Вождь чернокожих
Шрифт:
Мои лучники, успели сделать ещё по два залпа, прежде чем наши ряды встретили волну атакующих. Стена щитов вздрогнула, чуть подалась назад, а потом встряхнув с копий мёртвые тела, начала теснить противника шаг за шагом. Прежде чем, их начальник понял, что его отряд несёт огромные потери, мои воины смогли вывести из троя четверть напавших, практически не понеся потерь.
По гнусавому сигналу трубы, волна атакующих стала откатываться назад, оставляя после себя тела убитых, раненых у них не было. Этим сразу воспользовался я, и мои лучники разрядили в отступавших
Но ярость, дарфурским воинам не помогла, из-под прицельного огня стрелами, выбежала лишь половина отряда. Они учли свою ошибку, и стали осыпать нас в свою очередь стрелами. Но увы, их стрелы не в состоянии были пробить наши щиты, бессильно втыкаясь в толстую кожу щитов.
Передние ряды, стали похожи на дикобразов. Я ждал. Дарфурцы, ещё десять минут осыпали нас стрелами, видно окончательно решая, чтобы мы стали похожи на дикобразов, либо думая, что мы струсили. Мне было наплевать, что они там о нас думают. Я, ждал.
Наконец их предводитель решил, что с нас достаточно и послал в атаку своих воинов. Добежав до нас на расстояние броска, они метнули ещё и короткие дротики, чтобы значит, окончательно победить наши щиты. Коротко свистнув, они снова стали втыкаться в наши многострадальные щиты, изредка попадая в незащищённые ноги. А затем, пошли в атаку с копьями наперевес и закрывшись небольшими и редкими щитами.
— «Мы банда!», — издал я клич и весь строй пошёл навстречу врагу ударив его в копья. Послушался громкий хруст ломаемых копий, глухие удары щитов о щит, дикие крики сражающихся, звон металла и смачные чавки, оружия проникающего в живые тела.
По моему приказу, третья полусотня, вышла из-за первой линии и обойдя её, ударила справа по атакующим. Не выдержав встречного удара, подкреплённого фланговым ударом, дарфурцы стали откатываться назад. Но, у их предводителя показался резерв, который он сейчас и вывел из-за близлежащих домов, где они до этого времени прятались и повёл их в атаку. Он сам ехал сзади атакующих, как и пятеро его всадников.
Вскинув ружья, они выстрели в моих воинов. Всё вокруг заволокло белым дымом дымного пороха.
— «Мы банда, банда, банда!» — Вперёд в атаку! Хурра!
И мы понеслись вперёд, вместе с моим резервом из тридцати воинов. На меня вынырнула чёрная рожа дарфурца и я без замаха коротко ударил его своим копьём, подняв и перекинув уже безвольное тело дальше. Второй тоже успел упасть на копьё, а третьего, я бил уже в спину, так там его и оставив.
Вытащив хопеш, я стал рубить им направо и налево разбивая головы, грудь, плечи и бёдра своих противников. Моя тридцатка отборной гвардии молотила также всех подряд, мы смешались в бою и стали выдавливать дарфурцев.
Их вожак со своими воинами крутился вокруг, но ничего не мог поделать, они стреляли время от времени, пытаясь переломить ход боя, но в это свалке невозможно было попасть в того, в кого хотел попасть, и результаты их одиночного огня были плачевны.
Подняв чье-то копьё, я, растолкав вокруг себя воинов, метнул его в верблюда предводителя, что перемещался вокруг поля боя выкрикивая ободряющие кличи. Просвистев песню смерти, оно воткнулось ему в шею. Верблюд захрипел, и упал на землю дрыгая всеми ногами, и придавив своего всадника.
Его телохранители стали стрелять в меня и всех, кто был вокруг, но их однозарядные ружья очень медленно перезаряжались, а испуганные верблюды шарахались из в сторону в сторону сбивая прицел. Зато мой прицел было сбить трудно.
Подхватив тело одного из раненых воинов, я подставил его под пули, узнавая о их попаданиях под периодическим вздрагиваниям его тела, и достав из ременной петли пистолет, открыл из него огонь. Первым же выстрелом, я сбил одного из них.
Воин, удерживаемый мною обмяк, но я был здоровым негром и удерживая его тело одной рукой, стал перезаряжать свой пистолет. Второй выстрел, был неудачным, а третий, после перезарядки, снова попал во всадника. А потом, всех троих снесла волна бежавших с поля боя дарфурцев, не выдержавших натиска и напора моих воинов. К тому же они нигде не видели своего вождя, а потери двоих всадников и владение огнестрельным оружием противоположной стороной, окончательно их добило и обратило в бегство.
Больше никем не управляемая толпа снесла со своего пути верблюдов, опрокинув их вместе со всадниками и помчалась спасаться в город. Весь отряд кинулся за ними. Только отборная тридцатка воинов осталась вместе со мной. Я не стал ломиться в город, а сразу занялся пленными и ранеными. Раненые мне были не нужны и остались на поле боя уже в другом качестве. В итоге в плен попали вождь, и двое его телохранителей.
Верблюды разбежались, кроме одного убитого и одного тупого или наоборот излишне вялого, что, отбежав на несколько метров, остановился и стал жевать свою жвачку с самым флегматичным видом.
Повязав пленных и собрав наскоро трофеи, я бросился вслед своим воинам, что уже активно грабили, убивали и насиловали всех подряд. Над городом стали подниматься сначала редкие, а потом всё более многочисленные струйки чёрного дыма.
Единственным местом сопротивления ещё оставался караван-сарай, откуда слышались винтовочные и револьверные выстрелы. Атакующая волна моих воинов сначала нахлынула на глиняные стены, окружавшие караван-сарай, но встретив сопротивление и ружейный огонь, оставив три трупа, отхлынула обратно. А потом рассредоточилась по остальному городу, продолжая его грабить.
К тому времени, как я выскочил к караван-сараю всё было уже кончено, и там никого уже не было, кроме обороняющихся. Они в свою очередь дали залп по нам, но мы успели забежать за угол глиняных зданий. Я взял одну из винтовок, отобранных у телохранителей вождя дарфурцев и осмотрел её. Это оказалась однозарядная винтовка незнакомой мне конструкции, но такое же старое говно, что попадалось мне и раньше, если не хуже.
Разобравшись, как её заряжать, я упал на землю, осторожно выполз из-за угла и выстрелил в сторону дувала караван-сарая. Грохнул выстрел и всё заволокло дымом от него.