Вознесение

Дженсен Лиз

Я набираю скорость, то и дело врезаясь в чьи-то спины, но мне все равно. «Прочь! Разойдись!» — кричу я во весь голос. С яростным ревом, взметая волны горячего воздуха, вертолет садится на поле, будто гигантская неповоротливая стрекоза. Слева, опередив меня на несколько сотен метров, бежит, спотыкаясь под весом бездыханной Бетани, Фрейзер Мелвиль. Порыв ветра, поднятого лопастями, чуть не сбивает физика с ног. Сияющий, словно маяк, огромный, как дом, стоит вертолет посреди темного поля. В проеме распахнутого люка видно кишащее людьми, заставленное ящиками нутро. Группа мужчин, двое — с оружием в руках, спрыгивают на землю. В одном из них я узнаю Неда. Зову его, чтобы

он мне помог. Над его плечом маячит бледное, напряженное лицо Кристин. Понимаю, что в сгустившемся мраке Нед меня не видит, и налегаю на колеса, удерживая его в поле зрения. Подняв Бетани с протянутых рук физика, он с помощью Кристин втягивает ее на борт и передает кому-то у него за спиной. Исландка меня заметила: она показывает в мою сторону и что-то кричит. Я толкаю ободья изо всех сил. Нет, не успеть. За спиной слышен топот нагоняющей меня толпы.

— Сюда! — кричу я.

Мой голос тонет в реве мотора, в грохоте музыки и диких выкриках.

Фрейзер Мелвиль бежит ко мне со всех ног. Напрягая каждый мускул, увязая в неровной траве, качу к нему. Наконец мы врезаемся друг в друга. Что делать дальше, понятно без слов. Физик разворачивается, падает на колени, и я крепко обнимаю его за шею. Подхватив меня, он ныряет под струю воздуха и, спотыкаясь, бежит к вертолету.

Трое из команды на борту втягивают меня внутрь и тут же выпускают. Грохаюсь на пол, смутно сознавая, что обмочилась.

— Кресло! Мое кресло! — Никто не слышит. Фрейзер Мелвиль, задыхаясь, кулем лежит на полу вертолета. Увидев, что он бессильно мотает головой, я горестно взвываю, только теперь сообразив, что иногда нужда и любовь неотделимы: — Кто-нибудь! Пожалуйста, поднимите кресло!

Вертолет вздрагивает. Сквозь разверстый бок я вижу накренившийся стадион и толпу бегущих в нашу сторону людей. Они умоляюще машут руками. Пергидрольная блондинка в розовом халате, с младенцем на руках. Ее муж с измазанным в земле лицом. Под хлесткими ударами поднятого пропеллером ветра они отталкивают друг друга, готовясь забраться внутрь. Увидев свое кресло, я исторгаю безумный вопль.

Нед одним движением втягивает кресло внутрь. Оно подпрыгивает на одном колесе, врезается в какой-то ящик и замирает. Растянувшись на дрожащем полу вертолета, рыдая от облегчения, смотрю на вращающиеся колеса. Я могла бы смотреть на них до скончания века.

Вертолет приходит в движение. «Нет! Подождите!» — визжит женский голос.

Пол подо мной резко кренится. Содрогаясь, наш ковчег поднимается в воздух. Перед моими глазами проплывает лицо блондинки — грубое и круглое, как блин. Я вижу ее ребенка, вижу ужас в ее глазах и понимаю, что это зрелище намертво отпечаталось у меня в памяти. Вертолет резко уходит ввысь, словно его дернула невидимая рука, и странно накренившаяся земля остается далеко внизу. Мы взмыли в небеса. Натужно ревет мотор, мир встает на дыбы, лицо блондинки съеживается, ее крик растворяется в рыке пропеллера.

Помутневшими глазами смотрю на тающий стадион с его утыканной яйцеобразными будками площадью. Пилот делает резкий вираж, и земля исчезает, уступив место сначала сверкающему каналу, затем — темным водам реки.

