Война в мире призраков
Шрифт:
Это очень любезно с вашей стороны, – с легким поклоном ответил де Ришло. – Мы будем рады предоставить себя в ваши руки.
– Ну что ж, очень хорошо. Сделаем тогда так Утром осмотрим город, а днем, поскольку вы так хотите узнать побольше о Вуду, я отвезу вас в унфорт.
– А что это такое? – поинтересовалась МариЛу – Унфорт, мадам, – это вудустский храм или, точнее, место, где проживает унган со всей своей семьей и приверженцами и совершает обряды Вуду.
– Это действительно будет очень интересно, – сказал герцог.
Когда доктор закончил завтракать, подали машину, и они все отправились в Порто-Пренс. Накануне вечером они были слишком заняты другим, чтобы обращать внимание на город, по которому проезжали, а тут они увидели, что это гораздо более крупное поселение, нежели
Доктор сказал им, что население составляет сто двадцать тысяч человек. Это самый большой и, по существу, единственный по значимости город на Гаити, поскольку в других население не превышает двадцати тысяч.
Главные улицы были широкими, но не мощеными. По сторонам возвышались главным образом двухэтажные здания, на верху которых были веранды или крытые балконы, где их владельцы отдыхали во время полуденной жары. В городе существовало несколько миль трамвайных путей. Иногда попадались грузовики, разбитые машины, но движение было небольшим. В основном встречались повозки с запряженными в них быками и маленькие ослики с корзинами, Набитыми всякой всячиной.
Они посетили собор, самое настоящее архитектурное чудовище викторианского времени с двумя башнями, и здание Сената, где встречались представители народа и объявлялись решения президента, которому была вручена вся полнота власти. Видели они также рынки: один открытый, очень большой, перед самым собором, а другой крытый, вход в который проходил через четырехбашенную арку – самое нелепое сооружение, которое де Ришло когдалибо приходилось видеть. Воздвигнута она была, по словам доктора Сатэрдея, в память о генерале Ипполите, бывшего§президентом Гаити в течение 7 лет – с 1889 по 1896 годы – в истории острова рекордный срок мирного и продолжительного правления.
Странные куски, продававшиеся на мясном рынке, вряд ли вызвали бы желание отведать их со стороны гурманов, зато разнообразие местной рыбы было очень интересным, а обилие овощей и фруктов было просто потрясающим. Тропические разновидности произрастали в основном в низменностях, а виды, характерные для умеренного климата Европы и первоначально завезенные французами, все еще продолжали выращиваться в глубине страны на возвышенностях.
Одежда граждан Гаити тоже была самой разнообразной. Большинство из них для защиты от солнца носило широкополые соломенные шляпы, Две таких шляпы доктор преподнес своим гостям. Что касается женских платьев, они показывали многообразие вкусов; яркие полосатые, пятнистые, цветастые косынки, платки всех цветов радуги. И хотя было всего девять часов утра, становилось уже очень жарко. Только изредка на улицах попадались мужчины в пиджаках, в основной массе они были в белых, как правило грязных, рубашках с открытым воротом.
Когда доктор привез их в отель, они заметили, что представители высших классов Гаити показывают совсем иной вкус в одежде. Женщин, за исключением обслуживающего персонала, не было, так что МариЛу почувствовала себя несколько неловко. Все попадавшиеся на – встречу почтительно приветствовали доктора. Они уселись за небольшой столик недалеко от входа в большом баре. В нем, по крайней мере за ближайшими столиками, было не менее сотни мужчин, одетых в чер – ные сюртуки или военную форму. Мужчины в черных сюртуках, по словам доктора были гаитянскими политиками. Остальные же, несмотря на различие в военной форме, все без исключения – генералы. Оказалось, что до начала американской оккупации на Гаити было столько же генералов, сколько и рядовых, а точнее – шесть с половиной тысяч человек. Перед тем как покинуть Гаити, американские офицеры реорганизовали вооруженные силы острова на привычный манер, но все еще было бесчисленное множество генералов, которые получали свой чин еще совсем молодыми и решительно держались за него до конца.
