Возвращение Богов
Шрифт:
Лорд Манн поднялся с саркофага, поднимая свой огромный железный меч. На нем было простое одеяние из зеленой шерсти с черным зигзагом по краям, которое было застегнуто на левом плече резной деревянной булавкой, оставляя правое плечо открытым. Мраморный катафалк задрожал, превращаясь в пылинки, которые танцевали и оседали в свете стенной панели.
Манн высоко поднял меч и расхохотался. Его волосы и борода были черными, густыми и вьющимися. Он опустил меч и перевел взгляд на Гаррика. — Итак... — произнес он голосом, похожим на раскаты грома. — Ты, парень? Ты пробудил меня ото сна, который я заслужил? Он был гигантом, ростом около семи футов; грубый меч был ему под стать.
Гаррик, в свою очередь, тоже рассмеялся. Это не было притворством: Карус был здесь в своей стихии. Им не понадобятся наставления Теноктрис, чтобы понять, как действовать. — Лорд Манн, — сказал Гаррик, подбоченившись. — Когда вы говорите со мной, помните не только о том, что вы обращаетесь к королю, но и о том, что вы обращаетесь к своему королю. Я Гаррик, принц и правитель этого мира. Я призываю вас исполнить ваш долг.
— И в чем же тогда заключается мой долг? — спросил Манн. В его тоне не было ничего миролюбивого, но он опустил меч и уперся его концом в пол перед собой. Даже для него это было двуручное оружие.
— Когда вы разговариваете со своим королем, милорд, — сказал Гаррик, — делайте это с подобающей вежливостью!
Манн склонился над своим мечом, затем выпрямился, чтобы встретиться взглядом с Гарриком. — В чем, по-вашему, заключается мой долг, ваше величество? — спросил он.
При дворе Гаррика и когда он обращался к гражданам королевства, которым правил, он придерживался мнения, что королем по-прежнему является Валенс Третий, который живет в мечтах о прошлом в своих покоях в Валлесе. Однако здесь он принял почтительное обращение «ваше величество», подобающее правящему монарху.
— Милорд, — обратился Гаррик. — Врата Слоновой Кости открыты. Сон мертвых нарушен, чтобы помочь силам Зла в борьбе с Добром. Закройте Врата.
Раздался громкий смех Манна. — Что я знаю о добре и зле? — произнес он.
— Вы ведь знаете свой долг, не так ли, Лорд Манн? — сказал Гаррик. Он не пытался перекричать великана, но никто не мог усомниться ни в силе его голоса, ни в том, что в нем звучит властность.
— Да, ваше величество, — ответил Манн. — Мои злейшие враги никогда этого не отрицали. Он улыбнулся с выражением, которое Гаррик часто видел на точеных чертах призрака в своем разуме. В нем не было ничего смешного, но была яростная, неутолимая радость. Лорд Манн поднял меч, прижав его к груди, и повел правой рукой. Повернувшись, он зашагал навстречу потоку света. Его босые ступни выбивали завитки из того, что когда-то было мрамором.
Теноктрис снова начала петь, но Гаррик не был уверен, что она останавливалась: он был так сосредоточен на Лорде Манне, что все менее угрожающее...
— Я видел чертовски мало вещей, которые были более угрожающими, чем этот парень, — заявил Карус, что было и так ясно без его комментария.
Манн остановился, его массивное тело четко выделялось на фоне сияния, пожал плечами, чтобы расслабить мышцы, и слегка сгорбился. Затем, к удивлению Гаррика и его предка, Манн шагнул вперед и исчез в ярком свете. Гаррик открыл рот, чтобы окликнуть его, но промолчал.
Кричать в мраморную плиту, освещенную всеми цветами радуги, казалось бессмысленным даже в его теперешнем состоянии удивления. Он повернулся, чтобы заговорить с Теноктрис, которая сидела так, как сидела с самого начала, напевая в мягком ритме колыбельной. Гаррик не должен был — и, вероятно, не мог — беспокоить ее, разве что спросить у нимф.
— Наблюдай за тем местом, где он прошел сквозь стену, — резко сказал Карус. — Возможно, что выйдет не он. И не мешало бы держать меч наготове.
Гаррик усмехнулся. Он оставил свой меч в ножнах, зная, насколько быстро рефлексы его предка могут выхватить его в случае необходимости, но Карус был прав: они были здесь не для того, чтобы задавать вопросы.
Что-то изменилось. Сначала Гаррик подумал, что у него разыгралось воображение или устали глаза, но поток света сквозь стену становился все слабее. Он рискнул оглянуться на Теноктрис. Ее веки опустились, а тело покачнулось, но она продолжала тихо напевать.
Лорд Манн выступил из стены. Он тоже покачнулся. Не раздумывая, Гаррик подошел к нему и поддержал его, положив руки на левый локоть и правое бедро.
Движение сухожилий и мускулов под кожей Манна больше напоминало лошадиное тело, чем человеческое. Свет погас, оставив после себя только воспоминание и темноту. Заклинание волшебницы тоже прекратилось.
— Выполнил ли я свой долг, ваше величество? — голосом, похожим на раскаты грома, произнес Манн.
— Да, милорд, — произнесли губы Гаррика, но говорил король в его голове.
— Те, кто посылают таких, как мы, знают, что мы всегда выполняем свой долг, не так ли? — рассмеялся Лорд Манн. — Помогите мне выйти, ваше величество, — попросил он. — Прошло много времени. И он снова рассмеялся. — Прошла целая вечность, не так ли?
Они пошаркали в дверной проем. Гаррик нес на себе большую часть веса великана, но Манн по-прежнему держал свой меч, который снова засверкал по краям, но к тому времени, как они вышли из храма, поблек.
Теноктрис осторожно поднялась на ноги. Обычно Гаррик помогал бы ей, но сейчас его долгом было служить Лорду. — Я посижу здесь, — сказал Манн. Гаррик присел, продолжая удерживать вес, превышающий его собственный. Огромный мужчина наклонился с осторожностью, на которую было больно смотреть.
— Милорд? — обратился Гаррик. — Что я могу вам предложить?
— Вы можете вернуть меня в мои покои, ваше величество, — прошептал Манн. Он откинулся назад, сначала опершись на локти, затем прижавшись спиной к дерну, вздохнул и закрыл глаза. — Снимите ленты, — сказал он. — Вы должны сделать это сами — я не могу.
— Да, милорд, — тоже шепотом ответил Гаррик. Он аккуратно снял серебряную ленту; Манн убрал руку с рукояти меча, затем снова сжал оружие, когда лента была снята.
— Однако верните ленты девушкам, ваше величество, — сказал Манн. Его голос был едва слышен. — Потому что я могу вам снова понадобиться. Я исполню свой долг, если вы позовете меня.