Следующее, что я вижу, — туго натянутая веревка и пара вцепившихся в ее конец обветренных, жилистых рук. Каким-то образом кто-то успел ее ухватить. Следом появляется локоть. Двое сидящих рядом со мной мужчин вскрикивают и, осторожно подобравшись к люку, втягивают повисшего за бортом. Тот бессильно валится на пол, рыча от боли в вывихнутом плече. И вдруг, нежданно-негаданно, до нас доносятся новые голоса. Вертолет облеплен людьми.

Еще трое мужчин, повисших на одной веревке, взбираются внутрь; остальные, срываясь один за другим, летят вниз. Слившийся воедино крик, затем — тишина.

Чрево вертолета набито людьми: на скамьях, на полу между мешками и коробками — всюду сгорбившиеся фигуры. Среди них, положив голову Бетани на колени, сидит Кристин с застывшим, будто маска, лицом. За ее спиной виднеется маленькая, сгорбленная фигурка, которую я в первое мгновение не узнаю. Хэриш Модак сжимает банку с прахом жены. Из угла рта ниточкой свисает серая слюна. Старик трясется всем телом и делает глотательные движения. Пытаюсь поймать его взгляд, но он меня не видит. Подтягивая ноги, я начинаю кое-как пробираться к Кристин. Она смотрит на что-то расширившимися глазами и кричит. Мотор вертолета гудит все так же натужно.

Скрежещет металл. Рядом со мной какого-то мужчину выворачивает наизнанку. Кристин показывает на что-то снаружи. Замираю. Небо почернело и пошло пятнами.

И тут раздается оглушительный, потусторонний гул.

Медленно, как будто спешить ему некуда, звук волной растекается по горизонту — томное, мощное крещендо. Нечто, скрытое глубоко под морским дном, заявило о себе. Внезапно вертолет начинает бешено мотать — сначала из стороны в сторону, потом вниз-вверх. На корпус со всех сторон сыплются удары. Крича, люди вцепляются друг в друга, чтобы не упасть. Пилот чудом выравнивает крен, но мотор едва справляется с нагрузкой.

Перевожу взгляд на открытый люк: за освещенным полумесяцем стадиона море вздыбливается яростным потоком пены, обнажая километры скал и блестящего песка, на котором бьются серебристые существа — дельфины или киты. Вдали, на горизонте, под куполом неба встает дрожащее оранжевое зарево. Наш вертолет пытается набрать высоту. Зарево меняет форму и, опускаясь, разливается по морю.

Сначала мне кажется, будто посреди оголившегося песка выросла стеклянная гора. Но потом я понимаю, что это стена воды, заслонившая все небо. Почти черная у основания, она увенчана танцующими языками белой пены.

Огромная, величавая волна, невообразимо прекрасная и ужасающая, несется прямо на нас.

Со всех сторон раздаются крики и визг — и я с содроганием вижу почему. Мы летим слишком низко. Даже если волна нас не настигнет, вертолет утянет в созданную ею воздушную воронку.

— Попробуй подняться выше! — кричит Нед пилоту.

Натужно завывая, вертолет задирает нос, содрогается под ударами туч песка и камней. Пилот что-то кричит в ответ.

Столкните один из ящиков! — командует Нед, обернувшись к чреву машины. Его слова передают дальше, и десять мужчин — Нед и Фрейзер Мелвиль в их числе — с трудом поднимаются на ноги и налегают на самый большой ящик. Кристин неохотно перекладывает голову Бетани на мешок и присоединяется к мужчинам. Ящик тяжелый, а салон переполнен. Торопливо отскакивая, люди вжимаются в стены. Нужно добраться до Бетани. Пока облепившие ящик люди толкают его к люку, я начинаю ползти к ней.

Словно гигантское колесо, будущее катится на нас со всей своей убийственной мощью.

Я почти добралась. Увидев меня, Бетани часто моргает и с усилием чуть изгибает уголок губ. Подползаю и опускаю голову рядом с ее головой, на вибрирующий пол вертолета. Ее горячее дыхание касается моего лица. Чувствую слабый запах жвачки. С усилием подняв руку, девочка кладет худенькую, как птичья лапка, ладонь мне на живот. Главное — не дать угаснуть ее гневу, фирменному гневу Бетани. Пока в ней жива эта искра, с ней все будет нормально. А значит, и со мной.