Война всех против всех
Шрифт:
Йори поглядел на мертвого Ральфа, лежащего на полу и на некоторое время задумался. Затем огляделся, снова посмотрел на меня, сидящего на полу и спросил:
— Эй, кстати, где его боевая шлюшка, которую вы все так боитесь? Что, если мы позабавится с ней?
— А ведь действительно! — закричали вожди варваров. — Мы давно хотели раздвинуть ей ноги. Давайте, тащите ее сюда.
Они, смеясь, вышли из шатра, Йори последовал за ними. Я встал, пошатываясь, а дядя подошел ко мне.
— Видишь, как оно творится? Я постараюсь их убедить, чтобы они успокоились и отстали от меня. Для этого потребуется много вина и девушек. Извини, но пока что твоя неукротимая телохранительница единственная девушка поблизости и ей придется отдуваться за всех. После того, как остготы с ней покончат, я предлагаю тебе смилостивиться над ней и прикончить, потому что после такого она точно сойдет с ума.
Дядя пожал плечами и двинулся было к выходу, но я схватил его за руку. Он попробовал вырваться, но я держал крепко.
— Если с ее головы упадет хоть волос, я тебя лично прикончил, дядя, — сказал я. — Это я тебе обещаю. Ты выпустил этих волков на меня, и должен был держать их в узде. Но если не можешь, то вина целиком на тебе.
Снаружи послышались крики и я сразу узнал голос Лаэлии. Вот проклятье, все шло совсем не по плану. Оттолкнув дядю, растерянно глядящего на меня, я сам направился к выходу и стремительно вышел наружу. Прихрамывание на одну ногу и болевой эффект от ран, которые я имитировал весь последний день и ночь, совсем исчезли и дядя не мог понимать, почему я так быстро выздоровел.
Выйдя из шатра, я направился к кучке остготов, собравшихся неподалеку, откуда и доносились вопли Лаэлии. Их толпа смутно виднелась в темноте. В ночи громко ухал филин, откуда бы ему взяться в горах? Я прошел через толпу, расталкивая солдат и оказался в плотном кругу.
Оказавшись внутри, я едва успел спасти Лаэлию. Ее уже успели раздеть донага и пытались уложить на землю, схватив за ноги и руки. Кто-то уже целовал ей груди и живот, а кто-то гладил ноги. Девушка рычала и отбивалась изо всех сил, но нападавших было слишком много. Они облепили ее со всех сторон и лапали все тело, хоть и смуглое, но видное среди их разгоряченных торсов.
Ринувшись к девушке, я наткнулся на тело Евсения, лежавшего в обмороке на земле. Видимо, он тоже хотел спасти свою неразделенную любовь, но его быстро успокоили. Я споткнулся о тело бывшего слуги и схватил остготов, уже разложивших девушку на земле. Ей вытянули руки и ноги и прижали, а один из вождей со смехом приготовился взгромоздиться на нее.
— Как вы думаете, она возьмет в рот или лучше не рисковать? — крикнул кто-то. — По-моему, она откусит член и даже не поморщится.
— Я бы не стал! — ответил кто-то. — Она настолько боевая, что обязательно откусит.
— Лучше давайте подождем, когда она станет послушная! — крикнул другой. — После того, как обслужит десять-двадцать наших, станет, как шелковая.
Я прорвался к ним, выхватил у одного меч и вонзил в спину того самого, который пытался войти в Лаэлию. Он застонал и упал на девушку, а остготы сердито зашумели.
— Ого, да это сам император пришел на помощь своей шлюхе! — закричал кто-то. — Сейчас мы заставим его смотреть, как мы ее оттрахаем!
Они схватили и меня за руки, после чего я закричал во весь голос:
— Ну сколько можно ждать?! Давайте, начинайте уже!
Остготы недоуменно посмотрели на меня и снова занялись Лаэлией. Но сделать ничего не успели, потому что со всех сторон затрубили рожки и на скалах загорелись многочисленные огни. Наконец-то пришла подмога.
Глава 22
Воздаяние по заслугам
Ну, а как же вы хотели, неужели вы думали, что я просто так изображал из себя тяжелораненого человека весь последний день? Для того, чтобы вывести дядю, Евсения и вероломных вождей остготов на чистую воду, пришлось ломать трагикомедию. Правда, я совсем не учел, что она может дорого обойтись Лаэлии. Хорошо, что мои ребята вмешались в самый последний момент.
А в том, что это мои ребята, сомнений не было. Разве я не говорил, что филин в горах довольно редкое явление и, во всяком случае, вряд ли будет ухать так долго и настойчиво. А ведь это был вовсе не филин, а Лакома подавал сигнал о том, что они готовы к атаке.
Впрочем, сначала он просто подал сигнал, что они пришли к нашему лагерю, а уже потом, недавно, говорили о том, что наконец-то готовы к нападению. Для того, чтобы атака на превосходящего силами врага удалась, моим центуриям, якобы ушедшим на поиски Евсения, пришлось совершить большой круг, огибая лагерь со всех сторон. Весь успех крылся в возможности напасть разом и одновременно, с четырех сторон.
Мы ведь с самого начала знали, что Евсений обманывает нас. Дядя своим маневром с похищением казны из монастыря, конечно же, сильно обыграл нас, но когда Евсений сказал, что напал на его след, к тому времени Донатина уже доложил мне, что мой слуга и помощник связан с покушением на канале и мы особо тщательно следили за всеми его словами и действиями.
Так что, повторяю, когда Евсений доложил, что уже нашел, как схватить моего дядю за задницу, мы, само собой, поверили ему с точностью до наоборот. Парсаний на самом деле никуда не уезжал от нашего расположения войск, а тайно следил за передвижениями Евсения.
Таким образом, когда мой слуга отъехал немного от основных сил, а затем повернул обратно и направился совсем в другую сторону, мы уже знали через Парсания, что он водит нас за нос. Продолжая следить за слугой, мы поняли, что он поддерживает связь с дядей, причем сам мой родич находился в одном месте, а казна где-то в другом.
Для того, чтобы захватить дядю и вывести на чистую воду слугу-предателя и вероломных остготов, мы решили увести все преданные мне войска из лагеря, для того, чтобы развязать им руки. Эх, почему при этом я не подумал о том, что надо было увезти и Лаэлию, какой же я тупица!
Впрочем, кажется, физически девушка не пострадала, разве что только морально. Когда вокруг взревели трубы и зажглись огни, остготы мгновенно забыли о ней, а также и обо мне.
— Это враги! — закричал кто-то. — Быстрее, к оружию!
Толпа варваров бросилась врассыпную, а я, наоборот, рванулся к Лаэлии. При этом я все еще сжимал в руках меч. Девушка скорчилась на земле, пытаясь прикрыться ладонями между ног, а рядом валялся заколотый мною остгот. Я и сам, когда подбежал ближе, изумился тому, какой он огромный и поблагодарил богов за выдачу, позволившую его так быстро сразить.