Война в мире призраков
Шрифт:
Такая перспектива ее особенно не тревожила, потому что она не боялась смерти, так как она прекрасно знала, что это только переход к более полному, более яркому существованию, но сама мысль о том, что ее нынешнее воплощение может через несколько часов закончиться, наводила на нее печаль. Немногим молодым женщинам выпало такое счастье, которое она испытала. Ее прекрасное изящное тело приносило ей огромную радость, и ей совсем не хотелось расставаться с ним. Кроме всего прочего, была еще и Флёр, ее дочь, которая останется одна, без матери, в Англии. Был и ее обожаемый Ричард, которому судьба, возможно, уготовила остаться в одиночестве и быть разделенным с нею, за исключением редких встреч на астральном уровне, потому что записано, что ушедшие не должны занимать умы тех, кто остался, и что осиротевшие не должны взывать о возвращении тех, кто умер.
Десять минут
Затем герцог объяснил причину отсутствия остальных. Он оказался виртуозным лжецом и рассказывал свою выдуманную историю с таким мастерством, что у доктора ни разу не возникло и тени сомнения. При этом де Ришло добавил, что двое, покинувшие их, сразу бы, еще в городе, направились к британскому консулу, учитывая спешность и безотлагательность их дел, но после перенесенных за день испытаний были слишком измученными и уставшими. Только, когда немного пришли в себя, почувствовали они всю тяжесть ответственности, которая на них лежит.
– И потом, – добавил он не моргнув глазом, – они повсюду искали вас, чтобы извиниться, но безуспешно.
Доктор Сатэрдей выразил крайнее удивление, но потом сказал, что, возможно, в это время принимал ванну. Потом он добавил, что все равно будет рад, когда ушедшие вернутся, но учитывая поздний час и тот факт, что никакого багажа у них не было, это маловероятно. Скорее всего, британский консул настоит на том, чтобы они остановились на ночь у него.
Несколько минут спустя показался слуга. Не говоря ни слова, он кивнул головой по направлению столовой Она находилась рядом с большим залом. Когда герцог и МариЛу сели за стол, доктор Сатэрдей как бы между прочим заметил, что все его слуги немые и что он воспитал их из жалости. Затем он извинился за предлагаемые кушанья, заявив, что знай он об их появлении заранее, он был раздобыл чтонибудь более подходящее, но надеется, что они не откажутся отведать местных блюд.
Трапеза в основном состояла из фруктов и овощей, принесли также блюдо тушеной козлятины, которую де Ришло узнал по запаху, но мясо было таким нежным, а островные фрукты такими восхитительными, что они вместе с МариЛу, поскольку не ели очень давно, набросились на все это, как голодные волки, испытывая огромнейшее удовольствие.
Потом в полутьме они сидели на широкой веранде, и герцог, желая как можно дальше увести мысли МариЛу от предстоящего им ночного бдения, попросил доктора рассказать об острове все, что ему известно. – Такого места, как Гаити, не найдешь нигде в мире, начал доктор, – и хотя его история насчитывает всего четыре столетия, вряд ли где есть страна, где бы проливалось столько крови или совершались такие предательства. Я могу рассказывать об этом часами, но боюсь вам наскучить.
– Нет, нет, продолжайте, – взмолилась МариЛу.
Расскажите нам о событиях, происходивших на этом острове.
– Ну хорошо, – улыбнулся доктор, блеснув зубами. – На этом острове, видимо с самого начала его существования, лежало проклятье. В то время, когда Колумб открыл его, здесь проживало пять индейских племен, которые постоянно воевали между собой. Испанцы силой заставили их принять христианство и поработи – ли их но карибский индеец – странное создание, сильно отличающееся от негров. Он примитивен, но совершенно независим, и в большинстве случаев аборигены предпочитали смерть, нежели работу на иностранных хозяев. В итоге для работы на местных плантациях европейцы вынуждены были привезти сюда большое число африканских рабов. Гаити – это местное название острова, означающее «гористый», но Колумб переименовал его в Эспаньолу, а позднее, при французах, он получил название СанДоминго. Большая, западная часть острова, как вам, наверное, известно, представляет собой самостоятельную республику, которая до сих пор называется СантоДоминго. К середине семнадцатого века этот остров стал любимым пристанищем пиратов, которые в то время бороздили Карибское море и грабили суда, направляющиеся в Испанию. Их основной базой был небольшой остров Тортуга, расположенный невдалеке от северной оконечности Гаити. Этот остров с песчаными пляжами как нельзя лучше подходил для кренгования кораблей, то есть очистки их днищ от ракушек и всякой растительности, нарастающих в теплых водах и препятствующих быстрому ходу парусного судна.
