Возвращение Богов

Дрейк Дэвид

— Достаточно, — сказала Шарина, когда группа достигла площади неправильной формы с сухим фонтаном посередине. Она заговорила, чтобы положить конец ссоре, но как только она это сделала, то услышала проповедника, которого они надеялись арестовать.

— Братья и сестры в едином Боге, в истинном Владыке Бытия, — гнусаво проскулил Платт. — Боги прошлого мертвы. Будущее принадлежит Лорду Скорпиону! Около проповедника столпилось, должно быть, сотня или больше слушателей. На фасадах больших могил в центре кладбища были сооружены низкие жертвенники. Предполагалось, что семья каждого умершего будет использовать их для подношений и вина в годовщину его смерти. Платт стоял на одном из жертвенников в старом шерстяном халате, который, казалось, светился в лунном свете.

В этом рейде солдаты были вооружены дубинками, хотя у них были и короткие пехотные мечи. Из всех сообщений следовало, что поклонники Скорпиона планировали насильственное свержение королевства. Шарина не собиралась отдавать приказ о массовом убийстве напуганных, введенных в заблуждение людей — но она также не собиралась разоружать солдат, которые, возможно, сами столкнутся со смертоносным оружием от имени королевства.

— Только те, кто служит Лорду Скорпиону, будут избавлены от мучительных ударов в этом мире и вечных мук в мире грядущем, — воскликнул Платт. Казалось, он смотрел вверх, а не на толпу под ним. — Вы избранные, братья и сестры! Вы мудрые, которые уже видят истину.

Прах простых жителей Панды — тех, кто был достаточно богат, чтобы вообще иметь памятники, — был захоронен в локулах, каменных ящиках длиной три фута и шириной и глубиной в фут. Они были расположены как можно ближе к ряду гробниц султанов, но по прошествии поколений они покрыли большую часть поля, отведенного для захоронения. Ящики были вырезаны из мягкого желтого известняка Панды и быстро подверглись атмосферным воздействиям. За несколько поколений большинство из них рассыпалось на осколки и рыхлый гравий, которые Шарина не могла отличить в лунном свете от обожженных костей погребенных.

Берн выпрыгнул из складок туники Шарины. Она мельком увидела, как он метнулся между ящиками; затем исчез среди ног толпы. Она поморщилась от удивления, затем вытащила нож. Вероятно, ей следовало сделать это раньше.

— Сыновья и дочери Лорда Скорпиона! — продолжил Платт надтреснутым, дрожащим голосом. Он казался безумным... и, возможно, так оно и было, но его пронзительная риторика прорывались сквозь обычные слои сомнений и здравого смысла. — Приближается день нашего Господа. В этот день мы вознесемся во славе с нашим Богом!

Зрители смотрели на проповедника с напряженным вниманием. Шарина смутно различала движение, приближающееся к Платту с других сторон. Она пошатнулась и еще раз пошатнулась. Солдаты вокруг нее вполголоса ругались, выворачивая лодыжки или ссаживая кожу на голенях.

— Враги Бога вокруг нас! — закричал Платт. — Бегите, братья мои!

— Хватайте его, ребята! — проревел солдат из группы, приближавшейся с противоположного конца кладбища. Все бросились вперед и закричали.

Когда проповедник выкрикнул свое предупреждение, он повернулся и спрыгнул с жертвенника. Шарина потеряла его из виду, но побежала туда, где он должен был быть. Каменные ящики и перепуганные зрители превратили это действие скорее в полосу препятствий, чем в обычный забег, но, как и ожидалось, она увидела Платта мгновением позже; выбеленный халат выделялся, как пламя.

— Вот он! — крикнул один из людей Дайзарта, протискиваясь между двумя солдатами и хватая проповедника за руку.

— Не бейте его! — закричал гражданский агент, хватая другого за плечо и зажимая голову Платта под мышкой, чтобы солдаты не били его дубинками.

— Нам нужно, чтобы он мог говорить! — сказал Дайзарт, подняв руки, чтобы помешать другим солдатам, наброситься на Платта. — Мы взяли его! Отойдите с дороги!

— Мы схватили его! — крикнул кто-то с другой стороны больших могил.

— Мастер Дайзарт, мы его поймали! Вот он, клянусь Пастырем! — крикнул солдат далеко в восточном конце кладбища. — Передайте Престеру, что мы его поймали!

Шарина откинула белый капюшон пленника. Солдат щелкнул створкой фонаря, который он нес, и желтый свет свечи упал на лицо пленника. Это был ничем не примечательный мужчина со слабым подбородком и высоким лбом.

— Это Платт? — потребовала Шарина.

— Я Платт! — подтвердил человек. — Я голос Лорда Скорпиона!

— Ну, я не знаю, ваше высочество, — сказал Дайзарт, заламывая руки. — Он соответствует описанию подозреваемого, но я сам никогда не видел Платта. Ему явно не хотелось делать это признание, но он не колебался. Как сказала Лайана, он был порядочным человеком.

— Мы поймали этого человека, ваша светлость! — сообщил Престер, похлопывая по своей левой ладони своим жезлом из твердой древесины. Ветеран сам был похож на кусок дубового корня, старый, гибкий и очень крепкий. — Я думаю, нам придется нести его, но мы никак не оценили его лицо.

Мужчина, которого двое солдат несли позади Престера, был ниже ростом, чем пленник, которого поймала группа Шарины. Но его лицо — с учетом судорог агонии, которые время от времени сотрясали его — соответствовало тому же словесному описанию. По крайней мере, одно из его коленей было сломано.

— Нет, я Платт! — заявил мужчина у ног Шарины.

— Ваша светлость, — прощебетал Берн тонким голосом, который, тем не менее, прорезал ночную неразбериху. Крыса, должно быть, научилась говорить далеко слышным, актерским голосом, когда была в труппе шарлатанов. — У меня здесь настоящий Платт, но я не могу привести его к вам.

— Кто это? — спросил Престер, поворачивая голову. — Значит, мы взяли не того?

— Если вы это сделали, то вы были не одиноки в своей ошибке, — отозвалась Шарина, карабкаясь по плотному ряду погребальных ящиков, у многих из которых были сломаны крышки или их вообще не было. Дайзарт и Аскор двигались по обе стороны от нее.

Мужчина в темно-синем плаще лежал между двумя гробницами султанов и пытался отползти. Его правая нога свободно болталась позади него: у него было повреждено подколенное сухожилие.

— Он сбросил белое одеяние, — сообщил Берн, сидевший в нише увенчанной куполом гробницы, — а под ним у него было темное. Однако он не мог изменить свой запах. Крыса слизывала кровь со своих усов с явным удовольствием.

Шарина подозревала, что отчасти это было притворством, но оно было очень хорошим.