Возвращение Богов
Шрифт:
Что она хотела этим сказать? Я не богата? Я бедная сирота, которая большую часть времени пила несвежее пиво, но чаще воду, потому что не могла позволить себе ничего лучшего. Хотя в деревушке Барка никто не пил вина.
— Эль? — переспросил Перус. — Нет, мы в долине не варим никакого пива.
— Тогда воды, — сказала Илна. Она начинала раздражаться. Она бы никогда не потребовала что-то редкое или дорогое к своим блюдам, но даже во дворце можно было бы заказать что-нибудь простое.
— Мне так неловко, Госпожа Илна, — сказала Перрина. Она взяла у обезьяны наполненный кубок и держала его, пока Ингенс пил. — Видите ли, здешняя вода небезопасна. Боюсь, наши слуги не слишком щепетильны в отношении своих естественных функций.
— У нас есть и другие вина, Илна, — сказал принц с озабоченным выражением лица. — Может быть, вы хотите белое?
Раздражение Илны усилилось. Она взяла кубок, стоявший на столе, и наполнила его талой водой из латунной емкости. — Я надеюсь, это безопасно? — спросила она и сделала большой глоток, прежде чем хозяева успели ответить.
— Ну, да, если вы этого хотите, Илна, — отозвался принц, обменявшись молчаливыми взглядами с остальными членами своей семьи. — Конечно, как пожелаете.
— Спасибо, — поблагодарила Илна, снова наполняя кубок. — И, если вы не возражаете, я посижу, а не лягу. Я так и не научилась, есть одной рукой, лежа на боку, и у меня нет желания выставлять себя дурой.
— Конечно, конечно, госпожа, — ответил Перус. Его голос звучал любезно, но у него был вид человека, которого ударили ногой в живот. — Наше единственное желание — чтобы вам здесь было комфортно.
— И убедить вас в наших добрых намерениях, — добавил Перрин со своей обычной улыбкой. — Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы добиться этого.
Пока Илна чинно сидела, Ингенс сказал: — Что ж, должен сказать, мне очень нравится ваше вино, Король Перус. Не думаю, что я когда-либо пил более вкусное. Он пристально посмотрел через стол на Илну, пока обезьяна наполняла его кубок. Она проигнорировала его и взяла грушу с подноса, стоявшего перед ней.
— Попробуйте эту сливу, Илна, — сказал принц, беря одну с другого подноса. Он достал нож с крошечным золотым лезвием и добавил: — Вот, я почищу ее для вас. Я думаю, вы найдете ее удивительно сладкой.
— Спасибо, — отозвалась Илна, стараясь, чтобы слова не отражали ее мыслей в данный момент. Неужели они не могут оставить ее в покое?
— Эта груша восхитительна. Действительно, так и было. Как и сваренное вкрутую яйцо, желток которого был растерт со специями, и лежал в чашке с белком.
Обезьяна, прислуживавшая ей, была молчалива и внимательна, она принесла миски с водой, чтобы вымыть ей пальцы между блюдами. В воде плавали лепестки роз. Кружевная скатерть и салфетки, которые лежали рядом с мисками, были льняными. По качеству они не уступали всему, что Илна когда-либо видела, кроме того, что она соткала сама. Что касается еды — еда для нее не была важна, но мастерство изготовления впечатляло. Повара в этой долине были столь же искусны, как и ткачи. Основу всех блюд составляли баранина, рис и чечевица, но специи превращали простые блюда в замечательные произведения искусства.
Принц продолжал предлагать ей изысканные блюда. Илна продолжала отказываться, настолько вежливо, насколько это было возможно в данной ситуации. Перрин пытался использовать ее вежливость, чтобы заставить ее подчиниться его воле, что, конечно, делало ее еще более холодной и уверенной в своих отказах. Илна улыбнулась. Она полагала, что относится к этому как к игре. Если бы она перестала воспринимать это как игру, то достала бы узор из рукава и показала бы его (узор был готов к действию).
Обезьяны развесили фонарики, пергаментные сетки которых были выкрашены в привлекательные пастельные тона. Солнце опустилось за горы, и небо настолько потемнело, что на нем появились звезды с незнакомыми созвездиями.
Слуги принесли очищенные фисташки и разложили их в виде завитков на серебряных подносах. Когда они унесли подносы после того, как гости поели, Король Перус сказал: — Я приготовил для вас комнаты. Совсем небезопасно возвращаться в ваш собственный мир после захода солнца, хотя, конечно, вы можете сделать это, если хотите.
— О, я надеюсь, вы останетесь, — добавила Перрина, накрывая руку секретаря своей. — О, пожалуйста, останьтесь, Ингенс.
— Конечно! — ответил Ингенс. Он выпил изрядное количество, и в его тоне был вызов, когда он продолжил: — Это мой долг — остаться, пока мы не найдем Хервира. Не так ли, Госпожа Илна?
Илна посмотрела на него. Это больше не было игрой, но означало, что еще важнее было не терять самообладания. — Да, я полагаю, что так, — спокойно сказала она. — По крайней мере, на сегодня.
— Тогда позвольте мне проводить вас в вашу комнату, Илна, — сказал принц, вскакивая на ноги.
Илна встала, как обычно проигнорировав протянутую руку. — Да, — ответила она, — я готова поспать. Комната, которую ей отвели, находилась в другом конце коридора, в середине правого крыла дворца. Вместо кровати были разложены коврики и подушки; она, конечно, спала и на худшем. Перрин, как и ожидалось, попытался задержать ее у двери.
И, разумеется, она без труда отправила его. Полная луна светила сквозь ряд окон чуть ниже линии крыши. Илна взглянула на нее, затем с помощью стола с тремя ногами подперла дверь. Это слабая защита, но разбудит ее, и еще, она оставила лампу гореть. Она засыпала, сжимая в левом кулаке узор. Любой, кто увидел бы его, пожелал бы, чтобы его выпотрошили железными крючьями, потому что рано или поздно так и будет. Илна мрачно улыбнулась. Конечно, она могла совершенно ошибаться насчет существующей здесь опасности. И, возможно, когда-нибудь и свиньи будут летать.
Глава 15
— Завтра... — произнес голос над ухом Илны. Она резко выпрямилась, подняв руки. Рядом с ее подушкой стоял Усун, и она спрятала узор в рукав. — ... ты не сможешь пить талую воду, — сказал маленький человечек, ухмыляясь, как демон из преисподней, — но я не думаю, что мы пробудем здесь достаточно долго, чтобы это имело значение. Ты готова идти, госпожа?
— Как только оденусь, — ответила Илна, поднимаясь легким движением. Судя по положению луны, она спала не очень долго, оставаясь во внутренней тунике. Теперь она набросила через голову верхнюю накидку, и завязала шелковое лассо на талии. — Мне взять плащ?