Воздушная гавань
Шрифт:
Чудачка глубоко вздохнула. Потом кивнула — очень быстро, словно спеша поскорее с этим разделаться.
Лазать по шелковым нитям оказалось совсем не просто, и делу ничуть не помогало то, что Роуль решил подниматься верхом на ее плечах.
— Почему ты тяжело дышишь? — с любопытством поинтересовался кот. — Так тебе проще карабкаться?
Прорычав в ответ что-то нечленораздельное, Бриджет понадежнее зажала ступнями отрезок слишком узкой эфиршелковой нити и потянулась, чтобы вцепиться в нее руками еще хотя бы футом выше прежнего.
— У тебя плечи трясутся, — заметил Роуль. — Для меня это не совсем удобно. Ты уверена, что все
Бриджет продолжала подъем, скрипя зубами.
— Это совсем просто, — не выдержал Роуль. — Давай покажу.
С тем кот обнял эфиршелковую нить передними лапами, заключая ее в надежный захват. Затем он выгнул заднюю часть спины, оторвал от плеч девушки обе задние лапы и запустил в эфиршелк когти. Пружина разжалась, передние лапы скользнули вверх, — и кот без видимых усилий одолел заключительные три фута нити, чтобы скрыться за краем дыры в каменном потолке коридора.
— Понятно? — долетел сверху его голос. — Делай в точности как я. Так гораздо быстрее и не нужно пыхтеть, как паровой двигатель.
На этот раз Бриджет удалось промычать: «…задушу этого кота…», вложив в эти слова по возможности больше угрозы. Затем она с трудом поднялась на последние несколько футов и забросила верхнюю часть тела на каменный край, стараясь не паниковать и чувствуя себя крайне уязвимой, лежа ничком в темном пространстве того, что, судя по всему, могло быть только гнездом шелкопрядов.
В воздухе был разлит незнакомый резкий запах, от которого по спине у девушки побежали мурашки; в такой тьме она почти ничего не видела. Будь здесь враги, Роуль предупредил бы ее, — в конце концов, именно поэтому кот первым запрыгнул в дыру, будь благословенно его пушистое, самодовольное сердечко, — но ведь даже и Роуль порой ошибался.
Бриджет сомневалась, что хочет подтянуть ноги, встать и хоть на шаг отойти от дыры. Если из тьмы на нее выпрыгнет шелкопряд, будет не лишне иметь быстрый путь к отступлению. Для этого достаточно просто спрыгнуть вниз. Конечно, если в этом рискованном прыжке она не успеет схватиться за эфиршелковые нити, двадцатью футами ниже ее будут ждать твердые копьекаменные плиты. Девушка слыхала, что шансы выжить после такого падения примерно пятьдесят на пятьдесят. Все равно что монетку подбросить. Хотя, конечно, шансов выжить после укуса шелкопряда куда меньше.
Тьфу ты, да не нужны ей сейчас эти выкладки! Нужно здесь оглядеться — и чем скорее с этим будет покончено, тем скорее они смогут убраться из этого ужасного места.
Бриджет выставила перед собою руку в перчатке, и кристалл на ладони откликнулся свечением и потрескиванием, вызвав в руке волну мурашек, пробежавшую от запястья к локтю. Вообще-то этот кристалл не предназначался для освещения и мало чем мог помочь своей владелице в окружившей девушку темноте: свет боевого кристалла очень быстро рассеивался и почти ничего не высвечивал. Добилась Бриджет лишь того, что перестала видеть хоть что-то на расстоянии большем, чем в несколько футов от себя. Зато, подумалось ей, это делает ее куда более удобной мишенью, чем прежде.
— Чудачка, — негромко позвала Бриджет, стараясь не допустить дрожь в свой голос, — мне нужен свет.
Бриджет ждала, чтобы ученица эфирреалиста привязала свою банку к концу эфиршелковой нити, которую можно было бы втащить в дыру. Вместо этого она услышала, как Чудачка снимает с банки крышку. Кряхтя, Бриджет подтянулась и заползла в дыру целиком, чтобы суметь развернуться и посмотреть, чем эта странная девушка занята.
Чудачка тем временем взяла конец одной из эфиршелковых нитей и, прикрыв ненадолго глаза,
Бриджет с изумлением смотрела, как свет течет вверх по нити, перебегая на другие эфиршелковые пряди, с которыми та пересекалась, пока не одолел складки шелка у краев дыры, чтобы проникнуть внутрь, в затянутое шелком помещение, которое все целиком запульсировало сдержанным, почти подводным свечением.
Роуль издал негромкий возглас, который Бриджет слышала всего несколько раз за всю свою жизнь и который отражал чистую, простую эмоцию: кот был поражен, но совершенно не собирался признавать этот факт.
Гнездо оказалось выстлано эфиршелком целиком. Стены, пол, потолок… Девушка и кот словно бы оказались внутри огромного шелкового кокона, протянувшегося от дыры в полу до копьекаменной крыши над нею, со стенами из все новых шелковых слоев; изумленная Бриджет решила, что всего этого шелка человеку хватит на безбедное житье до конца его дней… Да что там, на вырученные за шелк деньги запросто можно было бы купить чанерию вроде отцовской… И не одну. Пять или, скорее, десять чанерий?
Слегка помотав головой, Бриджет заставила себя видеть дальше той ценности, которую представлял собой эфиршелк. Она снова обвела взглядом гнездо, напрягая глаза в попытках рассмотреть побольше деталей. Весь пол и нижние участки стен были усыпаны небольшими узелками из шелка, каждый размером с кулак — подростка, но не взрослого человека. Нечто вроде… колыбелей для малюток-шелкопрядов? И на каждой — утолщение в виде воронки, чтобы, очевидно, облегчить шелкопрядам задачу в эту колыбель улечься.
Высоко над полом качалась колыбель намного, намного большего размера — в ней смогли бы, пожалуй, с удобством разместиться три или четыре таких, как Бриджет. Постель шелкопряда-матриарха?
А между гигантской колыбелью и ее крошечными подобиями виднелось еще множество воронок: куда больше, чем на нижних уровнях, но все же заметно меньше той, что парила наверху.
Насколько могла судить Бриджет, ни одна из колыбелей не была занята.
— Так вот почему Девять Когтей сбились вместе и жмутся друг к дружке, — едва слышно выдохнула Бриджет.
— Вот что Наун хотел нам показать, — назидательным тоном поправил ее Роуль.
— И это тоже, — тихо согласилась Бриджет. Потом решительно кивнула. — Все, возвращаемся. Мастер Ферус должен узнать об этом, и как можно скорее.
Глава 39
Этот вечер Гримм провел подменяя корабельного кока, который получил разрешение покинуть борт заодно еще с четвертью экипажа воздушного судна. К несчастью, Джорнимену не пришло в голову предупредить кока или его помощника о том, что он приведет на борт двадцать крепких мужчин для ремонтных работ в машинном отделении. Джорнимен был донельзя простодушен, и размеры его мира вполне можно было бы очертить, пользуясь обмером вспомогательных помещений на корабле. Таким образом, вечерняя трапеза могла получиться удручающе скудной, и кому-то нужно было прийти на выручку голодающим.