Возвращение Богов
Шрифт:
Изгородь изгибалась, как раковина улитки, Гаррик вышел из укрытия и сказал своему помощнику: — Лердейн, прикажи отряду сжечь мертвечину за пределами лагеря. Они могут использовать это для топлива, — и он похлопал по забору, который им больше не был нужен.
Лагерь был переполнен, и хотя санитарные условия были соблюдены настолько, насколько это было возможно — по приказу Каруса, устами Гаррика отхожие места были вырыты еще до строительства личных убежищ, — это была вытоптанная, бесплодная пустошь. Было бы намного хуже, если бы шел дождь.
— Солдат живет в пыли или грязи, — сказал Карус. — Если только зима не особенно холодная и нет льда. Даже тогда внутри
Гаррик рассмеялся и сказал вслух: — Кто бы тогда стал солдатом, а? Теноктрис посмотрела на него. — Действительно, кто? — спросила она. — Но почему ты упомянул об этом сейчас?
— Потому что... — начал Гаррик, отвечая как на риторический вопрос, так и на реальный. — Солдату говорят, куда идти и с кем сражаться. Ему не нужно ни о чем думать, поэтому он не несет ответственности за результат. Даже если его убьют, он не несет за это ответственности. В то время как... Он посмотрел в глаза волшебнице. — ... Я несу ответственность за разгром империи, которая превращает крыс в солдат. И я знаю, как быстро размножаются крысы.
— Ваше высочество, можно вас на минутку, — обратился Лорд Эйсер, недавно назначенный командиром Орнифальского кавалерийского полка. В его тоне не было ни малейшего сомнения. — Провизия...
— Мастер Эйсер! — отозвался Гаррик. Он был зол и разочарован сложившейся ситуацией. Вероятно, было хорошо, что этот молодой щеголь давал законный выход его чувствам, хотя Гаррик не стал бы раскрывать их… Король Карус рассмеялся при этой мысли. — … взмахом меча, как известно, делал его предок. — Я на совещании с Леди Теноктрис, от которой зависит выживание человечества. Явитесь, пожалуйста, к Лорду Уолдрону и сообщите ему, что с этого момента вы переводитесь в пехотный полк в Панде!
У Эйсера отвисла челюсть. Другие помощники, ожидавшие возможности поговорить с принцем, когда он освободится, сдерживали смех — или не сдерживали, как в случае с Лордом Лердейном, крепким юношей и сыном графа Блейза. Если Эйсер хотел дуэли, Лердейн был как раз тем парнем, который мог бы устроить ему ее. Эйсер побледнел и, спотыкаясь, побрел прочь. Он бы споткнулся о веревку от палатки, если бы другой офицер не помог ему обойти ее.
— Хотя, это было чересчур, — пробормотал Гаррик. Теноктрис пожала плечами. — Моя мать всегда говорила мне, что высокое происхождение не освобождает от элементарной вежливости, — сказала она. — Я склонна согласиться с ней, хотя это не то, о чем я сильно беспокоюсь. Она хмыкнула и продолжила: — Вы правы в том, что мы не можем решить проблему, помешав Паломиру искать крыс. Однако это только один аспект происходящего. Крысы обеспечивают физическое ядро, вокруг которого жрец и его Бог могут сформировать воина. Ему также нужны человеческие души, чтобы оживить формы. В противном случае они все еще были бы крысами — крупными, но не более опасными или дисциплинированными, чем многие волки.
— Мы слышали, что жрецы приносят в жертву всех, кого они ловят, — сказал Гаррик. Его губы шевелились, будто он сосал лимон. — Тогда почему? Чтобы создать армию крыс? Они стояли в центре лагеря, недалеко от штабной палатки. Место было настолько уединенным — и удобным — насколько это вообще возможно. Охранники держали всех остальных вне пределов слышимости, чего не могли бы сделать брезентовые стены палатки. Неважно, подслушивал ли их кто-нибудь…
— Не в том смысле, который вы имеете в виду, — отозвалась Теноктрис. — Кровавое жертвоприношение увеличивает способность Франки влиять на события в реальном мире, но сами души — это души мертвых. Она усмехнулась. Теноктрис всегда отличалась яркой улыбкой и причудливым чувством юмора. — Невинно погибшие, я полагаю, вы могли бы сказать, — добавила она. — Хотя я не знаю, что какой-либо человек полностью невиновен. Во всяком случае, мертвые не были поклонниками
Лорд Лердейн наблюдал, как к главным воротам несут останки человека-крысы на подстилке из кустарника, которая скрывала его.
