Возмездие

Незнанский Фридрих Евсеевич

— Годится! — улыбнулась Марина.

Она отварила рис, поджарила филе, накрыла на стол. Заварила себе кофе и вышла на лоджию с чашкой и сигаретой. Из окна Митькиной комнаты доносился баритон Юрия Максимовича и ломающийся, хриплый голос сына.

«Надо же, как Митька к нему бросился!» — снова вспомнила Марина. Она впервые пожалела, что не пошла работать в школу. Конечно, от них с ума сойти можно. Но и такой чистой, беззаветной любовью могут одарить только дети. Ну, еще животные.

Окно отворилось, высунулась голова сына.

— Ма, ты куришь?

— Да. Что, мешаю? — испугалась Марина.

— Нет. Юрий Максимович тоже курит. Можно, он присоединится?

— Конечно!

Марина сдернула фартук, поправила очки. На лоджию вышел Юрий Максимович.

— Я ему задачу дал. Пусть решает, — сказал он, прикуривая. — Запахи у вас на кухне умопомрачительные!

— Ну как он? — как о тяжелобольном спросила Марина, не реагируя на комплимент.

— Да нормально! Я же говорю, башка у него хорошая. Если бы на уроках не отвлекался...

— Я с ним вчера поговорила! И про Настю... Он обещал!

— Ну-ну, что вы так переживаете, — чуть поморщился учитель. — Возможно, я зря вас напугал. Сегодня он с Настей вообще не разговаривал. Так что все наладится.

«Сегодня он вообще не разговаривал», — про себя повторила Марина. Он что, за каждым Митькиным шагом наблюдает? Ну, вообще-то, хорошо. Хотя не один же Митька в классе...

— Юрий Максимович! Я решил! — раздался сквозь окно радостный голос.

И у Марины опять защемило сердце. Господи, за то, чтобы этот ломающийся голосок был всегда радостным, — отдашь что угодно!

— Сейчас посмотрим, как ты решил. Не хвались раньше времени, — весело откликнулся Максимыч.

Через полчаса они сидели за обеденным столом. Юрий Максимович водрузил бутылку коньяка.

— Надеюсь, вы не против? — осведомился он у хозяйки дома.

— Нет, это даже хорошо, — простодушно ответила Марина. — Я и сама хотела купить. Так, знаете ли, переволновалась за эти два дня... Но не купила, постеснялась.

— И правильно. Спиртное в дом должен приносить мужчина. А из-за чего волновались?

— Ну как же! Из-за Мити!

— Не стыдно тебе, Дмитрий, маму волновать?

— Я больше не буду, — протараторил Митька, радостно глядя то на учителя, то на мать.

— Смотри у меня! — погрозил пальцем Макси- мыч. — Ну-с, куда наливать коньяк?

— Ой, бокалы-то! Я и забыла!

Марина торопливо поставила коньячные бокалы. Да что это я как школьница? Спокойнее нужно быть! Нужно срочно выпить!

Она открыла супницу, из которой повалил густой, ароматный пар, разлила по тарелкам ярко-красный борщ, посыпала толченым чесноком и зеленью.

— О-о-о!! — в один голос воскликнули мужчины.

— Предлагаю тост за хозяйку! — воскликнул Максимыч.

— Нет, сначала за знакомство, — перебила Марина. — Вы в первый раз в нашем доме, Юрий Максимович, и мне бы очень хотелось, чтобы вы стали здесь частым гостем. Я очень рада, что у Мити такой замечательный наставник. Спасибо вам! За вас!

Максимыч склонил голову в знак благодарности. Они чокнулись, выпили.

— А теперь ешьте! Борщ вкусный, когда горячий.

На несколько минут за столом воцарилась тишина.

По тому, как прижмуривались оба едока, Марина поняла, что борщ удался.

— Невероятно вкусно! — подтвердил ее предположение Юрий Максимыч.

Потом подошел черед куриного филе с рисом. И опять Максимыч рассыпался в комплиментах. И подливал Марине коньяк. И она чувствовала себя все легче и свободнее.

— А где ваш младший сын?

— Он в музыкалке. Скоро придет.

— Вот как? Какой инструмент?

— Флейта.

— Здорово! А Митю не учили музыке?

— Почему? Он закончил музыкальную школу. Он у нас саксофонист.

— Да что вы? — изумился учитель. — Митя, что же ты свои таланты скрываешь?

— Да ну, мам, зачем ты? — забухтел Митька, притворяясь, что рассердился.

— У тебя и саксофон есть? — повернулся к Мите учитель.

— Да.

— Так, может, ты нам сыграешь?

— Ой, я так давно не играл...

— Не ломайся, Митька! Сыграй, пожалуйста! — Марине очень хотелось похвастаться сыном.