Война мага. Том 4: Конец игры

Перумов Ник

— Разлом с ними, Сципион, — устало махнул рукой Клавдий. — Нет у меня желания препираться. Пусть говорят, что им нужно, и убираются из легиона.

Недовольно бурча, командир Девятого Железного ретировался, уведя с собой двух чародеев и развязав руки магу Угуса. Легионер-возница спрыгнул с облучка; Клавдий остался с глазу на глаз с магом Жёлтого Ордена.

— Благодарю доблестного проконсула Клавдия, — учтиво поклонился тот. — Я буду краток. Капитулат оценил вашу храбрость, господин проконсул. И предлагает вам — и только вам! — остановить эту нелепую войну навеки.

— Замечательное предложение, — невозмутимо кивнул Клавдий. — Я тоже так считаю.

И даже точно знаю, что для этого требуется сделать.

— Нет, нет, — энергично затряс головой маг. — Это исключено. И вот почему, — его голос вдруг изменился, лилейность пропала, зато явственно послышалось злое гадючье шипение. — Козлоногих сдерживаем только мы, проконсул. Стоит нам прекратить жертвоприношения — и вторжение возобновится, твари полезут дальше. Легионы их не остановят. Они не смогли это сделать с вашим Императором, не смогут и без него. Только вместе с нами.

— Чего ты хочешь, чародей? — Клавдий в упор воззрился прямо в бегающие глазки. — Говори прямо!

— Радуга готова, — злобным шёпотом объявил угусец, — прекратить жертвы. Это погубит вас всех, оставит Мельин пустым и мёртвым, но мы готовы. Погибнет и большинство магов, но мы, высшие, первая ступень, гроссмейстеры и магистры, сумеем уйти. Нам ведом путь отсюда.

— Лжёшь! Если б смогли, давно бы уже унесли ноги!

— Куда бы унесли? — ощерился маг. — Думай, сударь мой проконсул, как показали последние события, у тебя есть голова на плечах. — Нам тоже не слишком улыбается превратиться в бездомных бродяг, искать себе иное обиталище средь бесконечных звёздных просторов. Мы ничего не унесём с собой, уйдём нагими и босыми! Ты думаешь, это лучше, чем возродить прежнюю Радугу?!

— Нет, не думаю, — отрезал Клавдий. — Но не слышу пока что ничего дельного.

— Дельное не замедлит воспоследовать, — посулил волшебник. — Кое-кто в Капитулате предлагал грозить тебе именно этим — прекращением жертвоприношений и прорывом козлоногих, в то время как верхушка Радуги навсегда бы покинула Мельин. Однако этот выход от нас никуда не уйдёт, — злобная усмешка, — но начать мы предпочитаем с другого. Радуга объединилась со Всебесцветным Нергом, господин проконсул. Впервые за множество столетий. Вместе мы смогли прорваться к истине. Мы знаем, что может не просто остановить Разлом, а избыть его навеки. Ты хочешь знать, что же именно, не так ли, господин проконсул?.. Капитулат уполномочил меня открыть тебе и это.

Маг наклонился к самому уху Клавдия.

— Одно последнее жертвоприношение. Нет, на сей раз без детей. Только трое взрослых. Правда, гм, не совсем простых.

Клавдий гневно прищурился.

— Прежде чем я назову их имена, проконсул, позволь мне поведать тебе другую часть предложенного Капитулатом. Нобилитет оказался совершенно неспособен спасти Империю, доблестный Клавдий Септий Варрон. Радуга предлагает её корону тебе.

Клавдий с трудом удержался, чтобы не разинуть рот, словно последний неграмотный рекрут.

