Войсковая разведка
Шрифт:
Блюда кухни дроу были изысканны. Какое-то нежное мясо, изысканные овощи. Все незнакомое, но с утонченным, пьянящим вкусом. Соки, ни капли спиртного. Молчаливые охранники принесли целые подносы снеди, заставив ими столы в отведенном для путников помещении. Все молча ели, наслаждаясь редкой минутой отдыха, и с сочувствием поглядывали на Ладара, изучающего записку, невесть как оказавшуюся на его подносе:
«Мне знакомы руны на твоем кинжале. Я отдаю долг. То, что вы просите, невыполнимо, если не завоевать интерес народа дроу. Пусть лучший из вас вызовется на соревнование мастеров рисунка. Если он победит — недостатка в добровольцах у вас не будет, ночные воины
— Ну, что там, Ладар? — не утерпела Айя. При этом она понизила голос до шепота, отчего тот наверняка стал слышен не только в коридоре, но и в соседних помещениях.
Бац! Ладонь Вакенши аккуратно прикрыла ее рот, глаза его укоризненно глядели на малышку. Впрочем, интерес был написан на лицах всех присутствующих. Ладар задумчиво свернул записку и спрятал ее поглубже в карман.
— Ребят, у меня к вам вопрос как у художника к художнику. Вы рисовать умеете?
После получаса обсуждений, криков и споров в комнаты «высоких гостей» заглянули охранники и, насмеявшись, рассказали следующее. Для создания рисунка выдавался особый артефакт, который надевался на голову. Он считывал образ картины напрямую из сознания и наносил ее на стену. Опытные художники помогали нанесению рисунка, указывая глазами на неточности в обработке камня, но большинство просто стояло с закрытыми глазами и как можно отчетливей представляло себе будущий шедевр. Как правило, после создания одной картины разумный приходил в себя минимум неделю, настолько большой расход был внутренней энергии. Нет, не маны и не жизненных сил, что — они не знают. Подобные артефакты ни гостям, ни даже оторванным листьям, до того, как их примут в семью, никто в руки не даст: слишком велика их ценность. При этих словах Ладар хмыкнул и, вытащив из-за пазухи витой обод, небрежно поинтересовался, не это ли их гениальный артефакт. Изумленные лица охранников послужили слабым утешением: маны в найденном в схороне обруче были крупицы.
— Если у кого-то и есть шанс воспользоваться им, Ладар, то только у тебя. В тебе есть хоть какие-то магические резервы, — подытожил Айяр. — Не знаю, как ты подобное сделаешь, но я был прав: на тебя опять вся надежда. И, знаешь, что-то мне подсказывает, что ты выкрутишься и в этот раз.
— Или меня выкрутят. — Ладар мрачно смотрел на переплетение матовых проволок. — Нельзя все время надеяться на тропу тени… Или, верней, на Илис. Она, конечно, поможет, но, чтобы делать подобные вещи, нужен талант художника. Или скульптора. Или даже обоих. В любом случае я и не представляю себе, даже как начать действовать.
Айя сочувственно посмотрела на парня, аккуратно положив свою изящную ладошку ему на руку.
— Иногда нужно просто расслабиться, и вдохновение само придет. У меня так с музыкой — стоит выкинуть все лишнее из головы, почувствовать еле слышную мелодию, позвать ее — и она приходит и начинает звучать в голове, это так здорово!
— Так, может, я буду заряжать этот обруч… ну, как могу, а ты — рисовать? — Сипал с надеждой посмотрел на нее, но та только замотала головой.
— Не, рисовать никогда не пробовала, и начинать не буду. Не хочу опозориться.
— А мне, значит, можно? — Ладар попробовал обидеться.
— У тебя это хорошо получается. — Айя мигом скорчила ехидную мордашку. — То на Диком острове опозоришься, то на южном материке… каждый раз за тебя краснеть приходится, так потом льер Датим ругается, по потолку бегает. Ему из-за тебя каждый
Дружный смех разрядил обстановку, Ладару немного полегчало. В него верили — в его дорогу, в его удачу, в его любовь. Он опять приперт к стенке. Странная штука жизнь: чтобы что-то изменить в войне, человек должен победить на конкурсе художников у эльфов!
— Гости народа дроу и Айяр, оторванный и найденный лист своего народа! — В дверях появился одетый в черные, расшитые серебряными нитями одежды величественный эльф. — Вы приглашаетесь на праздник Созидания, дабы могли оценить всю красоту нашего мира и рассказать о ней иным народам и расам!
Огромный, круглый зал. Несколько проходов, ведущие в центр, где расположены пирамиды кресел — по кругу, выше человеческого роста. С них можно с удобством наблюдать за художниками, которым выделен небольшая, шагов в пять, полоса вдоль всей протяженности стен. К ним даже можно подойти практически вплотную, лишь тонкий парапет отделяет творцов от зрителей. В зале — полная тишина, лишь далеко, на грани слышимости, выводит свои переливы свирель. Разговаривать нельзя — на входе предупредили особо. Длина стен зала огромна, да и высота их поражает: возносится минимум на тридцать локтей, но всего несколько фигур ходят вдоль них или сидят на небольших диванчиках, раскиданных за оградой: художникам тоже нужен отдых.
Весь отряд, во главе с Айяром, начинает пробираться на места зрителей. Только Ладар, тяжело вздохнув, перемахивает через парапет, оказываясь у свободной стороны стены, подальше от остальных соискателей. Увидев гневные лица стражей, он усмехается, и, неторопливо достав из-за пазухи витую проволоку обруча, надевает на голову. Легкое головокружение — и пустота мира, оказавшаяся совсем рядом. Сипал не видит, как переглянувшись, убирают оружие стражи. Медленно он опускается на ближайший диван, сознание меркнет, все заволакивает туманом и возникают знакомые, призрачные стены небытия.
— Ты совсем сбрендил! — Илис моментально оказывается рядом, раскрасневшаяся, прекрасная в своем гневе. — Снимай эту гадость с себя сейчас же! Ты не сможешь наполнить ее маной, и она просто выпьет все твои жизненные силы, оставив пустую оболочку!
— Прекрати! Если я не могу наполнить ее энергией, наполню небытием! Это мой выбор, вернее, мне это необходимо! Одна проблема: я не художник!
Илис удивленно глядит на своего приятеля и заливисто смеется, закидывая голову.
— Ну, допустим, небытие способно заменить творческую энергию, оно уже заполнило твой обруч, и ты не умрешь. Но как ты хочешь победить на этом празднике, чем ты собираешься поразить искушенных в этом искусстве ночных воинов?
— Мне нужна твоя помощь! Ты говорила, что часто между нами — множество миров! Покажи мне несколько своих любимых мест! Самый гениальный художник, рисующий свои полотна не кистью и красками, а самой тканью мироздания — это Творец! Найди мне миры, похожие на наш, чтобы эльфы смогли понять их красоты, — и покажи мне! Я просто перенесу все на стены!
Илис в задумчивости смотрит на стоящего перед ним парня.
— Откуда ты знаешь, что иногда я просто любуюсь красотой иных миров?
Ладар улыбается.
— Я чувствую. Ты — моя любимая, и я не могу не ощущать твою душу. Покажи, что трогает твое сердце, и я постараюсь передать это так, чтобы и эльфы склонились перед твоим чувством прекрасного.
Илис смущенно опускает глаза, пытаясь скрыть их сияние. Ладар подходит ближе, обнимая тонкий стан девушки.
— Пошли?