Вообще, на генералов они не были очень уж похожи, скорее напоминали черных лакеев в плохо сшитых и запачканных ливреях, потому что чуть ли не в каждом случае форма носилась годами, а зачастую даже в течение поколений, и передавалась от отца к сыну как драгоценная реликвия. Брюки, пиджаки, плащи были самых странных цветов и самого разного покроя. Но была и общая черта – потускневшие
Вся эта толпа болтала, не переставая жестикулировать, и де Ришло с МариЛу сразу же стало ясно, что это поистине «дом представителей», где решаются все дела острова на ежедневных утренних сессиях вне зависимости от того, заседает Сенат или нет. Находясь в этом заведении, доктор с гостями отведали превосходного плантаторского пунша, состоявшего из охлажденного рома, лимонного сока, сахара и других ингредиентов.
С них не сводили любопытных глаз, поэтому МариЛу с облегчением вздохнула, когда они покинули это заведение.
К одиннадцати часам народу на улицах стало меньше, поскольку солнце уже сильно припекало. Спасаясь от жары, все устремились по домам, чтобы там спокойно пообедать, а потом часов до трех отдохнуть, так что рабочий день на острове по существу состоял из двух частей – работа ранним утром и во второй половине дня. Вернувшись в дом доктора, все в полдень перекусили, после чего доктор сказал, что стоит отдохнуть во время жары. Де Ришло и МариЛу поблагодарили его и направились в то крыло дома, где располагались их комнаты.
– Ну как ты себя чувствуешь? – спросил герцог, едва они остались одни.
– Не так уж плохо, – ответила МариЛу голосом, явно противоречащим ее словам.
Уже прошло двадцать семь часов с того времени, когда они проснулись в своих удобных номерах в отеле «Пэнкоуст» в Майами. За это время они выдержали больше испытаний, чем многие люди за так называемую «лихорадочную неделю». Они понимали, что пройдет еще немало часов, пока появится какаято надежда на помощь Ричарда и Рекса.
– А не кажется ли тебе, – спросила МариЛу после минутного молчания, – что ничего плохого не было бы, если бы мы немного поспали в середине дня. Поскольку наш враг всю минувшую ночь занимался нами, сейчас он просто обязан бодрствовать, иначе он не сможет ночью заснуть и нападать на нас. Де Ришло покачал головой. – Мне очень жаль, принцесса, но скорее всего, он как все на этом острове отдыхает во время сиесты, так что давай не будем рисковать. Правда, если ты приляжешь и просто подремлешь, я не думаю, что это принесет какойто вред. Каждые несколько минут я буду дотрагиваться до тебя, чтобы ты случайно не заснула. Лучше полежи и вздремни, это лучше, чем ничего. Понимая, что им еще предстоит и что ей необходимо набраться сил, МариЛу согласилась с этим предложением и прилегла на постель герцога. Но не успела она расслабиться, как сразу же заснула, и де Рищло был вынужден разбудить ее. Через пятнадцать минут им пришлось отказаться от этого эксперимента, потому что постоянное пробуждение в тот момент, когда она собиралась покинуть тело, еще больше утомляло. Коекак им удалось просидеть два часа, а затем в их дверь постучал слуга. Они быстро умылись и присоединились к доктору в большой гостиной. Их горло пересохло от жажды, глаза ввалились, в то время как доктор в белоснежном тиковом костюме выглядел бодрым и свежим. Они оба чувствовали, что он заметил их ужасное состояние, но делает вид, что ничего не видит. МариЛу и герцога еще очень беспокоили ожоги, они регулярно пользовались средствами, присланными доктором, но лица все еще были красными и в волдырях. МаоиЛу чтобы както прикрыть хотя бы лоб, повязала на голову белый платок на пиратский манер.
На сей раз доктор повез их в горы. Проехав примерно милю они оказались в большой деревне, миновав которую въехали в унфорт, представлявший собой большое огороженное место, где располагалось несколько одноэтажных зданий и множество навесов с крышами из банановых листьев, державшихся на многочисленных кольях. Унган – лысый, в очках, интеллигентного вида негр в длинном белом одеянии, приветствовал доктора и его спутников. Он довольно плохо говорил пофранцузски, но вполне достаточно, чтобы герцог и МариЛу могли обмениваться с ним простыми фразами.