Война претендентов
Шрифт:
— Престол снова твой, — коротко кивнул он Киму Джонг Илю.
— Вообще-то я предпочел бы снимать фильмы, но раз уж так вышло... А теперь придется сделать несколько телефонных звонков, чтобы до конца выполнить обещанное.
— А как называется твой фильм? — поинтересовался Римо, разглядывая пышные декорации.
— Король Кон, — улыбнулся Ким Джонг Иль. По-английски название фильма прозвучало как «Кинг-Конг», поэтому Римо недоуменно воскликнул:
— Как? Кинг-Конг? Но этот фильм уже давно снят! Ким Джонг Иль крайне удивился такому заявлению.
Чуть
— Я обо всем договорился. Кстати, у нас появилась еще одна проблема. Войска Южной Кореи перешли тридцать восьмую параллель и очень скоро войдут в Пхеньян, а потом отправятся на поиски деревни Синанджу.
— Не бывать этому! — гневно воскликнул Чиун.
И мастер Синанджу уединился с новоявленным правителем Кореи.
Глава 45
Президент Южной Кореи обеспечил себе максимальную безопасность, о какой только можно было мечтать с возвращением войны на Корейский полуостров. В том, что война действительно вернулась, не оставалось никаких сомнений.
По всей стране было настроено множество бункеров, но идею найти надежное убежище в одном из них президент отверг с самого начала. Если у безумцев из Пхеньяна есть атомные бомбы, они, конечно же, в первую очередь сбросят их на бункеры, и тогда в них уже никому не спастись.
Впрочем, и здесь, сидя за обыкновенным карточным столом в туннеле одной из глубочайших пещер вулкана Ман-Джанг, грозно высившегося на безлюдном острове Чею-до, президент все же не чувствовал себя в полной безопасности.
Погруженный в тяжкие раздумья, он курил сигареты одну за другой и рассеянно слушал коротковолновый радиоприемник.
Если у северных соседей только одна атомная бомба, они наверняка сбросят ее на Сеул. Если две — Сеул будет уничтожен дважды. И как только это случится, американцы сровняют Пхеньян с землей. От обеих Корей не останется практически ничего.
Зато президент Южной Кореи выживет! Даже если огонь охватит весь полуостров, он все равно выживет! Ведь Северная Корея наверняка не устоит перед мощью американского оружия, и, уж конечно, не поможет никакое Синанджу. К тому же никому и в голову не придет искать президента Южной Кореи здесь, в пещерах острова Чею-до. Все решат, что он погиб во время бомбардировки Сеула.
В довоенные времена сеть глубоких туннелей в местных пещерах служила для привлечения иностранных туристов. Теперь у входа в основную пещеру, откуда шли тропки во все остальные, стоял полк военно-морской пехоты, дабы защитить достопримечательность от непрошеных гостей и тем самым увеличить шансы президента на выживание. Существовали три линии обороны. Самой близкой к президенту командовал его помощник, которому он доверял как самому себе. Второй помощник, которому президент доверял меньше, командовал средней линией обороны, а самой первой, внешней, командовал третий помощник, которому президент почти не доверял.
Как оказалось впоследствии, это было фатальной ошибкой президента.
Здесь, в пещерах, запрещались к использованию все средства связи, кроме коротковолновых передатчиков, которые невозможно было запеленговать. К несчастью, у морских пехотинцев не оказалось достаточного их количества, поэтому они не смогли вовремя предупредить президента о том, что на остров Чею-до внезапно обрушился чудовищной силы тайфун в виде невысокого старика с клочковатой бородой.
Одна за другой линии обороны пали под его натиском, а президент Южной Кореи даже не подозревал об этом.
Последняя стальная дверь открылась почти беззвучно, и президент, прислушиваясь к треску радиоприемника, не обратил на шорох никакого внимания.
Неожиданное легкое прикосновение к плечу заставило его вздрогнуть от ужаса. Он все понял, даже не обернувшись.
— Синанджу? — в смертельном испуге прохрипел он.
— Ты совершил ошибку, — произнес нараспев безжалостный голос.
— Как?
— Для того чтобы все три линии обороны оказались эффективными, внешнюю линию должны держать самые надежные, те, кто будет драться до конца. Тогда ассасин устанет прежде, чем успеет добраться до тебя через все три линии обороны... если, конечно, он не из числа владеющих Синанджу.
Президент Южной Кореи тихонько заскулил, и сигарета выпала из его побледневших губ.
— Повернись ко мне лицом, правитель Сеула!
Президент с трудом повернулся — тело почему-то отказывалось ему повиноваться.
Глаза мастера Синанджу сияли нестерпимым яростным огнем.
— Если ты пришел взять мою жизнь... — с трудом прохрипел, задыхаясь от ужасного предчувствия, президент.
— Зачем мне твоя жизнь? Ты просто должен безоговорочно капитулировать.
— Сеул уже занят?
— Нет. Пхеньян тоже пока цел. Твои войска засели в горах.
— Я не могу сдаться Пхеньяну! Иначе обесчещу и себя, и свой народ, и своих предков!
Черты лица мастера Синанджу чуть смягчились.
— Отлично сказано! Я вижу, южане не столь беспринципны. Нет, тебе не придется сдаваться Пхеньяну, равно как и Пхеньяну не надо будет сдаваться Сеулу. Обе Кореи одновременно объявят о прекращении военных действий друг против друга, положив, таким образом, конец конфликту и сохранив при этом свое лицо.
Президент непонимающе замотал головой:
— Если ни Сеул, ни Пхеньян не станут сдаваться друг другу, то кто же официально примет капитуляцию?
Мастер Синанджу, склонившись к президенту, прошептал ему на ухо имя.
Генеральный секретарь Анвар Анвар-Садат был слишком занят составлением проектов официальных документов относительно размещения миротворческих сил ООН в приграничной зоне США и Мексики, чтобы думать о конце света, грозившем всему миру. То и дело звонил телефон, в кабинет входили помощники, чтобы сообщить о все новых военных конфликтах, но Генеральный секретарь даже не поворачивал головы.
— Я занят, — раздраженно повторял он. — Не каждый день выпадает возможность заставить США выполнять решения ООН!