Возрождение
Шрифт:
— Это не так, ты должен поверить мне.
— К сожалению, я не могу. Что тебе нужно, чтобы покончить со всем этим? Полная изоляция?
— Не будь смешным. Нечего заканчивать.
Билл вздохнул.
— Лив, пожалуйста. Твое поведение не изменилось, что и заставляет меня верить, что между вами все еще что-то происходит.
— Я не понимаю, что ты хочешь от меня, — ответила я, хотя боялась услышать ответ.
— Пока я буду в отъезде, ты должна покончить с этой ситуацией раз и навсегда. Мне неважно как. Если ты отправишь ему электронное письмо, перешли мне копию. Если ты решишь увидеться с ним, возьми с собой Гретхен. Это не предлог для последнего
— Я отказываюсь играть в эту игру.
— Это не игра, — сказал он спокойно. — Я должен знать, что это больше не повторится. Ты так и не рассказала ничего Люси, верно?
— Нет, но в какой-то момент мы должны…
— Я не хочу быть дураком в глазах друзей или моей семьи. Никому больше не нужно знать, что ты сделала, конец истории.
— Хорошо, — уступила я.
— Я должен идти. Я позвоню тебе из аэропорта.
После того, как Билл повесил трубку, я еще долго продолжала гипнотизировать телефон. Ничего не происходило. Но он был прав, не доверяя мне. Поздние ночи я проводила с Дэвидом. Как только я засыпала и проваливалась в сон, он был со мной. Я плыла, зачарованная взглядом его карих глаз, прижималась щекой к его щетине или дотрагивалась до его волос. Его волосы — я до сих пор не могла забыть, как они ощущались в моих руках, такие блестящие и гладкие, словно обсидиан. Боль все еще была острой, как ножевая рана, но ночью ее успокаивали воспоминания.
~
Пустая квартира, в которую я вернулась после работы, не отличалась от той, в которую я возвращалась в прошлом месяце. С того памятного утра моего признания в ней поселилась пустота.
Я включила везде свет, внезапно ощутив нежелание оставаться одной, а затем телевизор. Он как всегда был настроен на спортивный канал, единственный, который смотрел Билл, и от того лающие звуки какого-то спортивного события действовали успокаивающе.
Я сидела перед экраном с миской “Чириоз”, собирая их на ложку, а затем, наблюдая, как они соскальзывают с нее обратно в молоко. Я посмотрела историю звонков на своем телефоне. Несколько пропущенных звонков от Люси, которой я так и не перезвонила. Один от мамы, но разговор с ней для меня настолько отвратителен, что я даже спрятала телефон под подушкой.
Но даже оттуда мать незримо осуждала меня. Ее ненадежность была чем-то осязаемым, к чему я могла прикоснуться, когда была ребенком. Она была настолько убеждена, что мой отец изменяет ей, что ему ничего не оставалось, как действительно это сделать. И это съедало ее. Если мама когда-нибудь узнает, что я наделала, она наверняка откажется от меня. “Да, будет так”, — подумала я. Я бы не стала принимать ее обратно за всю ту любовь, которой она меня лишила.
Я подцепила ложкой немного хлопьев и сглотнула. Схватив пульт, я прибавила громкость игры до максимума. Потолок задрожал, когда соседи сверху затопали по полу. Раздувая ноздри от возмущения, я сжала челюсти. Я запустила миску через комнату, находя странное утешение в том, как она разбилась о стену, разбрызгивая молоко.
— Как ты мог, Дэвид? — закричала я.
Горячие слезы текли по моим щекам. Но, Боже, как же, черт побери, я скучала по нему.
Я бросилась на диван и заплакала в подушку. Меня даже не интересовал “Оук-парк” или почему Дэвид сделал это. Я просто хотела больше, больше из того, что у нас было. Больше его прикосновений, больше его взглядов, обращенных ко мне, больше поездок на его машине, больше секса, больше прогулок, больше общения.
Я не знала, как жить без него. Сжав подушку, я разревелась еще сильнее. Интересно,
— Это слишком, — простонала я, кусая подушку.
Биллу принадлежали любовь и уважение, но он больше не владел моим сердцем. Я оставила свое сердце в кабинете Дэвида, у его ног, и мне было абсолютно все равно, верну ли я его снова. Я не заслужила любви. Я заслуживала слезы, я заслужила смерть прямо здесь, в этой черной дыре, на этом ужасном, дерьмовом диване, из-за того, что я сделала. И потому что я, не задумываясь, повторила бы все снова. Я превратилась из сильной, умной женщины в слабую, вечно ноющую особу, которую сама же ненавидела.
— Дэвид, — взмолилась я. — Дэвид. Дэвид. Как я могла рискнуть всем ради тебя? Как, ради тебя, я могла так испортить себе жизнь? И как мы с Биллом снова можем быть счастливы?
Свернувшись клубочком на диване, я признала, что мне нужен Дэвид. Между нами было нечто сильное и необъяснимое, сильнее нас самих, и это сближало нас. Мы совершали ошибки, принимали решения, которые никогда не изменить, но мы принадлежали друг другу. И теперь до конца жизни мне придется жить, осознавая, что я отрезана от человека, с которым мне предназначено быть судьбой. И, зная, что он оттолкнул меня той ночью, я сделала то же самое.
Уже ничего нельзя было исправить — ущерб нанесен. Женщины не оставляют своих мужей теряться в догадках, что они встретили свою вторую половину. Я поняла, что никогда не имела выбора, чтобы не думал Дэвид. Нам суждено было быть вместе, но жизнь разлучила нас.
~ ~ ~
Когда из-под подушки раздался звонок телефона, я с трудом подавила желание заткнуть его, бросив в стену вслед за чашкой с хлопьями. Но вместо этого я достала сотовый и, глотая слезы, ответила.
— Сейчас не самое подходящее время, — сказала я Гретхен.
— Билл звонил мне.
— Что? Что он сказал?
— Твой муж весьма резким тоном попросил меня присматривать за тобой, пока его не будет.
— Извини, — ответила я. — Билл не должен был втягивать тебя. Хотя ты единственный человек, который в курсе всего. Что ты ответила?
— Я сказала ему, отвалить.
Я едва заметно улыбнулась.
— Нет, ты не сделала этого.
— Нет, но только потому, что прямо сейчас ты нуждаешься во мне. О чем он, черт побери, думает? Ты действительно собираешься увидеться с Дэвидом?
— Конечно, нет. Ты знаешь, что это конец. Но я не могу сказать Биллу о доме. Он все не так поймет.
Тон Гретхен изменился.
— Может быть, ты должна увидеться с Дэвидом.
Я вздохнула.
— Нет. Я просто не смогу.
— С тобой все хорошо? Мне кажется, ты плачешь.
— Я… — Я остановилась, прежде чем очередное “в порядке” слетело с моих губ. Я не в порядке, ни в коей мере. — Нет. Я словно умираю изнутри, Гретхен. Все становится только хуже и хуже. Никогда в своей жизни я не чувствовала себя так. — На линии повисла мертвая тишина и, в конце концов, я продолжила. — Я так обижена и зла. На Дэвида, на себя. На Билла.