Последующие почти два столетия хозяевами на Гаити были французы.
Но, к несчастью, получение независимости принесло Гаити мало хорошего. Вскоре разгорелась война между неграми и мулатами. Мулаты были богаче и намного умнее. Они одержали победу, несмотря на численное превосходство негров. Однако, ненависть между цветными и полуцветными частями населения до сих пор не угасает. Этот внутренний раздор явился причиной падения нашего народа. Вместо того чтобы сообща работать и пользоваться прекрасным наследием, которое оставили нам французы, мы ссорились и дрались, так что девять десятых окультуренных земель заросли бурьяном, а прекрасные особняки французских колонистов превратились в переполненные многоквартирные дома, постепенно приходящие в упадок, потому что никого не волнует их состояние.
Но еще худшим проклятием была бесчестность наших самозванных правителей. Вряд ли ктонибудь из них думал о положении своего народа. Они плели интриги, убивали с однойединственной целью – добиться власти и наложить руки на казну. Добиваясь этого и видя, что она пуста, они хватали своих противников, заключали их в тюрьмы, подвергали пыткам и даже убивали, пока не получали болееменее приемлемые выкупы, а потом, прикрываясь темнотою ночи, бежали на Ямайку, а оттуда – в Париж, поскольку его бульвары с ярким освещением и белыми женщинами – мечта всех гаитян. – Удивительно, что никто из них не попытался извлечь чтонибудь из самого острова, – заметил герцог. – Земля здесь так щедра, что без особого труда могла бы приносить очень хороший доход. И, насколько мне известно, здесь огромные запасы полезных ископаемых, стоит только правильно их добывать.
– В томто и дело, – согласился доктор. – Золото, серебро, медь, железо, сурьма, олово, сера, уголь, никель и много чего другого – только бери. Но для этого нужны капиталы. Но как только какоенибудь гаитянское правительство занимало с той целью деньги у европейцев, наши президенты быстро их присваивали, оставляя народ в еще худшем положении, учитывая новые долги.
– Вашему правительству просто необходимо было предоставить концессию какомунибудь европейскому или американскому горнодобывающему синдикату, – сказал герцог.
Доктор покачал головой.
– Нет, они отказались от этого, и посвоему были правы. Такая концессия означала бы предоставление постоянного статуса на острове белым инженерам и бизнесменам. Если бы это произошло, пришел бы конец злоупотреблениям наших доморощенных политиков. Белые бизнесмены сразу же стали бы сообщать своим правительствам по официальным каналам о том, какие здесь царят убийства, взяточничество и вообще всяческие «вольности», что вскоре явилось бы весьма существенным основанием для заинтересованного правительства послать сюда военные корабли для захвата острова. Местное же население острова, негры и мулаты, богатые и бедные, всегда были полны решимости, что бы ни случилось, противостоять этому. Вот почему в течение многих лет белым в буквальном смысле этого слова даже не давали сойти здесь на берег.
– Тем не менее, американцы, в конце концов, захватили остров, – заметил герцог. – Что явилось поводом для этого?
– Это произошло в 1915 году, когда нашим президентом был Жан Вилбрен Гильом Сэм. В то самое лето генерал Бобо восстал против него на севере страны и двинулся на столицу. Согласно достигнутому соглашению, Сэм должен был прихватить казну и удалиться на Ямайку. Никто не должен был препятствовать ему, потому что так заканчивали все президенты, избежавшие смерти. Но то ли денег в казне было мало, то ли по какой иной причине, но президент отказался бежать. Когда его армия какосов, так называют здесь крестьян, вооруженных мачете, сдалась его противнику, он приказал своему старшему военному советнику Шарлю Оскару Этьену с помощью дворцовой гвардии перебить всех политических противников, которых ему удалось захватить и бросить в тюрьму за время своего президентства. Что это была за резня, вы представить себе не можете. Это даже нельзя сравнить со знаменитыми сентябрьскими казнями, вошедшими в историю французской революции. Заключенных расстреливали, затем добивали ножами. Улица за стеной тюрьмы превратилась в настоящую реку крови. Только троим из почти двухсот человек удалось спастись. – Какой ужас! – прошептала МариЛу. – А что произошло потом?