Война 2
Шрифт:
Старуха зашипела, рука ее вырвалась из моего тела.
— Наш-ш-ш-ш! — прошипела Страж.
— Уже нет, — ответствовал голос из пустоты. — Прочь! Прочь!
Все заволокла дымка. И лишь голова моя продолжала пульсировать тяжкой болью.
Шутейник вертел на пальце императорский венец.
— Золото — очень тяжелый металл, — изрек он голосом прозреца. Затем перехватил венец в руку и, как следует размахнувшись, запустил им в открытое окно. — Вот так, не правда ли, сразу стало легче?
Он был прав. Голову мою немедленно перестал сдавливать болезненный, тяжелый обруч.
— Господин император! — вкрадчиво позвали меня. — Господин император!
Знакомый голос.
Таленк. Бургомистр Норатора.
Кажется, это не сон.
Я открыл глаза и уставился на высокий потолок, покрытый золотыми финтифлюшками. В затылке моем и висках все еще гнездилась боль, но сейчас ее можно было стерпеть. Во сне — а я помнил все свои видения! — терпеть ее было гораздо трудней.
— Ну вот, — сказал Таленк с ласковой улыбкой. Он стоял возле кровати, на удивление — без своей шапки из красного соболя, лысый, как коленка. — Вы очнулись. Какая великая радость! Как ваше самочувствие, господин император? Вы более суток пробыли в беспамятстве! Вас оглушило, судя по всему, чем-то тяжелым… Открытой раны нет, однако шишка вышла преизрядной! Нынче пятый час вечера…
Я повел головой, предметы казались словно вылепленными из ваты.
— Где я?
— В моем имении в границах Норатора. Я почел за честь доставить вас сюда после битвы. Вы знаете, что мы победили? Страшная была битва, страшная. Кровь, кишки… Просто ужасный беспорядок теперь на улицах Вшивой и Веселых Шлюх, завалы… Вас, кстати, ищут.
Я привстал, оперся на локоть. Голова гудела, впрочем, не сильно. Ватный ореол вокруг предметов медленно таял. Это хорошо, значит, я действительно прихожу в себя. Я поискал Ловца снов и не нашел. Вот оно что, утратил в бою. Стражи, поэтому, смогли до меня дотянуться.
— Меня чем-то оглушило.
— О да! После взрыва посыпались обломки. Я взял на себя смелость разыскать вас в пылу битвы!
Лысина прибавляла Таленку возраста, вдобавок она была бледной, как куриное яйцо, по сравнению с уже загоревшим лицом. Все-таки ему здорово за пятьдесят, решил я.
— И нашли, как вижу.
— Счастливая случайность! Просто неимоверно счастливая случайность, что мои помощники и я… вас отыскали в пылу схватки, вытащили, перевязали…
«Отмыли, почистили…» — чуть не прибавил я. На языке ощущался какой-то мерзкий травяной привкус. Меня чем-то отпаивали. Или… опаивали? Таленк — враг, это надо понимать четко.
— Я привел тысячу городской стражи, мы ударили на врага и решили исход боя, — сообщил он с застенчивой улыбкой. — Рендор разгромлен, взяты огромные трофеи.
Вот как!
Внезапное известие. Правда — внезапное. Господин Таленк повел себя парадоксально и совсем не так, как я ожидал. Я-то думал, он затаится, как змей подколодный, а в худшем случае — исподтишка ударит в спину. А он…
Он ведь психопат, как и большинство, гм, местных политиков. А что такое психопат? Это человек, у которого с рождения атрофирована совесть и сочувствие, именуемое учеными очкариками «эмпатией», зато полно яростного желания доминировать и прибрать к рукам как можно больше материальных благ. В любом мире психопаты безмозглые становятся преступниками, разными там Петями Кровавые Сопли, психопаты побашковитей — лезут во власть.
— Удивлен… вашей самоотверженностью.
Он прижал руки к груди (под золочеными красным камзолом наверняка билось горячее сердце патриота). Кисти рук были лишены щегольских перчаток. Безволосые, не мужские, андрогинные пальцы.
— А разве мог я поступить иначе? Вместе со всеми дворянами… э-э, уцелевшими, я принес клятву верности вам, господин император, у подножия Храма Ашара. И таким образом навечно… э-э… стал вашим верным вассалом. Э-э-э… И таким образом, когда я услышал, что на улицах Норатора развернулось кровавое действо, я собрал городскую стражу и помог вам… Господин адмирал Кроттербоун ударил по армии Рендора с тыла, заведя своих солдат через Старый порт, ну а я помог сдержать их в устьях улиц после взрыва… Они ведь перли и перли, простите за вульгарное слово, господин император, ваше величество! Их поджимал огонь, и они разделились на два отряда. Одни пытались выйти так же, как и вошли — но там их перехватил досточтимый адмирал, другие перли на нас… Очень жаркая была схватка, ужасно жаркая! Э-э… лютая!
— Что с портом?
— Э-э… всецелая победа! Войска Адоры и Рендора разгромлены в обоих портах. Наша сторона победоносна!
— Потери?
— Невелики.
— Утраты?
— Насколько мне известно, нет утрат значительных, все… э-э… сколь-нибудь дорогие вашему сердцу… э-э… люди и не только люди — уцелели, господин император! Ну а вас… я решился перевезти в свое скромное жилище, ибо вокруг еще кипела схватка, и вы могли пострадать.
Это очень хорошо, что нет значительных утрат. Я присел на кровати. Странно, но меня почти не тошнило. Я был обнажен.
Таленк понизил голос:
— Есть нехорошая новость. Господин кардинал Омеди Бейдар бежал и скрывается ныне неизвестно где.
Возможно, там же, где скрываются Сакран с Армадом. Я поморщился.
Спальня великолепно обставлена. Основным ее украшением была чрезмерная позолота. Шторы багрового бархата отдернуты, я увидел сквозь напольное окно в частых переплетах (сплошные широкие стекла тут отливать не умели) огромную крону дерева, всю пронизанную золотистым солнечным светом, настолько сочным, ярким, что душа — с которой я едва не расстался — тут же расправила крылья.
Как же хорошо… просто жить! Просто очнуться живым!
— А что… с армией прозреца?
— Не появилась, господин император. Дворяне ее зря прождали. Не доходя до Варлойна двадцати миль, дэйрдрины вдруг повернули обратно. Странно, не правда ли?
Странно? Да не то слово! Прозрец резко поменял планы, будто получив какую-то новую информацию. Но какую? Возможно, узнал о том, что я успешно короновался и противостою захватчикам? Хм-м… Только вот — как узнал? Магически? Нет, магия тут работает через пень-колоду, и фокусы по дальнозрению и общению на расстоянии не работают, либо работают ужасно криво. Например, Ревинзер отслеживал мой путь через магические вещи, однако он просто чувствовал мое присутствие в определенном месте, но не имел способа считать информацию о том, чем я на этом месте занимаюсь.