Возвращение из Эдема

Линни С. Л.

Сначала брат Тимофей предложил только выпить чаю, но когда официант спросил, какое вино предпочитают гости, красное или белое, они разом посмотрели в меню, затем переглянулись и улыбнулись.

– Красное, – ответил монах и спросил Гери: – Не желаете заказать к вину ужин? Я бы посоветовал котлету из ягнятины.

– Я ужинаю с Нестором на борту яхты, перед тем как ехать в гостиницу. – Гери покачала головой. – Он должен закончить кое-какие дела. Наш повар – просто фантастика. Мы слишком редко используем его талант.

Официант принес вино.

– Микос, вы не могли бы предложить нам какие-нибудь закуски? – спросил брат Тимофей.

Официант улыбнулся

и удалился.

Гери подняла бокал. Монах приподнял уголки губ и чокнулся с ней.

– Значит, вам разрешается есть за пределами монастыря? – спросила Гери.

– Я лишь учусь в семинарии, – объяснил брат Тимофей. – Я приехал сюда два года назад, чтобы помочь отцу Хризостамосу составить каталог книг и других раритетов, хранящихся в монастырской библиотеке. В общем, боюсь, я так здесь завяз, что никак не смогу вернуться назад, к занятиям. Но в этом нет ничего плохого – порой твоим призванием в жизни оказывается не совсем то, что ты ожидал.

– Итак, растолкуйте, пожалуйста, в чем суть этого Патмосского проекта? Что вы мне можете рассказать?

– Для начала давайте вернемся немного назад, – ответил монах. – Что вам известно об острове Патмос и монастыре?

Гери ответила не сразу. Она окинула взглядом многочисленные слои мерцающих огоньков в окнах побеленных домиков, спускающихся по склонам холма к самому чернеющему морю. Перед тем как приехать сюда, она изучила историю монастыря и всего острова, но сейчас опасалась, что брат Тимофей ждет от нее какого-то особенного ответа.

– Вы можете сказать, что считать существенным? – наконец спросила Гери.

Брат Тимофей мягко усмехнулся и заметил:

– Сказано человеком, привыкшим общаться с людьми умными, но обладающими чересчур высоким самомнением.

Гери залилась краской, а монах начал рассказ:

– Вам известно, что Патмос, как и все острова Додеканес, был заселен больше трех тысяч лет назад. Эгейское море окружено странами с тысячелетней историей. Но что бы ни происходило тут в глубокой древности, римляне, покорившие Патмос больше двух тысяч лет назад, не считали его чем-то значимым. Больше того, они ссылали сюда пленников, самым известным из которых, согласно легенде, был апостол Иоанн, человек, которого многие считают самым близким другом Иисуса. После воскрешения Христа и вознесения на небеса Его ученики подверглись преследованиям и вынуждены были рассеяться по всему миру. В каком-то смысле это способствовало распространению нового учения, послания любви. Вы знаете, что многие из этих людей, в прошлом слабых духом, обрели мужество, разнесли слово Иисуса и даже погибли за это. Легенда гласит, что Иоанн был одним из немногих апостолов, доживших до преклонного возраста. Поскольку он упорно отказывался замолчать, римский император Тит Флавий Домициан сослал его сюда, на этот забытый клочок земли. Иоанну предстояло доживать свои дни в полном забвении.

– Однако этого не произошло, – усмехнулась Гери.

– Совершенно верно, – согласился брат Тимофей. – Не произошло. Согласно легенде, Иоанн обратил жителей острова в христианство, а потом ему явилось видение, ставшее последней книгой христианского Нового Завета – Откровением. С того самого времени Патмос стал святым островом, местом паломничества. Когда через двести лет Римская империя была разделена на две части, Византия приняла христианство. На Патмосе в честь Иоанна и его видения был воздвигнут великолепный собор. Как бы мне хотелось увидеть этот храм! – Брат Тимофей помолчал, устремив взор вдаль, мысленно представляя себе величественное сооружение, о котором говорил. – Однако в период

с шестого по девятый век остров часто подвергался набегам. Собор Святого Иоанна был разрушен, но нашлись люди, посчитавшие своим призванием восстановить его. Одним из них был монах по имени Арсениос Скинурис. В тысяча восемьдесят пятом году, посещая новый монастырь на острове Кос, он поделился своим видением с преподобным отцом Кристодулосом. Тот сразу же понял всю важность строительства монастыря Святого Иоанна здесь, на Патмосе. Через пятнадцать лет тогдашний византийский император передал Патмос под управление Кристодулосу, и тот вместе со Скинурисом начал строительство монастыря на том самом месте, где мы с вами сейчас сидим.

Не удержавшись, Гери украдкой оглянулась на величественное сооружение у нее за спиной, силуэт которого чернел на фоне темнеющего неба, и продолжила рассказ:

– Известно, что уже к концу двенадцатого века монастырь стал знаменитым. Весь остров принадлежал обители. У монахов даже были собственные торговые корабли. Монастырь существует с тех самых пор, хотя остров неоднократно переходил из рук в руки. Во время Второй мировой войны его даже захватили немцы, так? Затем Патмос оставался автономным вплоть до тысяча девятьсот сорок восьмого года, когда жители всех островов Додеканес решили присоединиться к Греции.

– Вы совершенно правы, – подтвердил семинарист. – Очень хорошо! – Снова наполнив свой бокал из кувшина, стоящего на столе, он пригубил вино и закрыл глаза. – Тут-то и начинается самое интересное.

Гери подалась вперед, положив руки на стол. Брат Тимофей перекрестился, что показалось его собеседнице таким же естественным, как дыхание.

Однако следующий его вопрос был не совсем тем, чего ожидала Гери.

– Расскажите мне, о чем, по мнению вашей церкви, конкретно – пастора Роя Рейберна, говорится в Откровении Иоанна Богослова.

– В нем написано, что время бежит быстро, – чуть ли не шепотом ответила она. – Конец близок! Войны и слухи о них. Израиль является суверенным государством. Землетрясения, голод, евро – все это происходит на самом деле! Преподобный Рейберн не сомневается в том, что всех тех, кто верит, в любое мгновение заберут на небо, вырвут из нашего мира! Тогда на земле разгорится последняя война.

Брат Тимофей затронул в душе женщины какую-то струну. Однако ее лицо вместо восторженного возбуждения затуманилось беспокойством.

– Вас это пугает?

– Просто я боюсь, что Нестор, возможно… что он останется на земле и станет терпеть мучения во время великой смуты. Я пыталась с ним поговорить, убедить его отказаться от некоторых из тех вещей, которые он поддерживает, но он не хочет меня слушать. А я его люблю. Честное слово!

Брат Тимофей ничего не ответил. Вместо этого он залпом осушил бокал и снова наполнил его вином. Гери протянула дрожащую руку к кувшину, но монах сам налил ей, затем накрыл ее руку своей, сильной и уверенной, сразу же наполняя собеседницу спокойствием.

– Гери, предположим, я скажу, что у вас нет причин для беспокойства. Вам и вашему мужу нечего бояться. Больше того, вы можете стать неприкосновенными.

– Что?.. – недоуменно спросила Гери.

– Предположим, я скажу, что преподобный Рейберн толкует Откровение не совсем правильно.

– Я ничего не понимаю. – Теперь Гери была окончательно сбита с толку. – Вы хотите сказать, период мучений остался позади?

– Вот в чем гений. – Брат Тимофей мягко усмехнулся. – Заставить людей спорить о сравнительных достоинствах яблок и апельсинов, при этом без труда оставить себе весь виноградник.