Возрождение
Шрифт:
Он поставил перед одним из черных ящиков, похожих на усилители «Маршалл», заляпанный краской стул.
— Садись.
Но я не спешил. На одном из столов стояла фотография в рамке с картонной подпоркой. Он увидел, что я тянусь к ней, и протянул было руку, чтобы остановить меня, но передумал.
Песня, услышанная по радио, может окунуть вас в прошлое с невероятной мощью (хотя, к счастью, ненадолго): первый поцелуй, веселая гулянка с друзьями, трагическое происшествие. Песня «Флитвуд Мак» «Иди своим путем» всегда напоминает мне о последних неделях жизни
Это был студийный портрет. Пэтси была одета в просторное платье до щиколоток, которое давным-давно вышло из моды, но на ней смотрелось красиво. Малыш сидел у нее на коленях, одетый в шорты и вязаную жилетку. На макушке у него торчал вихор, который я так хорошо помнил.
— Мы называли его «Морри-Я-с-вами», — сказал я, легко коснувшись пальцами стекла.
— Правда?
Я не поднял на него взгляда. Боялся того, что мог увидеть в его глазах.
— Да. И все мы, мальчишки, были влюблены в вашу жену. И Клер тоже. Наверно, она мечтала стать такой, как миссис Джейкобс.
При мысли о сестре мои глаза начали наполняться слезами. Я мог бы сказать вам, что дело было в моей физической слабости и желании получить дозу, и это была бы правда — но не вся правда.
Я провел рукой по лицу и поставил фотографию на место. Когда я взглянул на Джейкобса, он возился с регулятором напряжения, с которым с виду все было в порядке.
— Вы больше не женились?
— Нет, — ответил он. — Даже не думал. Я не хотел никого, кроме Пэтси и Морри. Мне никто не нужен. Не проходит ни дня, чтобы я не вспоминал о них; ни месяца, чтобы мне не приснилось, что они живы и здоровы. Это авария была страшным сном, думаю я. А потом просыпаюсь. Скажи мне вот что, Джейми. Твои мать и сестра. Ты никогда не думаешь о том, где они сейчас? И есть ли они где-нибудь?
— Нет.
Если от моей веры что-то и уцелело после Ужасной проповеди, старшая школа и колледж развеяли и эти остатки.
— Понятно.
Он бросил регулятор и включил штуку, похожую на усилитель «Маршалл» — мало какие группы из тех, в которых я играл, могли его себе позволить. Штука загудела, но не так, как «Маршалл». Звук был более низкий и почти музыкальный.
— Ну что ж, приступим?
Я посмотрел на стул, но не сел.
— Вы собирались сначала дать мне дозу.
— Твоя правда. — Он вытащил коричневый пузырек, задумчиво посмотрел на него и протянул мне. — Поскольку можно надеяться, что это твой последний раз, может, давай ты сам?
Ему не пришлось меня упрашивать. Я дважды мощно втянул в себя порошок и повторил бы процедуру, если бы он не выхватил у меня пузырек. Тем не менее в моем мозгу открылось окно с видом на тропический берег. Подул мягкий бриз, и внезапно мне
Он открыл один из настенных шкафов и вытащил пару потрепанных, склеенных изолентой наушников с покрытыми металлической сеткой подушечками. Он подключил их к «усилителю» и протянул мне.
— Если я услышу «В райском саду» — только вы меня и видели, — предупредил я.
Он улыбнулся, но ничего не сказал.
Я надел наушники. Сетка холодила уши.
— Вы их на ком-нибудь испытывали? — спросил я. — Будет больно?
— Не будет, — ответил Джейкобс, пропустив мимо ушей первый вопрос. Словно наперекор своим словам он подал мне капу вроде тех, которыми пользуются боксеры, и улыбнулся при виде выражения моего лица.
— На всякий случай. Давай, вставляй.
Я вставил.
Он вынул из кармана белую пластмассовую коробочку размером с дверной звонок.
— Я думаю, ты…
Но тут он нажал кнопку, и продолжения я не услышал.
В глазах у меня не потемнело, провала во времени я не почувствовал, ничего такого. Просто раздался щелчок, очень громкий, как если бы Джейкобс щелкнул пальцами у меня над ухом – хотя от меня до него было не меньше пяти футов. И тут я вдруг обнаружил, что Джейкобс уже стоит надо мной, а не около псевдо-«Маршалла». Белая коробочка исчезла, а с моими мозгами творилось неладное. Их заклинило.
— Что-то, — сказал я. — Что-то, что-то, что-то. Случилось. Случилось. Что-то случилось. Что-то случилось, случилось, что-то случилось. Случилось. Что-то.
— Прекрати. С тобой все в порядке. — Но его голос звучал неуверенно. В нем слышался испуг.
Наушники исчезли. Я попытался встать, но вместо этого выбросил вверх руку, будто второклассник, который знает верный ответ, и ему не терпится, чтобы его вызвали.
— Что-то. Что-то. Что-то. Случилось. Случилось, случилось. Что-то случилось.
Он отвесил мне пощечину, причем неслабую. Меня отбросило назад, и я наверняка упал бы, если бы стул не стоял впритык к металлической стене мастерской.
Я опустил руку и замолчал. Потом просто уставился на Джейкобса.
— Как тебя зовут?
«Сейчас отвечу «что-то случилось», — подумал я. — Имя Что-то, фамилия – Случилось».
Но вместо этого я сказал:
— Джейми Мортон.
— Второе имя?
— Эдвард.
— Кто я?
— Чарльз Джейкобс. Чарльз Дэниел Джейкобс.
Он достал пузырек с героином и дал его мне. Я посмотрел на него и протянул обратно.
— Пока хватит. Вы же только что мне давали.
— Неужели?
Он показал мне свои часы. Мы пришли сюда еще утром, а сейчас они показывали четверть третьего.
— Этого не может быть.
Он взглянул с интересом.
— Почему?
— Потому что все произошло мгновенно… Хотя, наверное, нет?
— Да, мы с тобой беседовали довольно долго.
— И о чем же?
— О твоем отце. О твоих братьях. О смерти твоей матери. И Клер.