Возвращение Каина (Сердцевина)
Шрифт:
— Ну и как наша чаша, Данила-мастер? — спросил моложавый.
Аристарх Павлович выколол очередную чурку, вытащил ее на сухое, установил, чтоб не качалась, но сам сел на другую.
— Моя чаша полная, а твоя — не знаю.
Кавказец, тот самый, что болтался на остановке, теперь подпирал дуб метрах в двадцати от них.
— И моя будет полная! — усмехнулся моложавый, побрякивая ключами от машины.
— Сомневаюсь, — сказал Аристарх Павлович и указал на чурку. — Садись, говорить будем.
Тот хмыкнул, однако же сел, расставив ноги.
— Любопытное
— Сначала меня послушай, — Аристарх Павлович снял ботинок и вытряс щепки. — Охранники вы хреновые, я бы вас сарай сторожить не нанял, а уж негласно охранять людей вы вообще негодные. Удивляюсь, как вас самих-то до сих пор не выкрали, видно, никому не нужны…
— Ты что-то осмелел, Данила-мастер! — засмеялся моложавый. — В прошлый раз поскромнее был!
— А что мне не смелеть? — удивился Аристарх Павлович. — Я у себя дома, а дома и стены помогают. Слышал такую пословицу?.. Ты что же, решил, что я тебе три миллиона сейчас принесу, а ты мне ручкой помашешь? Нет, парень, за такие денежки ты служить будешь, и хорошо служить. Ты не первый пришел свои услуги предлагать, до тебя бывали.
Моложавый, продолжая играть, рассмеялся натянуто:
— Ты хочешь сказать, в моих услугах не нуждаешься?
— Меня интересуют только профессионалы, — отрезал Аристарх Павлович. — Не голубки залетные, как вы. Мне нужны люди, с которыми можно иметь дело. А вы привыкли так: рвануть деньги и исчезнуть. И то, если удастся кого прижучить и припугнуть.
— Да ты хоть знаешь, с кем имеешь дело? — с натянутым спокойствием спросил моложавый.
— Знаю, — Аристарх Павлович поднял щепку и стал сковыривать грязь с ботинок. — Дали три часа сроку, а сами испарились. Делай тут что душе угодно. Один надзиратель, как ворона, на лесах сидит, штукатурку ковыряет, другой на остановке болтается и, кроме девок, никого не замечает. Это что, твоя негласная охрана? А ты ведь на риск пошел, на твоем месте я бы под каждым деревом человека поставил. И три часа продержал бы в таком напряжении, что денежки еще бы раньше принесли. Неужели ты подумал, что я в милицию побегу за помощью? Не знаю, что тебе Безручкин наговорил о нас, но я тебя уверяю: в нашем доме идиотов нет. А теперь я тебя буду держать в напряжении.
Моложавый не спеша потянулся рукой под свою куртку к спине и вынул пистолет, снял с предохранителя.
— Устал я тебя слушать, Данила-мастер, — проговорил он. — Много болтаешь, а я не люблю говорливых…
— Убери игрушку, дурак, — просто сказал Аристарх Павлович. — И не делай резких движений. Парень ты рисковый, это хорошо, но сегодня у тебя день неудачный. Головенка твоя давно уже на прицеле. Я время не терял, как ты. Снайпер на дереве целый час сидит и скучает. Спрячь пистолетик, пока он сам не заметил и не стрельнул без команды.
Моложавый машинально вскинул голову, глаза побежали по кронам. Но в ненастный день дубрава была темной, непроглядной…
— Не крути головой! — прикрикнул Аристарх Павлович. — Не раздражай! В следующий раз наука будет. Запомни: не садись туда, куда тебя усаживают.
Он поднял с земли выколотый из пня кубик и поставил между собой и моложавым. Тот дернулся было встать, но в этот миг где-то в кронах раздался щелчок и кубик отлетел в сторону. Аристарх Павлович поднял его, поиграл и бросил на колени моложавому.
— Возьми на память! — сам же склонился над родничком, попил воды. — Охраннички, мать вашу… Кроме дури, ничего в голове!
Моложавый осторожно спрятал, пистолет, а кавказец стоял наготове, вертел головой и таращил глаза, не понимая, что происходит.
— И зачем ты связался с черными? Ну, какие из них наблюдатели? Башку кому-нибудь оторвать в темном переулке могут, а на другое дело их на выстрел подпускать нельзя… Когда входили в калитку, вывеску видели?
— Какую вывеску? — напряженно спросил моложавый.
— Что Дендрарий временно закрыт?
— Утром была вывеска…
— А сейчас где она? — Аристарх Павлович вытащил из-за пня вывеску. — Вот она? Мой человек пошел и на глазах у твоего охранника ее снял. А тот в это время на бабьи подолы облизывался… Теперь скажи ему спасибо, что подставил тебя. И Безручкину скажи спасибо за нас. За то, что хороших клиентов вам подкинул, денежных, мягких — голыми руками бери.
— Ладно, Данила-мастер, — с легкой хрипотцой проговорил моложавый. — Давай разойдемся. Ты нас не видел, мы — тебя…
— Нет, парень, не разойдемся! — заявил Аристарх Павлович. — Мне рисковые ребята нужны Правда, тебе еще ума надо вставить, чтоб знал, когда рисковать, а когда нет. Ты за три миллиона полез на рожон, но поверь мне, жизнь дороже. Лавочников на рынке можно трясти и за копейки, они люди безобидные. Если тебе привычней это дело — иди и тряси. А если хочешь много заработать — служить надо. Тебе об этом не говорили?
— Не говорили, но я имею представление, — с каким-то намеком произнес моложавый.
— Ну, раз имеешь представление, то должен понимать, что служить можно не всякому, не первому встречному, — Аристарх Павлович отодвинул от него свою чурку и сел подальше. — Поманили — побежал… Ну что это? Запомни: очень большие деньги очень хорошо охраняются. У нас случайных людей нет, и полудурков мы на службу не принимаем. Прежде чем голову свою под пулю пихать, ты бы походил по городу, поинтересовался, кто такой барин, откуда взялся, почему.
— Я походил… Одни говорят — мафия, другие — ни то ни се, недоразумение, одним словом.
— И это тебя не насторожило?
— Что?
— Разнобой такой в толковании?
— Теперь-то ясно…
— Ну что тебе ясно? — вздохнул Аристарх Павлович.
— Да то, что мафия, — тихо сказал моложавый. — Клянусь, если бы знал — не пришел бы.
— Забудь это слово, идиот, — сквозь зубы проронил Аристарх Павлович. — Мы — честные люди и будем заниматься здесь сельским хозяйством, понял?
— Понял, — одними губами усмехнулся моложавый. — Догадываюсь, какие фрукты вырастут в казематах аэродрома.