— Престол нуждается в свежей крови, — продолжал вещать тем временем маг, явно ободрённый молчанием проконсула. — Баронство заелось, его мозги заплыли жиром. В этом есть и наша вина — слишком долго мы, Семицветье, забирали из благородных семей всех хоть сколько-нибудь талантливых ребятишек, готовя собственную смену. И — упустили, проглядели, прошляпили!.. Видишь, проконсул, мы признаём собственные ошибки. Короче, нынешний нобилитет безнадёжен. К власти в обновлённой Империи должны

прийти люди из народа, делом показавшие, на что способны. Ты, господин проконсул, — показал, и показал предостаточно. Тебя любят в легионах, тебе верят. Ты отличный полководец и, что особенно важно, командир. Армия пойдёт за тобой. Простым легионерам и центурионам придётся по душе, что на престоле окажется один из них, такой же, как и они, простым парнем пришедший к вербовщику. Ну как, нравится?

Клавдий ответил не сразу. Теперь уже он избегал горящего взгляда чародея.

— Предположим, — негромко произнёс он наконец. — А кто же те трое, кого требуется принести в жертву?

— Догадаться нетрудно, — пожал плечами волшебник. — Отступница Сежес, предавшая Радугу. Богомерзкая Дану, наведшая на наши земли отряд своих соплеменников, учинивших небывалую резню благодаря силе Иммельсторна, Деревянного Меча. И, наконец, тот, кого ты называешь повелителем. Постой, не вскидывайся, проконсул! Мы одни. Тебе не перед кем проявлять верноподданнические чувства. Я постараюсь тебя убедить, — маг перевёл дух, на щеках его играли красные пятна. — Вспомни, с чего всё началось. Император решил, что Радуга забрала себе слишком много власти. И развязал против нас кровавую войну. Сколько в ней полегло и магов, и легионеров!.. А результат? Вторжение Семандры, выступление Конгрегации, а пуще всего — Разлом! Козлоногие, с которыми не справиться никаким легионам, даже если они полягут все, как одни человек. Что вам, легионерам, в таком правителе? Армия должна защищать людей от врага, а не развязывать гражданские свары!.. И потому мы говорим — прежний Император должен уйти. А ты, проконсул, займёшь его место. И мы закроем Разлом.

— Почему ты в этом так уверен? — Клавдий очень старался, чтобы голос его звучал спокойно и ровно. — Откуда вы знаете, что закроете?

Маг вздохнул.

— Ты проницателен, господин проконсул. Капитулат указывал мне, что этот вопрос наверняка всплывёт. Как я сказал, мы вступили в союз с Нергом. Была большая волшба. Твой Император добился многого на западе, многого… в том числе и уничтожив некий магический кристалл, прочно связанный с Разломом. Нерг показал нам посредством изощрённой магии, что Император впитал добрую часть этой силы, имманентно присущей породившей наши бедствия бездне. Они теперь связаны намертво, неразрывно, и даже после прекращения бытия Император упокоиться сможет только там.

— Слова, чародей. Сотрясения воздуха, — прищурился Клавдий.

— Нет, не просто слова. Скажи мне, Клавдий, разве мои слова об Императоре не справедливы? Он ведь сносился с тобой, нам это известно. Сравни мой рассказ с тем, что открыто тебе. Разве я солгал?

— У Радуги правда всегда смешана с ложью.

Волшебник вздохнул — кажется, даже неделанно.

— Так было, господин проконсул. Признаю и это. Но Ордена действуют прежде всего во имя Его Величества Результата. Сейчас требуется говорить тебе правду, одну лишь правду и ничего, кроме правды.

— Ну, тогда я тоже скажу тебе, чародей Угуса, правду, одну лишь правду и ничего, кроме правды. Твой Нерг, коему ты веришь, — там засела отвратная нелюдь, настоящая нелюдь, хотя и принявшая наше обличье. Я видел это своими глазами. Когда Сежес вскрыла того нергианца, что Всебесцветные решили заслать к нам. Мне трудно поверить после этого, что Восьмой Орден бескорыстен в своих советах. И я помню слова того же нергианца, что всеобщая гибель Мельина не станет для них катастрофой. Они уйдут так же, как и вы. Вот и всё. А слова… наговорить можно всякого.