула я.
И получилось громковато. То ли и вправду распереживалась, то здание у них тут такое, для криков удобное.
– Женщинам не место в обители знаний!
– Хрен тебе, - сказала я и револьвер вытащила. – Матушка…
– Дорогая, - матушка все же отступила, пропуская меня. И леди Орвуд, что характерно, не стала мешаться под ногами. – Только… давай без трупов.
Говорила она тихо, но, кажется, услышали.
– Это уж как получится, - я честно пыталась унять силу, что кипела внутри.
Надо думать о хорошем…
О том, как найду ублюдка, это представление организовавшего, и ноги ему переломаю. Тросточкой. Левую и правую. И это будет очень и очень хорошо.
Почти помогло.
– Уходите! – тот, что в центре стоял, вскинул посох и потряс им. А ведь игрушка серьезная, тяжеленная с виду и главное… главное, чуется в ней что-то до боли родное. – Мы не хотим крови. Но если надо…
Дерево темное. Черное.
Гладкое.
Кольца золотые протянулись снизу вверх. Те, что внизу, потоньше, но чем выше, тем толще. Навершие раздается тремя рогами, а на них – словно наперстки золотые.
С камушками.
Но все одно чего-то не хватает…
– Мы здесь по воле Его Императорского Величества, - сухо заметила матушка. – И…
– Университет свободен! От власти Императора! От…
Точно.
Я поняла, чего именно не хватает. И оскалилась. Надеюсь, в достаточной мере дружелюбно. Я же ж все-таки леди. Ну или пытаюсь ею быть
А вот что они тут, так сами виноваты.
– Да что ты распинаешься! – выкрикнул кто-то из толпы. – Не хватало еще кланяться потаскухе императорских кровей…
И вот тут сила колыхнулась, я едва сумела удержать огненный поток.
Перехватить.
Перенаправить.
И шарик получился белым до синевы. И крупным. Куда крупнее вчерашнего. Он поднялся над моей ладонью, и как-то опять стало очень и очень тихо.
Еще немного выше.
И на веревочке. Веревочка, правда, тоненькая, но это для них. Я-то знаю, что крепко держу.
– Интересная штука, - сказала я, опустив револьвер. И шагнула к этому, с посохом. – Древняя…
Он бы попятился. Да только некуда. Двери за спиной сами заперли. Цепью еще перетянули, ага. Демонстративно. И хорошо. А то недосуг тут мне за ними бегать.
– Очень древняя, - я протянула руку. И этот идиот попытался посох отодвинуть. Но потом передумал. Может, сам такой благоразумный, а может, дуло револьвера, в лоб упершегося, понимания ситуации добавило.
– Вы… не посмеете…
– Уверен? – я чуть склонила голову. И посох упал в мою руку. Так и есть. Не дерево – кость. Черная. Вычерненная? Огнем? Не уверена. Зато я поняла, чья это кость.