Возвращаясь к жизни? Том 3
Шрифт:
Мужики пошли собираться в дорогу и собирать по деревне плуги, а я пошел к дому Веды, Тёма звать. У бабки Тёма не было, и пошел я к кузнецу. Там был он. Сказал я ему про дорогу на торжище, тот лишь кивнул головой и спросил «когда?». С ним Леха, кузнецов сын, с нами запросился. Смотрю, на Тёма тот с надеждой смотрит. Решил я слукавить и сказал, что нет в том надобности, а Тём сказал, что сам мальца возьмет коли мы против. Вижу, уже живой человек стал, оттаял с зимы, сдружился с людьми этими и за мальца стал ответ держать. А кузнец молчал в бороду лыбился. Хороший ему помощник попался, работящий и добрый. Сказал я, что Тёма это беда будет, коли малой забалует. «Отвечу», сказал тот. И была в его словах решимость. «Утром ждем вас у торных ворот, свою телегу берите», сказал я и пошел собираться сам.
Поселок Тутуран, Леха
Знал я, знал, что на торжище поедем. А Стрика жадный, брать меня не хотел, но Тём заступился. Ох, я там ему все покажу. Скорей бы уж утро. От волнения я крутился на лежаке все не в силах заснуть. Так и заснул ворочаясь.
Утром меня разбудил в доме шум, мамка гремела посудой и собирала в дорогу нам с Тёмом еды. Из печи вкусно пахла каша. Бати и Тёма не было в доме. Я глянул в окно и увидел запряженную телегу, на которую они грузили уже второй плуг.
Я, быстро одевшись, выскочил на улицу помогать им. Но не успел. Они загрузили быстрее.
– Ты Тём не сомневайся, – говорил батя, – продавай оба плуга, мы с тобой к пахоте всю деревню новыми плугами наградим. На деньги купи, метала ружейного себе. Раз все меч хочешь. У нас метал слабый, на утварь годен, да и только. Ну, и посмотри струмент какой к руке приладится. Наковальня у нас справная да вот щипцов и молотков на двоих маловато. Камень точильный посмотри, хочу точило большое сделать, как ты рисовал намедни. Стрику слушай, он цены знает, и со стражниками не балуй. Спросят, как кличут, говори Тём Кузнецов, не прогадаешь. Ну и малого гляди, чтоб не пропал.
– Не пропадет. Спасибо тебе Даня, что веришь мне. Лишку все привезу и Леху в обиду не дам.
Слушал я разговор их за поленницей и диву давался, как батя с сыном разговаривают. Чудно это было для меня ведь найда он без роду, без племени.
Вскорости мы вышли за ворота, и посадил меня Тём на возничего.
– Правь Леха, у тебя лучше получиться.
Сам запрыгнул на телегу, а я лихо щелкнул кнутом и погнал к торным воротам. Мужики все уже собрались, и мы пристроились в хвост последними.
– Трогаем! – Крикнул Стрика и все дружно двинулись в дорогу.
День прошел тихо. Коней не гнали, но ехали ходко, чтоб до стоянки засветло добраться. И добрались. Лошадей не распрягали, а лишь ослабили упряжь. С утра надо было двигать споро. Быстро перекусив у огня все легли спать, оставив смотрящих. Стрика сказал мне, что раз напросился сам, дежурить мне с Тёмом в третью смену. В третью так третью, со Стрикой никто не спорил, он всегда был в обозе за главного, и все его слушались.
Нас разбудили по полуночи, и мы продерши глаза перешли к костру. У кострища стоял казанок с заваренными травами. Я набрал в две кружки и одну подал Тёму, а с другой сел напротив.
– Тём, а ты ночи не боишься?
– Немного. Плохо когда темно.
– А веришь в колдунов, говорят, князю колдун служит?
– Отчего не верить. Бабка Веда как раз и есть колдунья. Когда рассказали мне, каким нашли, то без колдовства и не вылечить было.
– Получается она взаправду колдунья, не врут люди?
– Так ты ж меня первым нашел.
– И то, правда. Значит бессмертная она?
– Нет, конечно, просто убить ее для простого человека сложно очень. Да и жизненной силы в ней больше против простого человека. Вот и живет дольше.
– Ну, а оборотни, всякие, да другие гоблины, эльфы, гномы.
– Я думаю, все это есть, или было. Во, вспомнил, видел я когда-то эльфа, что драконом его называли. Но это все, что помню.
– В каких землях было это?
– Не помню.
Я вздохнул. Вот так всегда, начинает вспоминать и только вспомнит, а дальше тьма. И опять не знаю, не помню. А мне так хотелось побывать в других деревнях и городах али хоть послушать. Мужики говаривали, что на востоке город есть большой с каменными стенами и каменными домами, замок называется. И рассказывали, что живет там князь наш, что правит землями в окрест дней на сто пути. И что дружина у него огромная, что как стрелы пустят, то ночь днем настает.
Я засмотрелся на звезды и уснул. Проснулся от того, что Тём на телегу меня укладывал, как маленького. Мне было и приятно это и стыдно. Стыдно, что уснул в дозоре, а приятно, что Тём не бил и не бросил за это. Другой он, и это наверно хорошо.
*****
Настало утро. Я подтянул упряжь и залез на телегу. Тём всунул мне в руку кусок хлеба с мясом, кружку отвара и мы поехали.
Тор за тором мерили лошадки дорогу. Вот уж и перевал виден. На перевале была видна дозорная башня и форт охранный. Над фортом трепетало знамя нашего князя. Я прищурил глаз и даже рассмотрел фигуры стражников на дозорной площадке. Стрика востроглазым называл меня.
Возле ворот на торжище стояла сутолока. Все хотели быстрее зайти, чтоб на ночь не оказаться за оградою. Как рассказал мне Стрика первого раза, стражники охраняли только тех, кто получил лист торговый. А те, кто на ночь за воротами оставались должны были хоронить себя сами от озорников разных. Нам то ничего нас много, да и то опасно. Среди нас убивцев не было.
Стрика махнул остановку, и все встали. Он подошел к нашему возу и спросил у Тёма его ножи на продажу. Тём развернул холстину с поделками. Дед выбрал один и пошел к воротам, сказав всем смотреть, как он выйдет всем сразу двигать к воротам. И пошел. Так и прошлый раз было. Стрика пошел, и мы быстро за ограду проехали. И этого раза не успел я три раза зевнуть, как он вышел и стал махать нам, чтоб ехали.
Проезжая ворота я заметил у старшего стражника на поясе висел нож, что Стрика у Тёма брал.
Мы сбились в двадцати шагах от ворот, и Стрика опять всем сказал стоять, не баловать. Сам вдругорядь ушел к воротам. Вскорости он вернулся со стражником и тот выдал всем торговые листы. В них он прописал товары, что были привезены для продажи и напомнил всем, что мы повинны все наши торги в них записывать. Что коли заметят подмену или недопись быть нам битыми.
Когда он ушел Тём подошел к Стрике и спросил: