Возвращение легенды
Шрифт:
Но вот мы обошли грозящее в любой момент завалиться, хлипкое бамбуковое строение и взглядам нашим открылась невероятная картина — на снегу, в ярком лунном свете, сидела обнажённая молодая женщина. Её длинные, мерцающие снежинками смоляно-чёрные волосы водопадом струились по плечам, груди, спине, практически полностью скрывая наготу. Бледная кожа казалась искусственно отбелённой, а в огромных серебристо-серых глазах плескались страх и растерянность.
— Тварь, — сквозь зубы прошипел Альтанир, и рванулся было к ней, откуда
Но я схватила его за руку и тихо попросила:
— Не надо.
— Что значит «не надо»? Эта мразь едва не убила тебя! — воскликнул Нир. Но остановился, и попыток напасть на беззащитную женщину больше не делал.
А я смотрела на кутающуюся в волосах, испуганную и растерянную женщину, и не могла поверить, что это она. На вид она была едва ли старше меня. Огромные глаза, казалось, сейчас наполнятся слезами.
— Может это не она? — спросила, с надеждой взглянув на Пиротэна.
Саламандр мотнул головой, отвергая все сомнения — перед нами была прародительница собственной персоной, только в человеческом обличии.
— И что с ней делать? — почему-то шёпотом спросила я.
— В живых оставлять нельзя, — уверенно произнёс Айсек.
Судя по угрюмому молчанию, Пиротэн и Альтанир были с ним согласны. А я смотрела в эти невероятные, полные ужаса и слёз глаза и понимала, что не смогу, просто не смогу стоять в стороне и смотреть как они убивают женщину.
Подошла к ней, проигнорировав предостерегающие реплики спутников, присела на корточки, отметив, как она вздрогнула и отшатнулась, и тихо спросила:
— Как тебя зовут?
Большие глаза с удивлением посмотрели на меня, а потом женщине вдруг приосанилась, расправила плечи, вздёрнула подбородок и с откровенным высокомерием представилась:
— Аэлира Танро Каст’Осман, вторая дочь великого в веках, единственного и непобедимого владыки всего Сатарриона и всех граничащих с ним миров.
— Эмм, очень приятно познакомиться, Фидэлика, — растерянно ответила я, выпрямившись и покосившись на мужчин. Судя по недоумению на их лицах, они тоже все перечисленные имена и названия слышали впервые.
— А каким ветром вас такую знатную, титулованную и великую занесло сюда? — сощурившись, не без ехидства поинтересовался саламандр.
Вообще вся эта ситуация была очень странной. Если это и есть прародительница, то ведёт она себя совершенно не соответствующе, словно не помнит всего, что натворила.
На вопрос Пиротэна женщина отреагировала тоже неожиданно — плечи её поникли, в глазах опять заблестели слёзы, а руки начали нервно теребить волосы.
— Меня изгнали, — наконец прошептала она. — Выбросили за пределы владений отца, как какую-то смертную. Лишили силы, заставили отречься от власти над границами… всего лишили.
— Как интересно, — протянул саламандр. В нём опять проснулся пытливый учёный и преступнице мгновенно были прощены все былые прегрешения, только бы рассказала побольше.
— Я замёрзла, — проговорила устало, обхватив себя руками.
Альтанир тут же обнял меня со спины, стремясь хоть немного согреть.
— Идёмте, разожжём костёр и подумаем, как выбраться с этого забытого богами острова, — хмуро предложил Айсек, покосившись на Пиротэна, не только отдавшего Аэлире свою куртку, но и покровительственно приобнявшего её за плечи, продолжая расспрашивать.
* * *
На костёр пустили часть утратившего актуальность жилья погибшего старца. Тело старика Айсек прикрыл грубой травяной циновкой, найденной там же, в полуразрушенной лачуге, одна стена которой была изломана на дрова. Костёр лениво глодал изломанные бамбуковые щепки и влажную из-за снега траву. Тепла от него было достаточно разве что для того, чтобы растопить снег на расстоянии шага.
— Не верю я этой Аэлире, — если это вообще её имя, — задумчиво произнёс Айсек, не моргая глядя на огонь.
— Если быть откровенной, мне вообще трудно поверить, что эти милая испуганная девушка и есть прародительница, — тихо поделилась я своими сомнениями.
— Она, больше некому. Её драконью сущность я убил, после такого удара не выжила бы даже прародительница, вот эта тварь и перекинулась в человека. А теперь изображает жертву, причём довольно результативно. Ты её уже жалеешь. — Я скорее почувствовала, чем увидела усмешку Альтанира. Саринеец сидел прямо на стылом песке, а я у него на коленях, прислонившись спиной к тёплой, надёжной груди мужа.
— Может, она ничего не помнит… или такая же жертва, как и я. Такое же возможно? Ведь прародительница могла вселиться в кого-то до меня? — хватаясь за соломинку начала я строить предположение, одно другого бредовее.
— Красивая теория, — усмехнулся Нир. — Вот только есть один нюанс, эта «милая девушка» — всё, что осталось от пытавшейся захватить твоё тело сущности. Её здесь вообще не должно быть! Как ни стараюсь, но я не могу постичь, каким образом старому шаману удалось бестелесную сущность, которую отторгло твоё сознание, облечь в материальную оболочку… да еще и не одну, как оказалось.
— Теперь мы об этом не узнаем, — покосившись в сторону остатков шалаша передёрнула плечами.
— Замёрзла? — обнимая меня крепче ласково спросил Альтанир.
— Да мы все тут замёрзли! — всплеснул руками Айсек, от чего жалкое подобие костра едва не затухло. — Слушай, если ты у нас такой сильный, что даже климат менять можешь, может, поменяешь всё обратно. Я понимаю твою тягу к суровым горным холодам, но мне, знаешь ли, тропики больше по душе.
— Сказал тот, кто променял идеальный умеренны климат своей родины, суровую, вечную горную зиму, — не удержался от шпильки король Горных Сариней.