Возвращение Богов
Шрифт:
Гаррик присоединился к Уолдрону и офицеру, которого, как он думал, он никогда не встречал…
— Ты его встречал, это Моннер, — огрызнулся Карус. История утверждала, что Карус знал по имени каждого человека в своей армии. Судя по тому, что Гаррик пережил за те годы, когда его разум преследовал образ древнего предка, история не слишком преувеличивала.
Конечно, это был Моннер — рядом с четырьмя командирами сил быстрого реагирования и седым человеком с шелковым кушаком поверх туники из козьей шерсти — командиром стрелков. Хотя он был пешим и таким же старым, как Уолдрон, он не отставал от скачущих рысью всадников.
— Ваше высочество, — обратился Уолдрон, едва заметно кивнув. — Моннер все отследил. Враг рассеялся по долине, загоняя скот. Наша конница атакует по всей длине долины, развернувшись в линию, чтобы у крыс не было шанса выстроиться, а Айнбор ударит здесь, — и он указал на командира стрелков. Между кавалерией и легкой пехотой не было особой любви, но Уолдрон всегда разумно использовал последнюю. Они будут следовать за нами, чтобы уничтожать тех, кого мы не убьем с первого захода.
Призрак в сознании Гаррика коротко кивнул в знак одобрения. — Действуйте, милорд, — отозвался Гаррик. Он выдавил улыбку, чтобы показать, что его одобрение было более чем формальным.
Командиры отрядов рысью направились к своим подразделениям, выкрикивая приказы, пытаясь выстроить своих людей, несмотря на срубленный лес. Уолдрон тихо заговорил с трубачом; тот кивнул, держа инструмент наготове. Кровь Гаррика затрепетала в предвкушении предстоящей битвы, и он начал вытаскивать свой длинный меч.
Аттапер коснулся его локтя. — Нет, ваше высочество, — обратился он. — На вас нет доспехов, и вы не увидите ничего дальше острия своего меча, если броситесь в рукопашную схватку. Если вы разумный человек, вам лучше наблюдать с вершины холма.
— Этот чертов парень прав! — прорычал Карус. — Но, клянусь Владычицей! если бы это был я... Что, к счастью, было не так, о чем Карус знал так же хорошо, как и его потомок.
— Да, конечно, Аттапер, — мягко ответил Гаррик. — Мы найдем подходящую точку обзора. Хотя я оставляю за собой право защищаться, если на меня нападут крысы. Аттапер выглядел пораженным, затем кивнул в знак согласия и убрал руку с плеча Гаррика. Он был не из тех, кто мог смеяться над своими обязанностями телохранителя.
Трубач протрубил «Вперед», за ним немедленно последовали рожки подразделений, ждущие сигнала. Усиленный эскадрон, около ста пятидесяти солдат, рысцой поднялся на последний подъем и перевалил через него.
— Ни один из них не думает, что они могли бы справиться с этой работой сами, без всякой пехоты, — сказал Карус. — Я бы подумал то же самое. Но, говоря как командир, я, тем не менее, рад этим копьям. Если крысы сохранят рассудок и подрежут сухожилия лошадям... и кто знает, насколько хорошими солдатами окажутся эти крысы?
— «Мы с тобой узнаем это через несколько минут», — подумал Гаррик, направляя коня через гребень. — «Вот, почему мы здесь».
Трубач подал сигнал к атаке. И снова ему вторили рожки — четыре глубоких, сочных тона и звук коровьего рога.
Кавалеристы Орнифала обнажили свои длинные мечи; справа от строя отряд Сандраккана держал короткие копья, которые были достаточно легкими, чтобы их можно было метать, если бы они стояли лицом к стене щитов. Солдаты начали спускаться с холма, поначалу путаясь в яблонях, но не сбавили скорости. Копьеносцы закричали и побежали за ними вприпрыжку.
Гаррик и его охранники трусцой пробирались через фруктовый сад. За ним простиралась широкая долина длиной в несколько миль, с правым выступом, который, несомненно, расширял ее еще дальше. Вместо отдельных усадеб, посередине, по обоим берегам ручья была деревушка. Группа людей, обвязанных веревками за шеи, человек пятьдесят или шестьдесят, почти скрылась из виду на юго-востоке. Два десятка людей-крыс охраняли пленников. Еще сотни людей-крыс различными группами были разбросаны по всей долине, сгоняя пестрый скот. Сигналы горна обратили узкие морды всех людей-крыс к северо-западному склону, по которому двигалась кавалерия. Лорд Уолдрон был в центре строя; золотой лев Орнифала на красном поле развевался над знаменосцем слева от него.
Крысы были размером с низкорослых людей и на них были бронзовые шапочки и нагрудники. Они прекратили то, что делали, и выхватили короткие мечи, затем побежали вперед, чтобы встретить атаку. Ближайшее скопление людей-крыс находилось всего в двух фарлонгах к югу от яблонь, через которые проезжала кавалерия. Они были прямо перед отрядом лейтенанта Моннера, но подразделение Сандраккана в дальнем правом конце линии атаки приближалось, чтобы перехватить добычу.
Лорд Уолдрон привстал на стременах, выкрикивая оскорбления в адрес копейщиков, а король Карус в пылу ярости выхватил меч из ножен Гаррика, прежде чем разум смог его удержать. Казалось, никто этого не заметил. Гаррик слабо усмехнулся. Обнажать меч, наблюдая за ходом сражения, было не из тех вещей, которые вызывали комментарии.
Моннер был справа от своего отряда и немного впереди своих людей. Он держал меч вертикально, готовый рубануть крыс, но надеялся, что его конь сам найдет дорогу, когда он рявкнул на копьеносцев, окружавших его. Лошадь внезапно уперлась копытами в скошенный дерн. Моннер перелетел через голову — никто на его месте не смог бы удержаться. Лошадь остановилась так резко, словно налетела на каменную стену, а затем чуть не перевернулась через своего всадника. Другие скакуны тоже взбесились, бросаясь наутек и взбрыкивая. Пара сандракканских меринов столкнулась, когда они повернулись друг к другу, в то время как оба пытались убежать обратно в гору; один уже сбросил своего седока.
Радостно вереща, крысы — их было шесть или восемь — бросились в этот внезапный хаос. Они бежали на задних лапах, но то, как они наклонялись вперед, наводило на мысль, что они вот-вот опустятся на все четыре. Их мечи были короткими, с широкими лезвиями и почти квадратными концами. Несколько всадников спешились или поднялись на ноги после того, как их сбросили лошади. Они приготовились встретить приближающихся крыс, но ритм битвы перешел к зверолюдям.
Кобыла встала на дыбы, затем бросилась вперед; ее всаднику удалось приземлиться на ноги, хотя мгновением позже инерция швырнула его лицом вниз. Освободившись от своей ноши, кобыла бросилась на людей-крыс, ржа и брыкаясь всеми четырьмя копытами. Крыса упала с размозженным черепом, а другая отлетела с вмятиной посередине нагрудника. Выжившие крысы набросились на лошадь, одна из них прочертила кровавую полосу вдоль ребер кобылы. Седло скатилось с ее спины, когда была перерезана подпруга. Она взвизгнула и изогнулась назад, чтобы вцепиться крысе в морду своими крепкими зубами. Резким движением головы она отправила крысу в полет. Ее конечности судорожно задергались, а голова свесилась со сломанной шеи.