Воздушная гавань
Шрифт:
— Чудесная обстановка для внедрения в Копье вражеского лазутчика, — согласился с нею человек Бенедикт.
Человек Чудачка, по-видимому, была сильно чем-то испугана, хотя, насколько мог судить Роуль, не подвергалась какой-либо опасности. Ее сердце билось пугающе быстро, и вся она источала скверный запах предельно натянутых нервов. Не отрывая взгляда от плит пола под ногами, она старалась держаться поближе к старейшему самцу их группы, мастеру Ферусу. Глаза старика были почти прикрыты, словно он намеренно хотел казаться сонным, но Роуль заметил, что взгляд его в точности так же стрелял по сторонам, жадно впитывая обстановку, как и его собственный.
— Мастер Ферус? — обратилась к нему человек Гвендолин. — Куда мы теперь, сэр?
— Хм-м? — сказал Ферус. — О чем это вы?
— Надо где-то устроиться, наверное, — предложила Мышонок.
— Ах да. Прекрасно… — Ферус повернулся бросить взгляд на человека Бенедикта. — Юноша, приличный постоялый двор здесь имеется?
— Не сомневаюсь, в хаббле их великое множество, хотя в прошлый раз меня поселили в казарме Гвардии, — извиняющимся тоном ответил человек Бенедикт. — Впрочем, нанять проводника, который укажет точный адрес, наверняка будет несложно.
Человек Гвендолин скроила недовольную гримасу.
— Так может, и нам стоит остановиться в казарме? В конце концов, мы ведем официальное расследование по распоряжению копьеарха.
— Мы не можем объявить об этом и не можем поселиться в гвардейской казарме, — рассудительно сказала Мышонок. — Если в ряды Гвардии затесался предатель, а мы явимся туда с рассказом о своих намерениях, пиши пропало. С тем же успехом можно трубить в фанфары на каждом углу, возвещая о своем появлении.
— Совершенно верно, — согласился мастер Ферус. — Совершенно. Значит, нам нужен проводник.
Кажется, человек Гвендолин приняла это замечание за приказ. Решительно кивнув, она направилась сквозь толпу. Роуль ждал ее возвращения, заручившись своим безграничным терпением. Вокруг хватало вещей, достойных того, чтобы рассмотреть их или обнюхать. Один из прилавков неподалеку был уставлен множеством маленьких клеток, полных всяких мелких существ; у кого-то из них имелись крылья, у других — чешуя, у третьих — мех. Издаваемые существами запахи Роуль сумел перебрать и, вдумчиво оглядев живность в клетках, определил владельца каждого. Потом воздушная струя дохнула в другую сторону: смена направления в движении вентилируемого воздуха возвестила о наступлении полудня, когда солнце начало согревать другую сторону Копья, — и заодно принесла с собой безумно манящий аромат жарящегося мяса.
Роуль резко повернул голову, чтобы уставиться в сторону, откуда явился аппетитный запах, — и заметил к тому же, что у человека Бенедикта хватило сообразительности проявить точно такой же интерес. Его желудок уже начал издавать недовольное урчание.
Вскоре человек Гвендолин вернулась к ним, сопровождаемая маленьким, довольно тощим человеческим котенком. Волосы у него были встрепаны, лицо перемазано, одежда изорвана, — и Роуль, которому люди по большей части представлялись до ужаса похожими друг на друга, при всем желании не смог бы определить его пол.
— Это Грейди, — объявила человек Гвендолин. — Он любезно согласился сопроводить нас к постоялому двору.
— Точно, точно, — закивал человечек Грейди. — Просто следуйте за мной, дамы и господа, и мы живо пристроим вас на постой в местечко с чистыми постелями и горячей снедью.
— Отлично, отлично, — сказал на это старик. — Веди же нас.
— Да, сэр! — просиял человечек. — Прошу сюда!
Вслед за его нечесаной макушкой они покинули галерею, ведшую от корабельной пристани, чтобы свернуть в боковой туннель, где человечек Грейди извлек из кармана и поднял над головой люмен-кристалл среднего размера, тут же лишив их всех возможности разглядеть хоть что-то на расстоянии, большем пары-тройки шагов. В этом отношении люди всегда безрассудны и легко забывают о других. У Роуля, в конце концов, было превосходное зрение. Едва ли он виноват в том, что люди не способны отличить умеренно тусклое освещение от истинной тьмы.
Что даже забавно, ведь в голове у них, в общем, и так довольно тускло.
По боковому туннелю они шли недолго и вскоре оказались на длинной, узкой улице, где с обеих сторон к ним подступили скученные людские строения, зачастую упиравшиеся в самый потолок, — хотя по большей части высота домов тут нигде не была постоянной, так что крыши очень напоминали два ряда кривых, сломанных зубов. Уличное освещение здесь не было особенно ярким, да и прохожие попадались навстречу куда реже, чем близ пристани.
Роуль счел это… неправильным. Пока человечек Грейди вел Мышонка и ее товарищей по улице, ощущение неясной угрозы легонько гладило его против шерсти, и Роуль понял вдруг, что попеременно напрягает и расслабляет мышцы. Никакой очевидной опасности он не замечал, и все же…
Достаточно смышленая, чтобы поглядывать на кота в поисках руководства, Мышонок почти сразу заметила, что с ним творится что-то неладное. Ее спина выпрямилась, а глаза, подобно взгляду Роуля, принялись шарить по сторонам в поисках любого источника угрозы.
Внезапно Роуль услыхал тихие шаги позади и мигом повернул уши, чтобы к ним прислушаться.
— Мышонок, — тихо сказал он. — На нас устроили охоту. Сзади.
Девушка покосилась на него, но не стала оборачиваться, чтобы бросить взгляд за спину, на преследователей. Замечательно. Подобное поведение насторожило бы охотников, дав им понять, что добыча чует опасность. Для человека Мышонок просто чудо как сообразительна.
— Бенедикт, — шепотом позвала Мышонок. — Роуль думает, что за нами кто-то увязался.
Человек Бенедикт поглядел на нее с сомнением, но не стал задавать ненужных вопросов. Вместо этого, заметил Роуль, он раздул ноздри и начал стрелять глазами в стороны, хотя головы тоже не повернул.
— Черт, — выдохнул человек Бенедикт еще миг спустя. Он прибавил шагу, поравнявшись с мастером Ферусом, и дружески хлопнул человека Гвендолин по плечу. Та оглянулась, но не стала останавливаться. Человек Бенедикт чуть подался вперед, чтобы тихонько заговорить:
— Сестрица, боюсь, что нас наметили.