Возвращение к любви
Шрифт:
— Посадим и мы этой весной, — сказал Мога, искоса поглядывая на деревья, которые одно за другим выхватывали фары. — Заказал уже саженцы.
— Только не повторите нашу ошибку!
— А именно?
— В тот день, когда будете высаживать саженцы, пусть у вас в руках будет договор с солидной торговой организацией крупного промышленного центра. И холодильные установки стройте сразу же. Мы не сделали этого вовремя и понесли большие убытки.
Моге понравилось, как поставила вопрос Анна; она глядела в корень, чувствовала масштаб. Такого специалиста только поискать!
Мога затормозил
— Спасибо, Максим Дмитриевич! Отсюда до дома рукой подать, — улыбнулась Анна.
— Минутку, — Максим заслонил ее своей могучей фигурой от снега, валившего вдоль улицы сплошной стеной.
— Я не спрашиваю о причинах вашего ухода, но раз уж уходите…
— Я развелась, Максим Дмитриевич, — тихо сказала Анна, глядя ему прямо в лицо.
Мога мало знал ее мужа. Слышал только, что Илья Флоря преподавал математику, одно время был директором школы… И все. Сейчас его не интересовали подробности.
— Какие планы на будущее? — спросил он прямо. — Была в министерстве. Предложили несколько колхозов. На выбор.
— Лучший колхоз — «Виктория». Факт!
— В Стэнкуце? — Анна подняла глаза в недоумении.
— Точно. Первого числа можете приступать. Идет?
Снеговой вихрь налетел на них. Мога даже не шевельнулся. Анна прикрыла глаза ладонью, но снег ударился в спину Моги и брызнул в стороны.
На какой-то миг Анна почувствовала себя защищенной от всяких бурь, от всяких забот, — Мога берет все на себя, под свою ответственность, а на такого человека, как он, можно вполне положиться.
— А Михаил Лянка? — удивленно спросила Анна.
— Будете работать вместе с Лянкой.
— Как у вас все просто решается! — покачала она головой, не то восхищаясь, не то осуждая…
«Как с виду все легко решается!» — подумал Мога. Однако он тратил массу энергии, чтобы изменить что-то или осуществить. Но, поднимаясь по ступенькам правления, он отлично понимал, что впереди еще куча вопросов, разрешение которых будет зависеть не от него одного.
Иона Арсене он застал в кабинете склонившимся над целой горой бумаг.
— Каким ветром тебя занесло сюда? — удивился Арсене, и Мога увидел по глазам председателя, что его мысли заняты чем-то своим, вовсе не появлением гостя.
— Снегопад застал меня в поле, и я сбился с дороги, — засмеялся Максим.
— Очень ты похож на человека, который может заблудиться!
— К сожалению, мы являемся на свет без гарантии, что ни разу не заблудимся. — Мога оглядел стулья, будто выбирая, на какой сесть, какой понадежнее, и, не найдя подходящего, подошел к письменному столу. Стал ворошить бумаги, лежащие на столе, выбрал страницу, написанную от руки, и уселся в кресло. Это было как раз заявление Анны Флоря. Ион Арсене пометил в углу черным карандашом: «Разрешаю!» Вроде траурной надписи.
— Стареем и становимся философами! — пробурчал Ион Арсене. Он отобрал у Моги заявление и положил его на стол, исписанной стороной вниз, хотя чего уж было теперь скрывать, — возможно, только для того, чтобы оно не мозолило ему глаза! — затем вышел из-за стола и сел рядом с Максимом.
— Сколько тебе лет, Ион, что
— Сорок два, как тебе известно. Я на четыре года моложе знаменитого председателя колхоза Моги.
— Бывшего, — коротко отрезал Максим.
— Юноши?
— Председателя.
— Кто?
— Мога.
— Ты?!
— Я!
Вся эта перестрелка, весь этот обмен словечками был похож на загадку, на некую игру, вроде детской считалочки. Мога хлопнул себя по коленям, и удар прозвучал как выстрел.
— Да, Ион, с середины марта я уже не председатель. Погоди минутку, — остановил он своего друга, видя, что тот спешит прервать его. — Сначала пошли трактор к повороту на Албиницу, а потом разберемся. — И Мога рассказал ему про застрявший в пути автобус. Арсене поднял трубку, вызвал бригаду трактористов и приказал немедленно выслать трактор на шоссе.
— Теперь скажи мне честно, Максим, много ты выпил коньяка? — возвратился к их разговору Арсене, глядя на Могу с недоумением и любопытством.
— М-да-а! — вымолвил Мога. — Даже Фома неверующий удивился бы твоей недоверчивости.
— Ладно, ладно, — примирительно сказал Арсене. — Но если ты уже не председатель, тогда кто же ты такой?
— Вот теперь до тебя дошло кое-что. Слушай же, как именуется мой новый пост: генеральный директор агропромышленного объединения «Пояна». Двенадцать совхозов-заводов. Около шести тысяч гектаров виноградников, а в перспективе — десять тысяч, Фруктовых садов — пятьсот. Пшеница, кукуруза, овощи… Завидуешь, не так ли? — улыбнулся Мога. — Есть где развернуться, дай бог!..
— Черт возьми! Я тебе сочувствую! Оставить такую благодать, как Стэнкуца!..
— Как бы там ни было, но благодаря мне, то есть моему уходу, ты отделываешься от одного соперника.
— Мне всегда было лестно помериться силой с Максимом Могой.
— Это меня радует. И когда мне понадобится в каком-нибудь совхозе хороший директор, возьму тебя. Факт!
— Заранее благодарен, — с некоторой иронией произнес Арсене. — А пока скажу откровенно: я не понимаю тебя. Зачем уходить именно сейчас, когда ты поставил колхоз на ноги…
Мога поднялся со стула и зашагал по кабинету, измеряя его вдоль и поперек, рассматривая новую мебель и оставляя на ковре глубокие следы. Арсене с беспокойством заботливого хозяина, стремящегося сохранить в доме полный порядок, следил за ним. Ему казалось, что Мога с пренебрежением вдавливает свои тяжелые ботинки в ковер и ковер вот-вот превратится в тряпку… Мога, словно ему передалось беспокойство хозяина, вдруг резко остановился перед Арсене.
— Порой мне кажется, что я добрался до какой-то межи, через которую не в силах перешагнуть, — задумчиво проговорил он. — А энергия так и кипит, так и бурлит во мне, и нужно куда-то ее деть. Тогда я говорю себе: начинай все сначала. Может, такова уж моя доля — тосковать по трудным начинаниям. Может, именно это и заставило меня дать согласие, хотя предложение было сделано в весьма тонкой форме… К тому же я возвращаюсь в «мою» Пояну, как выразился сегодня один товарищ. Чтоб завершить там круг жизни… Это уже говорю я, — добавил он с грустной улыбкой и тут же подумал, что скорей всего так оно и будет.