— Видите ли, это не крысы, которые только обеспечивают физическую форму, являются поклонниками Франки, — заключила она.
Гаррик кивнул. — Хорошо, — сказал он. — Я понимаю ситуацию. Что мы можем сделать, чтобы изменить это?
— Мы должны помешать священнику, стоящему за этим, — сказала Теноктрис, — от вытаскивания душ из Подземного Мира. Нам нужно закрыть Врата Слоновой Кости. И для этого потребуется очень специфический герой.
Гаррик слегка приподнял свой меч и отпустил его назад, неосознанно проверяя, не застрянет ли он в ножнах, если ему понадобится быстро выхватить его. — Ну, я не уверен, что я достаточно специфичен, — сказал он, — но я попробую.
Волшебница весело рассмеялась, заставив тех, кто ждал за линией Кровавых Орлов, с нетерпением поднять глаза. — Гаррик, во многих отношениях вы идеально подошли бы для этой задачи, — ответила она. — Однако вам не хватает одного необходимого атрибута: вы не мертвы. Следовательно, покойный Лорд Манн — лучший выбор.
— Я, э-э... — промолвил Гаррик. — Могу ли я помочь вам связаться с Лордом Манном?
— Если вы имеете в виду — «помочь добраться до места, где покоится тело Лорда Манна», — отозвалась Теноктрис, — то нет, я сама доставлю нас туда. Но Лорд Манн не примет приказов от женщины, даже от женщины, которая является волшебницей… Она улыбнулась, но суровость выражения ее лица была очень необычной для Теноктрис. — … и у которой есть сила погрузить его душу в глубочайший Ад. Конечно, если бы у Лорда Манна не было такой сильной, э-э, воли, от него не было бы никакой пользы для нас. Для этого потребуется присутствие короля-воина.
Гаррик ухмыльнулся и потянулся. — Тогда отведите меня к нему, миледи, — заявил он.
Теноктрис кивнула. — В миле отсюда есть священная роща, — сказала она. — Она концентрирует нужное количество энергии. Мы пойдем прямо сейчас, если вы готовы.
— Лорд Аттапер! — позвал Гаррик. — Леди Теноктрис и я немедленно покидаем лагерь, и я подозреваю, что вы захотите, чтобы у нас был эскорт.
***
— «Даже Чалкус не смог бы взобраться по гладкой каменной стене и отодвинуть этот камень», — подумала Илна, глядя на потолок пещеры. Там была сплошная тьма; только память подсказала ей, где может быть отверстие. — «Но я бы хотела, чтобы он был здесь». Она опустила глаза туда, где, вероятно, был Усун, хотя не могла его видеть. — Меня зовут Илна ос-Кенсет, — сказала она. — Волшебница по имени Бринчиза спустила меня в эту пещеру, чтобы я принесла шкатулку, в которой ты был. Она оставила меня здесь, когда я не захотела отправить шкатулку наверх раньше себя. Она фыркнула и добавила: — Очевидно, она бы все равно меня бросила. Что ж, теперь у меня есть компания. Кроме ушедшего упыря.
Маленький сморщенный человечек засмеялся, как рассерженная белка. — О, у тебя гораздо больше, чем просто компания, Илна! — сказал он. — У тебя есть Усун! А что касается этой Бринчизы... Он щелкнул пальцами. — … она воображает себя волшебницей, это правда, но Хаттон мог поставить ее с ног на голову, когда хотел. И он делал это! У Хаттона, видишь ли, был я.
Илна подумала о том, что она видела Хаттона; вероятно, это был последний раз, когда кто-либо видел Хаттона. Слабо улыбнувшись, она сказала: — Похоже, это не принесло ему особой пользы. Если только его последним желанием не было стать обедом для упыря. Когда глаза Илны приспособились, она заметила слабое голубое свечение в том направлении, куда исчез упырь. Она услышала или, по крайней мере, почувствовала низкое гудение. Она не могла сказать, откуда оно исходило, или даже не была уверена, что оно действительно существовало.