Возрождение
Шрифт:
По всей видимости, те же мысли пришли и к Урмасу.
— Сколько порталов они сумеют откррыть? — вопрос адресовался колдуну.
— Среди молодых эльфов не так много тех, кто способен использовать эту магию, — пробурчал саами. — Среди опытных мало тех, кому хочется умирать под стенами нашей крепости. Я думаю, не больше дюжины.
Суарр почесал когтями затылок.
— Дюжина, значит. Половина к воротам, остальные — на привратные башни. Им и продержаться-то понадобится недолго, двадцатую часть стражи, или чуть больше. Пока дружки от леса добегут.
— Риск слишком велик, Урмас.
— Риск, ха… — оскалился вождь. —
Он перевесился через парапет, мгновение высматривал там кого-то, затем заорал так, что у Оррина заложило уши.
— Саррмак! Уводи бойцов с привратных башен. Всех свободных арбалетчиков — на первый внутренний ррубеж, туда же полсотни латников. По десятку латников к каждой катапульте. Всем арбалетчикам — прриготовиться.
На добрых три минуты в цитадели воцарился настоящий хаос. Первый внутренний рубеж, крепость в крепости, ловушка для тех, кому удастся ворваться в Каэр Тор через проломленные ворота — относительно небольшая площадка, окружённая каменной стенкой в рост человека, из-за которой стрелки имеют возможность расстреливать штурмующих в упор, с десятка шагов — нет доспехов, способных выдержать попадание болта из тяжёлого арбалета с такой дистанции. Меж позиций арбалетчиков — проходы для воинов. Когда Оррин осматривал эти укрепления в первое своё посещение Каэр Тора, он не раз задавался вопросом — а есть ли вообще у осаждающих хотя бы малейший шанс на победу? Разве что сровнять эти древние стены с землей…
Хотя на любую силу рано или поздно найдётся большая сила. Ведь взяли ша-де-синн крепости аррауков в их родном мире.
— Воины готовы, — сообщил Урмас, неторопливо снимая чехол со здоровенного топора. — Твоя сестрра сумеет увидеть твой сигнал?
— Она знает, что я здесь, — уверенно ответил Оррин. — Она также знает, что Каэр Тор защищён от магии портала. Думаю, они не зря столь долго стоят — явно ждут возможности добраться до крепости. Гэль склонна к принятию быстрых решений, но и осторожность ей не чужда. Думаю, посредством магии она видит меня сейчас лучше, чем я её — с помощью бинокля. И ждёт.
— Хорошо, тогда приготовься подать ей знак, — он повернулся к колдуну. — Можно приступать, мастер.
Старик кивнул, снова встал — Оррину показалось, что он услышал, как скрипят измученные временем кости — и, буквально вонзив посох в каменную плиту, принялся крутить его меж ладоней, что-то бормоча себе под нос. Эффект проявился почти сразу. Воздух над цитаделью на мгновение подернулся рябью, похожей на марево, висящее жарким летом над раскалённым асфальтом. Всадник запрыгнул на парапет, стараясь не думать о том, что подвернись нога — и падать придётся очень долго, вскинул над головой руки, соединив их в круг, и резко развел в стороны. Гэль умная, поймёт. Хотя, говоря откровенно, движения воздуха над Каэр Тором не заметил бы разве что слепой.
Почти сразу же посреди площадки, в паре шагов от баллисты, взметнулся серый вихрь портала. Из него выскочил… нет, вылетел худощавый юноша, которого явно как следует толкнули в спину, за ним, в том же темпе, вывалился второй парень. Ещё один мужчина проскользнул сквозь марево торопливо, но аккуратно —
А в следующую секунду…
— Тео, друг! Глазам не верю!
— Дядя Фёдор?
— Миша? Какого хрена?..
Глава 7
В которой Миша ищет себе собеседника, теряет родственника, наблюдает за дуэлью и узнаёт много нового
Догнать этого Фаррела Оррина — не имя, а сплошное рычание — мне так и не удалось. Лошадёнка, на поверку, явно не стоила уплаченных за неё денег. Может, на небольших дистанциях она и могла уверенно добраться из пункта «А» в пункт «Б», но уже к вечеру второго дня пути начала демонстрировать неуважение к всаднику. И, к тому же, дала понять, что никакого аллюра, кроме шага, отныне я от неё не дождусь.
Меня не оставляло ощущение, что какие-то неведомые и, стопроцентно, зловредные силы замкнули дорогу в кольцо и из этой колдовской окружности я уже никогда не выйду. Так и сдохну у очередного куста, как две капли воды похожего на сотню точно таких же, оставшихся за спиной. Дошло до того, что я начал пристально всматриваться в дорожную пыль, почти уверенный, что очень скоро увижу в ней свои собственные следы.
Следы были. Не мои, это я утрирую… хотя кто их разберёт. Время от времени по этому тракту явно кто-то передвигался. Правда, я пока никого не встретил, даже волки перестали беспокоить меня воем. Вообще, если подумать, идиллия — густые кроны деревьев смыкаются над дорогой, время от времени сквозь листву пробиваются солнечные лучи, воздух чистый и прохладный. Только вот однообразие утомляет. Правду говорят, что за хорошей беседой любой путь кажется короче. С лошадью поговорить, что ли?
— Ты не могла бы двигаться быстрее?
И ухом не повела, скотина. Интересно, у неё есть имя? Надо было спросить, но я как-то не подумал об этом. С другой стороны, я не специалист в этом деле, но почему-то всегда считал, что лошадям имена, присваиваемые им людьми, глубоко индифферентны. Собаки — те своё имя помнят… ну, по крайней мере, если позовёшь — прибежит. Кошка — та ещё подумает, в конце концов, каждая кошка искренне убеждена, что хозяйка в доме именно она, а эти двуногие дылды — просто устройства для кормления и чесания. Нет, ну лошадям имя иметь положено. Надо бы что-то придумать. Не в том смысле, что я ей буду орать — «эй, как-там-тебя, дуй сюда», и она сразу же прибежит, весело потряхивая хвостом, а просто раз уж эта волчья сыть для меня сейчас единственный собеседник, то неудобно как-то без имени получается.
Итак, тварь ленивая, ты у меня будешь… Россинант? Слишком много чести, да и с полом накладочка выходит. Изольда? Хм, почему Изольда? Местный колорит сказывается? Фрося, вот — самое оно. Фрося, ленивая, с хронически унылой мордой и выражением глаз типа «ой, как вы все меня достали».
— Фрося, жрать хочешь?
Тоскливый взгляд в ответ, в котором нет ни капли благодарности за только что обретённое имя. Или готовности к диалогу. Жрать она хочет всегда, я подозреваю, это потому, что процесс прореживания придорожной зелени несовместим с погоней за Леночкой и сопровождающим её всадником. Или это она его сопровождает?