Возвращение Каина (Сердцевина)
Шрифт:
Старшему Ерашову ока придумала имидж современного делового человека, без барства, положенного по рангу Аристарху Павловичу, зато жесткого и категоричного, даже если поначалу это будет себе в ущерб. Всякий имеющий с ним дело обязан был привыкнуть к этому образу, терпеть его и, разумеется, искать компромисс. Все крупные сделки, даже самые выгодные, Алексею следовало приостанавливать, переносить переговоры и сроки заключения договоров на день-два, якобы для совета со «свадебным генералом» Аристархом Павловичем, с экспертами и адвокатом. Это бы отпугивало всех рвачей, шушеру в деловом мире и, наоборот, привлекало бы серьезных предпринимателей. Одновременно со своим решительным и даже крутым характером поведения старший Ерашов
Старший Ерашов от ее советов брался за голову. Надежда, что он начал кое-что понимать в ожидающей его жизни и в чем-то разбираться, таяла на глазах. Он мысленно и соглашался с сестрой и протестовал: нарисованный ею Ерашов-хозяин был совершенно другим человеком. И тут, как в армии, следовало привыкать и к распорядку, и к форме одежды, и к взаимоотношениям. А весь основной груз руководства предприятием ложился на него, поскольку Олег пока напрочь отказывался от всех светских, мирских соблазнов, в том числе и от возможности стать совладельцем. Правда, оставался еще Василий, но от него по-прежнему не было вестей. Скорее всего, он снова укатил в Швецию, поскольку из-за своей жены жил одновременно в двух государствах. По предложениям Веры все женщины дома Ерашовых должны были заниматься своими и домашними делами и ни в коем случае не служить в своей фирме, но обязательно присутствовать на всевозможных приемах и презентациях. А как одеваться и вести себя — каждая женщина знает от рождения и без всякой науки всегда будет соответствовать мужу.
После наставлений сестры и ее отъезда у Ерашовых на некоторое время наступил шок. Казалось, остановился двигатель, который вращал эту странную, непривычную будущую жизнь. Надо было давать объявления в газету о подборе рабочих, бухгалтеров, толковых сметчиков, надо было запускать еще несуществующую машину предприятия по плану, досконально расписанному Верой, а было страшно сделать первый шаг. Из всего семейства по-прежнему спокойными оставались лишь дети да Олег с Аннушкой, которые изобретали все новые и новые составы клея, чтобы восстановить статую Афродиты.
На следующий же день Аристарх Павлович взял топор с долотом и отправился к роднику Колокольного дуба. Между делом он вырубил из огромного пня чашу. По утрам он бегал сюда умываться, и мысль эта пришла сама собой. Сначала выдолбил углубление, чтобы вода медленно и ровно спадала на землю и не размывала мочажин под корнями, затем обработал, загладил кромку пня, придав ей округлую форму, после чего чаша как бы напрашивалась сама собой. По положению Аристарху Павловичу нужно было думать, как запускать предприятие, а он возле пня забывал обо всем и рисовал в воображении красивую чашу с куполом ниспадающей светлой воды, рубленую, с узорными проемами башенку наподобие восьмиугольной беседки. Облагороженный источник украсил бы образовавшуюся после гибели Колокольного дуба поляну и потянул сюда людей. Жители из соседних девятиэтажек уже давно бегали к роднику с ведрами, бидонами и канистрами за чистейшей водой и поговаривали, что она обладает целебными свойствами, помогает от нервных расстройств и снимает дурное настроение. Аристарх Павлович верил этому, ибо испытал на себе, что несколько часов, проведенных возле источника, наполняют душу тихим, приятным покоем.
Мокрый с головы до ног и счастливый, он ползал на коленях вокруг пня и вырубал ножку чаши. С одним топором тут нечего было бы делать, но накануне Аристарх Павлович изрезал мотопилой весь низ пня до самых корней и теперь лишь выкалывал чурки. Ножка чаши постепенно должна была переходить в корни; корни же потом следовало освободить от земли, вылить под ними бетонную чашу, как у фонтана, и выложить плиткой. Иначе тут через полгода начнется овраг.
Тут и подошел к нему этот человек. Сначала Аристарх Павлович на него и внимания не обратил — любопытных и советчиков за день проходило десятки, хотя на время реорганизации Дендрарий был закрыт для посещений. Однако на калитке кодовый замок был давным-давно украден, а простые больше трех дней не выдерживали…
— Ну что, Данила-мастер, получается чаша? — спросил человек и присел на корточки.
На вид ему было лет двадцать пять — эдакий молодой предприимчивый человек, одетый модно и броско в полуспортивный костюм, но если приглядеться, то можно дать и все сорок, и вместе со скрытым возрастом скрывалось еще что-то: возможно, дерзость и постоянная готовность к действию.
Вдоль кроны поверженного Колокольного дуба прогуливался еще один, тоже молодой, черный и, видимо, не русский.
Они оба не походили на зевак…
Аристарх Павлович воткнул топор и оперся на топорище.
— Дело есть, — сказал моложавый. — Хотели предложить свои услуги.
Аристарх Павлович отпустил бороду и несколько дней ходил небритым. Забредавшие сюда любопытные принимали его за работягу, и он подыгрывал им, но тут нечего было валять ваньку. Эти знали, к кому пришли и зачем.
— Предлагай услуги, послушаю, — проговорил он равнодушно.
— Мы могли бы взять на себя негласную охрану предприятия и всех членов вашей семьи, — тихо сказал чеповек. — Вы очень легкомысленно живете, господа. Сегодня посмотрели — невестка пошла в институт, дети в школу… А вы уверены, что они вернутся?
— Что же, ты за каждым пустишь по телохранителю? — спросил Аристарх Павлович.
— Технология — это наша забота, — улыбнулся моложавый. — Если договоримся, я гарантирую вашу полную безопасность.
— От кого?
— От всех видов насилия, рэкета, от похищений и несчастных случаев, — перечислил он. — Вы же понимаете, в каком государстве живете.
— У вас что — фирма? Служба? — поинтересовался Аристарх Павлович. — С вами надо заключать договор?
— Данила-мастер! — тихо засмеялся моложавый. — Я предлагаю негласную охрану. Мы работаем на доверии, при условии полной конспирации. Вы ежемесячно платите три лимона — мы обеспечиваем безопасность. Разумеется, с учетом инфляции.
— Мне нужно посоветоваться, — сказал Аристарх Павлович.
— Понимаю, — моложавый хлебнул воды из родника. — Надеюсь, трех часов хватит? И прошу без глупостей. Не нужно никаких консультаций в милиции, в прокуратуре. Всякое ваше неверное движение повлечет большие неприятности. Это я вам тоже гарантирую. А чтобы не появилось дурных мыслей, все время думайте о тех, кого сейчас нет дома.
Он мягко пошел в сторону аллеи и второй тенью последовал за ним.
— Через три часа — здесь, — напомнил моложавый. — И думайте: вернутся или нет?
Аристарх Павлович выждал, когда они уйдут, прихватил топор и пошел домой.
Старший Ерашов учился считать на компьютере, подаренном Верой.
— Умножь-ка три на двенадцать, — попросил Аристарх Павлович. — А к полученной сумме прибавь годовой процент инфляции.
Алексей начал набирать цифры, однако Аристарх Павлович выдернул шнур компьютера из розетки и рассказал об условиях негласной охраны. Старший Ерашов напряженно выслушал, задумчиво походил по комнате и вдруг ударил кулаком по столу: