Война меча и сковородки
Шрифт:
– Ты не понимаешь, это ведь не игра, - попробовал возразить Годрик.
– Это ты не понимаешь, что мы сможешь разобраться в этой истории только вместе, - отрезала Эмер.
– Предлагаю оставить Хуфрина в монастыре, ничего там с ним не случится, а самим идти в Дарем. Узнаем, где Острюд, призовем ее к ответу. Надо будет - притащим ее к королеве.
– Полегче, полегче, - пробормотал Годрик, ему не очень нравилась идея призывать к ответу родную сестру.
На рассвете они двинулись в путь. Годрик взвалил Хуфрина на спину, а Эмер пошла впереди, держа мечи и прислушиваясь к каждому шороху.
Они побоялись слишком углубляться в чащу, чтобы не заблудиться. Да и прогулки в синегорских лесах могли закончиться плохо - по округе рыскали волки. Хуфрин бредил и звал Бодеруну. Эмер шикала на него, но он не унимался.
Перед самым закатом они сели отдохнуть у пограничного камня. Он еще хранил солнечное тепло, и Эмер с наслаждением прижалась к нему, закрывая глаза.
– Устала?
– спросил Годрик участливо.
Он усадил Хуфрина, прислонив его к камню, а сам лег на землю, давая отдых спине.
– Совсем нет, - ответила Эмер, не открывая глаз.
– Если яркому пламени будет угодно, доберемся до монастыря к полуночи. Единственное, о чем я мечтаю - это огромный кусок хлеба. Можно еще и сыра. Головку. Вот такую, - она прочертила руками в воздухе, обозначая что-то непомерно большое.
– И еще молока. Целый кувшин. Чтобы есть и пить вдоволь. Никогда не была так голодна.
Годрик хмыкнул, показывая, что согласен.
Хуфрин застонал, и Эмер, успевшая расслабить не только тело, но и душу, испуганно вздрогнула.
– Чтоб этому виллану пусто было, - проворчала она.
– Шуму от него - на весь лес. Были бы здесь разбойники - точно услышали бы.
Она как накаркала, потому что почти сразу же от дороги донесся глухой стук копыт. Годрик рывком поднялся, и Эмер тоже вскинулась, хватая мечи.
Через заросли напросвет было видно, как мимо проехали четыре или пять всадников - все в черном, наверняка, в масках, на таком расстоянии лиц не разглядишь. Всадники ехали медленно, оглядываясь и прислушиваясь.
– Это за нами, - прошептал Годрик, - уходим в чащу...
Эмер кивнула, но судьба, как всегда, предопределила все по-своему. Хуфрин позвал Бодеруну, да так громко, что голос его разнесся по всему лесу, усиленный эхом. Перестук копыт мгновенно затих и раздались голоса. Кто-то советовал прочесать кусты.
Прятаться дальше было бессмысленно, и Годрик схватил Хуфрина за рубаху и штаны, закидывая на спину. Эмер указывала дорогу, выбирая между кучами валежника. Их услышали и теперь договаривались о погоне.
– Быстрее! Быстрее!
– шипела Эмер, оглядываясь через каждый шаг.
Теперь они не старались держаться возле дороги - бежали напролом, спасая жизни.
В какой-то момент голоса раздались одновременно и сзади, и справа. Годрик присвистнул, приказывая Эмер остановиться.
– Так они нас окружат, как оленей, - сказал он, укладывая Хуфрина на землю и забирая у Эмер мечи. Он тяжело дышал, а лицо было блестящим от пота.
– Иди в ту сторону, к западу. Там должен быть большой тракт, там всегда кто-то проезжает. А я останусь с Хуфрином...
– Нет!
– шепотом закричала Эмер, порываясь выхватить у него один меч.
– Или вместе умрем, или спасемся вместе!
– Если повезет, они нас не найдут, - успокоил ее Годрик, подталкивая бежать.
Но девушка упиралась:
– Как - не найдут? Вы мыши, что ли? Под землей спрячетесь? Не болтай глупостей, Годрик Фламбар!
– Ты отвлечешь их, - сказал Годрик, - а если повезет - позовешь кого-нибудь на помощь. Отбежишь шагов на сто и крикнешь. Ну, пошла!
Он шлепнул ее пониже спины так больно, что ладонь заболела. Потом досчитал до двадцати и свистнул громко, в два пальца, и крикнул:
– Годрик Фламбар здесь! Выходи, кто осмелится!
Эмер успела отбежать на пятьдесят шагов (она послушно считала шаги, как и велел муж), когда поняла, что этот паршивец опять ее обманул, решив геройствовать в одиночку.
Крепкие ругательства и звон стали лучше всего сообщили, что происходит. Она заметалась, не зная, куда бежать - к Годрику ли на помощь, или к дороге, надеясь на счастливый случай.
Небеса сегодня решили играть с переменным успехом, и впереди вдруг послышались нежное пение бубенцов, всхрапывания коней и - святые небеса!
– тот славный стук, что издает древко копья, упертое в стремя.
Не разбирая дороги Эмер бросилась сквозь чащу. Ветки деревьев хлестали ее по лицу, а продираясь через можжевеловые заросли, она расцарапала руки и окончательно доконала платье.
Лес внезапно кончился, и она вывалилась на большую дорогу, по которой мимо проходил огромный караван карет, повозок и... рыцарей. Больше двух десятков рыцарей ехали по обе стороны в полном вооружении.
Некоторые повернули голову, чтобы посмотреть на чучело, появившееся из чащи, но зрелище не было ни привлекательным, ни опасным, поэтому рыжая нищенка не заинтересовала благородных господ. Зато Эмер была в них жизненно заинтересована.
– Помогите!
– заголосила она, метнувшись к одному их рыцарей и хватаясь за стремя.
– Помогите! Разбойники!..
Она тут же вспомнила, как совсем недавно (а казалось - сто лет назад) оборванная грязная девица точно так же выбежала к каравану, которым правили она и Годрик.
Рыцарь не успел ответить, зато занавеска на карете приподнялась, и женский голос строго спросил:
– Что там происходит?
– Помогите! За нами гонятся!
– Эмер бросилась к карете, поднырнув под копье рыцаря, пытавшегося преградить ей путь.
– Во имя милосердия, миледи!