Возмездие теленгера
Шрифт:
– Ты думаешь, я его не проверил?
– Кого? – удивленно спросил Костя, чувствуя в душе бездонную пустоту, в которой не было места ни системе «мертвая рука-два», ни Кронштадту, ни славному Санкт-Петербургу – вообще ничему, словно жизнь остановилась, замерла на полном бегу.
В его представлении, все было кончено и можно было разбегаться по домам. Только, для того чтобы бежать, нужны были душевные силы, а их у Кости как раз и не было.
– Большакова, – сказал Дядин таким
– А-а-а… не все ли равно… – обреченно махнул рукой Костя. – Все кончено…
– О-о-о… – всепонимающим тоном протянул Дядин. – О-о-о… А ну-ка пойдем… – Он крепко взял Костю под руку и потащил из-под ночной тени Итальянского дворца. – Пойдем, пойдем…
Костя покорно дал себя увести к набережной пруда, где росла густая сирень, и там расчувствовался, едва не заплакав. Ему вдруг захотелось ткнуться в широкую грудь Дядина и поведать ему обо всех своих печалях и несчастьях. Но он, конечно же, этого не сделал. Не подобает теленгеру проявлять слабость духа.
– О-о-о… – в третий раз произнес Дядин, и его узкое лицо показалось Косте похожим на лезвие клинка. – Да ты раскис, парень?! Раскис! Окстись! Запомни, бороться нужно до последнего вздоха, иначе мы не победим!
– С кем бороться-то и как?.. – печально спросил Костя.
– Ну, с кем, известно, – сказал Дядин. – А как, ты мне сам расскажешь!
– Я и борюсь… – уныло ответил Костя, глядя, как на поверхности пруда играют ночные мошки.
– Оно и видно, – насмешливо согласился Дядин, а потом произнес то, отчего у Кости по спине пробежал мороз. – Большаков-то наш не человек!
– А кто?! – выдохнул Костя и заметил, что Дядин вовсе не грустен и не печален, как казалось ему вначале, а, наоборот, как тогда в Петрозаводске, подтянут и настроен решительно.
– Я думаю, он гранбот, – сказал Дядин таким тоном, от которого у Кости мурашки побежали по телу. – У пиндосов тоже свои высокие технологи.
– Так… э-э-э… гранботы людьми не бывают… – Костя наклонился к Дядину, как кролик к питону, притянутый его взглядом, желая уточнить смысл услышанного.
– Откуда ты знаешь? – испытующе блеснул глазами Дядин.
– Вы же сами… Захар Савельевич… говорили, что только кошками и обезьянами.
– Нет, я ничего не говорил, это тебе показали кошку и обезьяну, а гранбот может принимать любой облик. Мы же не знаем, правда?
– Правда… – согласился пораженный Костя. – Значит… значит, что?..
Он боялся поверить в то, что не все еще кончено, что есть еще хотя бы один-единственный шанс и Дядин сейчас его подскажет.
– Значит, надо начинать заново, – непререкаемым тоном заявил Дядин.
– Когда? – спросил Костя. – Когда, Захар Савельевич?! – воскликнул он.
Он не мог собраться с мыслями, от радости они у него разбегались во все стороны, как блохи, но он, боясь сглазить удачу, даже и не думал ловить их и делать какие-либо выводы.
– Тихо! – предупредил его Дядин. – Сегодня ночью. Прямо сейчас.
У Кости отлегло от души.
– А как же?.. – Он мотнул головой в сторону Итальянского дворца, в котором окна на втором этаже были весело освещены.
Там еще остались Чебот и Телепень, которых он ни при каких обстоятельствах бросить не мог. Не по-деревенски это было бы, не по-теленгерски.
– Спокойно, я по порядку объясню, – сказал Дядин таким ясным голосом, что Костя невольно снова вернулся к мысли об отмщении. Оказалось, что еще не все потеряно. – Я послал Чебота проведать моего старого знакомого. Он живет недалеко от Морского собора. Человеку этому можно доверять. Он прошел войну и остался жив. Зовут его Сашей Брагиным.
– Брагиным?! – крайне удивился Костя и понял, какое у него, должно быть, сейчас глупое лицо. – Брагиным… Брагиным… – вспоминал он знакомое имя. – Брагиным… Старшим лейтенантом Брагиным! – воскликнул он. – Не может быть! Ведь у меня здесь… – он поспешно похлопал себя по груди, – его фронтовой дневник!
– Отлично! – поддержал его Дядин. – Таким ты мне больше нравишься! Теперь ты сам понимаешь, что Брагину можно доверять.
– Старший лейтенант Брагин… – все еще никак не мог поверить Костя. – Здорово! А я думал, он погиб.
– Брагин – уникальный человек, – объяснил Дядин. – Один из миллиона, кого не взяла чахомотка. Врожденный иммунитет у него, я так думаю. Так вот, Саша, а точнее, Александр Викторович рассказал, что американцы здесь все перерыли, а настоящего Большакова заменили гранботом.
– А что стало с настоящим Большаковым?
– Что может стать с таким человеком? – в свою очередь спросил Дядин и сам же ответил: – Убили Большакова, чтобы замести следы. А этот, уж не знаю, как его назвать, появился совсем недавно и Брагина не узнал.
– Вот в чем дело! – воскликнул пораженный Костя. – А Петр Сергеевич?
– Петр Сергеевич свой, то ли пиндосы чего-то не учли, то ли, наоборот, перемудрили, но Петра Сергеевича он признал сразу, и, похоже, потому, что Петр Сергеевич всегда на виду в городе и пользуется огромным авторитетом, и ты наверняка вышел бы именно на него. Видишь, какой тонкий расчет у пиндосов? А о Брагине никто не помнит, никто о нем ничего не знает. Живет себе одинокий человек тихонько и незаметно. Рыбку на моле ловит.