Война хаоса
Шрифт:
Только Бездна убивает из ненависти, только Бездна сводит на войне личные счеты. Убей ты Источника, ты стал бы одним из них. И больше никогда не смог бы вернуться к Земле.
Но ты тоже убивал Бездну. Сотнями.
Только когда на карту были поставлены жизни Земли.
Ты согласился на мир!
Все мои поступки — во имя и во благо Земли. По-другому Небо не может и не должно поступать. Когда Бездна убивала нас, я убивал их, потому что так было лучше для Земли. Но теперь Бездна захотела мира, и я дам им мир, потому что так будет лучше для Земли.
Сегодня ты на них напал, — показываю я.
Чтобы отдать тебе Ножа и покарать их предводителя за преступления против нас. Все это тоже во благо Земли.
Я молча смотрю на него, размышляя.
Но Бездна и так может отдать тебе вожака. Мы же видели, многие из них совсем не прочь это сделать. Его еще может постигнуть кара за преступления.
Небо не понимает, о чем я спрашиваю.
Возможно.
А вот Нож… за него бы они боролись до последнего. Приведи ты его ко мне…
Ты бы его не убил. Мы только что в этом убедились.
Но ямог бы . И развязал бы этим бесконечную войну. Почему ты решил рискнуть ради меня? Рискнуть всем?
Освобождение Ножа доказало бы Бездне, что мы милосердны и не убиваем врагов, даже когда имеем на то все причины. Это был бы очень правильный жест.
Я пристально смотрю на него.
Но ты не мог знатьнаверняка, что я не убью его.
Небо переводит взгляд на Источника — все еще спящего, все еще живого.
Я верил, что ты на это не способен.
Почему? — упорствую я. — Почему мои поступки так для тебя важны?
Потому что это знание понадобится тебе, когда ты станешь Небом.
Что ты сказал? — после долгой тягостной тишины выдавливаю я.
Но Небо уже подходит к Источнику, кладет руку ему на уши и заглядывает в лицо.
Когда я стану Небом? — громко показываю я. — Как это понимать?
Мне кажется, Источник достаточно нам послужил. — Небо смотрит на меня, в его голосе что-то поблескивает. — Пора его будить.
Но Небо — этоты! Куда ты собрался? Ты болен?
Нет, снова глядя на Источник, отвечает он. — Но однажды мне придется уйти.
Я разеваю рот.
И когда это случится…
Просыпайся, — показывает Небо, посылая свой голос вглубь Источника, словно камень опускается на дно глубокого озера… 1
Стой!…
Но веки Источника уже вздрагивают, поднимаются, и он громко втягивает воздух. Его голос становится все быстрее и быстрее, ярче, наливается явью… И вот Источник уже смотрит на нас с удивлением…
Но без страха.
Он садится, тут же падает назад, потому что еще слишком слаб. Небо помогает ему приподняться на локтях. Источник смотрит на нас, потом кладет руку на залеченную рану — в голосе поют ошарашенные воспоминания — и снова поднимает глаза.
Мне приснился удивительно странный сон, — показывает он.
И хотя сами эти слова — из языка Бездны…
Он показывает их безупречно чистым голосом Земли.
ЖИЗНЬ В МИРНОЕ ВРЕМЯ СЛАВНЫЕ ДНИ
[Виола]
3/4 Послушай! — говорит Брэдли. Хотя мы далеко от города. Рёвжителей и армии так громок, что Брэдли вынужден его перекрикивать. — В кои-то веки радуются чему-то хорошему.
— Интересно, снег будет? — спрашиваю я, сидя на Желуде и глядя в небо, которое затянуло серыми тучами. До сих пор было ясно и морозно. — Я никогда не видела снега.
Брэдли улыбается.
— Я тоже. — Он улыбается и в Шуме: над неуместностью моих слов.
— Извини. Это все лихорадка.
3/4 Мы почти на месте, — говорит он. — Скоро будешь в тепле.
Мы спускаемся по разбитому зигзагу дороги, ведущей с холма на главную площадь города.
Возвращаемся домой после вчерашней артиллерийской атаки.
Сегодня утром мы заключили мир. На сей раз по- настоящему
Мы смогли. Не без помощи мэра — чему госпожа Койл уж точно не обрадуется, — но мы действительно заключили мир. Через два дня состоится первое заседание совета спэклов и людей, на котором мы обсудим все нерешенные вопросы. Пока человеческую половину совета представляют Брэдли. Симона, я. Тодд, мэр и госпожа Койл. Вшестером мы попытаемся каким-то образом договориться со спэклами об устройстве нового мира.
Где будем жить бок о бок, вместе.
Жаль только, моя болезнь все портит. Мы добились мира, настоящего мира, сбылась моя мечта, а у меня раскалывается голова и кашель никак не отпускает…
— Виола? — с тревогой окликает Брэдли.
И тут в конце дороги появляется Тодд — он бежит нам навстречу. Меня бьет такой жар. что, кажется, Тодда выносит из города на волне радостных криков. Потом мир вдруг ослепительно вспыхивает, я зажмуриваюсь, а Тодд уже рядом, тянет ко мне руки…
— Я тебя не слышу, — говорю я.
И падаю из седла прямо в его объятья.