Возвращение Богов
Шрифт:
Еще несколько обезьян в ливреях придерживали створки входной двери, сделанных из фруктового дерева, украшенных резьбой в виде лиан, пробивающихся сквозь решетку. Для Илны дизайн был несколько вычурным, но выполнен он был хорошо, и ей понравились оттенки красновато-коричневого дерева. Работники в поле даже не взглянули на проходившую мимо свиту.
Илне стало интересно, что они — и обслуживающий персонал — думают о людях, для которых трудятся. Они казались совершенно спокойными, но даже овцы не были по-настоящему бездушными, если хорошо их знать. А овцы, как правило, обладали неприятным характером. Что ж, по опыту Илны, люди тоже.
На крыльцо вышел мужчина средних лет с изможденным лицом. У него было явное семейное сходство с близнецами. — Отец, — позвала Перрина. — Мы вернулись с Мастером Ингенсом. Помнишь, я рассказывала тебе о нем? О, я так счастлива!
— А это Госпожа Илна, отец, — сказал принц. — Она еще прекраснее, чем я думал, когда мы увидели ее через стекло.
Пожилой мужчина поклонился, затем выпрямился, протянув руки; похоже, это было в моде у этих людей. Илне стало не по себе от мысли, что ее обнимают незнакомые люди, хотя на этот раз расстояние делало это символичным.
— Илна и Ингенс, я Король Перус, — представился мужчина. — Ваш визит — большая честь для нас. Я приготовил угощение и надеюсь, вы сможете погостить у нас несколько дней, чтобы увидеть все уголки нашего маленького королевства.
— О, папа! — воскликнула принцесса, ведя Ингенса по двум широким ступеням на крыльцо. — Разве не было бы чудесно, если бы они могли остаться с нами навсегда? Это было бы чудесно!
— Мы пришли, чтобы найти Мастера Хервира и вернуться с ним, — резко отозвалась Илна. — Если вы, пожалуйста, выведете его, мы больше не будем вас беспокоить.
— Но, госпожа... — сказал Перус, в явном замешательстве поднимая ладони вверх. — Хервир пробыл с нами всего несколько часов, и это было несколько недель назад.
— Я подумал, что если мы приведем Илну в нашу долину, — сказал Перрин, — и покажем ей все, то она сможет быть уверена, что Хервира здесь больше нет.
— Это должно быть понятно, — печально добавила его сестра. — Во внешнем мире все так ужасно, что даже порядочные люди...
— Такие замечательные люди! — вставил Перрин, — как Ингенс и Госпожа Илна вынуждены сомневаться в словах тех, с кем они встретились.
— Ну, по крайней мере, — сказал Перус, обеими руками указывая на открытую дверь, — выпейте с нами чего-нибудь освежающего. Как, я уверен, вы заметили, хотя разум человека воспринимает путешествие из вашего мира в наш, всего лишь как мгновение ока, его тело осознает, что потребовалось гораздо больше усилий.
— Спасибо, — сказал Ингенс, кланяясь Перусу и следуя за Перриной в дом. — Я действительно проголодался и хочу пить. И к тому же очень устал.
— Госпожа? — обратился принц. — Пожалуйста, все, что вы пожелаете, будет исполнено. Но, по крайней мере, окажите нам любезность и позвольте попытаться продемонстрировать невиновность нашей долины.
Илна снова поморщилась. Она пришла, чтобы узнать, где находится Хервир. Возможно, ответом было то, что он похоронен под фисташковым деревом, но у нее пока не было доказательств даже этого. Кроме того, она была голодна и хотела пить. И устала. Солнце стояло низко над западным краем долины, и ее усталость была так велика, будто она шла пешком все это время, с утра, когда они вошли в рощу, и до вечера, который уже начинался.
— Да, спасибо, — ответила Илна, заставляя себя быть вежливой. Она оказалась здесь по собственному решению, а не потому, что принц и его семья вынудили ее. Она поднялась по ступенькам и быстро вошла в здание, снова проигнорировав предложенную Перрином руку.
Широкий коридор пересекал середину дома, пропуская легкий ветерок с холмов. Арочные проходы, ведущие в главный зал, тоже были открыты; стены над ними представляли собой филигранную кладку, соединенную плитками с закрученными узорами синего и белого цветов. Узоры не были похожи на письмена, которые Илна видела раньше, но она была уверена, что в них есть смысл, и она усмехнулась.
Все имело смысл. Все было частью определенной схемы, если только есть достаточно мудрости, чтобы понять ее. У нее это получалось лучше, чем у большинства людей, но она не притворялась, что у нее это очень хорошо получается.
— В беседке нас ждут вина и легкий ужин, — сказал Перус, следуя за ними по коридору. Его шелковые тапочки шуршали по прохладному полу, производя не больше звука, чем босые подошвы Илны. По крайней мере, пол был выложен плиткой, а не камнем. Обезьяны, все молчаливые и одетые в ливреи, ждали или убирались в комнатах, мимо которых она проходила. Время от времени кто-нибудь из них бросал взгляды в ее сторону, но даже тогда они, казалось, не замечали присутствия посетительницы.
Беседка представляла собой каркас из плетеных колонн и кирпичных арок, закрывающих травянистую лужайку. Широкие листья виноградных лоз, посаженных у подножия каждой колонны, затеняли землю, но сквозь них просачивалось множество крошечных пятен солнечного света. Когда Илна подняла голову, то увидела, что холмы круто поднимаются всего в двух шагах от нее.
В центре лужайки стоял низкий стол. Вместо стульев по обеим сторонам и в дальнем конце были разложены подушки; за каждым из пяти мест ждали обезьяны. На блюдах лежали фрукты и орехи, а в наполненной водой емкости из латуни стоял высокий глиняный кувшин. В воде, к удивлению Илны, плавали кусочки льда.
— Мы приносим лед с горных вершин, чтобы делать шербеты и охлаждать вина, — пояснил Король Перус, заметив удивление Илны.
— Госпожа Илна? — обратился Перрин. Он вынул из узкого горлышка кувшина черпачок с длинной вертикальной ручкой. — Позвольте мне самому вас обслужить. Он наполнил кубок и с поклоном протянул его ей. — Наше лучшее вино, — добавил он, — для самой прекрасной женщины, когда-либо появлявшейся в нашей долине.
Илна нахмурилась. Ингенс, как она заметила, тоже хмурился, хотя, без сомнения — и эта мысль заставила ее натянуто улыбнуться — по другим причинам. Она пригубила вино, пока Перрина показывала секретарю, как расположиться рядом с ней на подушках. На первый взгляд вино показалось ей неплохим — слишком густым и крепким, но в тех частях Островов, где оно было обычным напитком, вино обычно разбавляли. Илна сделала глоток. Прежде чем сделать второй глоток, она почувствовала послевкусие от первого, поморщилась, поставила кубок на стол и сказала: — Извините, я не разбираюсь в винах. У вас есть эль? Я не...