Возвращение «Летучего голландца»
Шрифт:
Оба знали, что, собравшись с силами, они примут посильное участие в спасательных работах, но сейчас у них выдалось несколько минут передышки, и оба наслаждались покоем.
– Не понимаю, – пробормотал Быков, полулежа с бессильно раскинутыми ногами и опираясь на локти.
– Все просто, – пожал плечами Алекс, сидящий в такой позе, будто собирался заняться йогой. – Мы думали, что висим над пропастью, но башня прокрутилась и сбросила нас на крышу.
– Я не об этом, – поморщился Быков. – Я не понимаю, как ты догадался, откуда я родом.
– Кто еще из приезжих, скажи на милость, станет экспериментировать с мексиканским перцем?
Они устало засмеялись.
– Алекс – это Алексей? – спросил Быков.
– Александр. Александр Брин. Инструктор по выживанию в экстремальных условиях.
– Дима. Дмитрий Быков, фотограф.
Оба одновременно взглянули на свои окровавленные ладони и решили обойтись без рукопожатия.
– Я тут на днях в небольшую экспедицию отправляюсь, – сообщил Алекс, глядя на далекие горные гряды. – Хочешь со мной? Там будет что поснимать.
– Где? – поинтересовался Быков.
– В Долине Смерти.
– Это на стыке Калифорнии и Невады? Самая жаркая пустыня мира?
– Я вижу, ты в теме, – одобрительно кивнул Алекс.
– Июль начался, – напомнил Быков. – Если мне не изменяет память, то скоро там настоящая жара начнется. Сколько градусов?
– Обычным градусником не замеришь, Дима. Нужно будет пройти сто тридцать пять километров за шесть дней.
– Почему именно за шесть?
– Предел для выживания в Долине Смерти.
– Считай, что я в твоей команде, – сказал Быков и стал подниматься, чувствуя себя разрушенным Терминатором. – А сейчас пойду погляжу, чем можно помочь людям.
– Считай, что я в твоей команде, – повторил за ним Алекс, и они опять засмеялись.
Не оттого, что им было весело. Только так они могли выразить то, что испытывали сейчас по отношению друг к другу.
Пекло, олл инклюзив
Вышли двадцать девятого июля, в разгар жаркого сезона, продолжающегося обычно до первых чисел августа. Задержка была вызвана не организационными вопросами. Алекс Брин давно разработал маршрут и продумал мельчайшие детали экипировки. Они могли бы отправиться в путь на пару недель раньше, однако это было бы не то.
– Если уж гулять по Долине Смерти, то в самую жару, – рассудил Алекс. – Иначе какой смысл?
– Мы там что-нибудь ищем? – деловито поинтересовался Быков.
– Конечно. Бесцельных путешествий и походов не бывает, Дима.
– И что это будет в нашем случае?
– В нашем случае это будем мы, – пояснил Алекс. – Полезно время от времени испытывать себя. Поглядим, чего мы стоим, а ты заодно фотографий редких нащелкаешь. Прямая выгода во всех отношениях.
Он был непростым человеком, этот Александр Брин. Все свободное от тренировок и работы время проводил в медитациях и чтении заумных текстов на санскрите. Никогда и ничего не рассказывал о себе, утверждая, что биография ничего не стоит, а важен лишь сам человек, каким он является здесь и сейчас. Быков не видел его болтающим по телефону с друзьями или подругами. Если Алекс брал телефон, то говорил всегда коротко и по делу. Про свою семью ничего не рассказывал и, похоже, был убежденным холостяком. Одним словом, этот человек предпочитал никого не подпускать к своей душе, ограничиваясь чисто внешним общением. Но Быкова это устраивало, поскольку он и сам являлся интровертом. А еще Алекс его, по правде говоря, заинтриговал, и ему хотелось получше узнать человека, столь бесстрашно и безрассудно бросившегося ему на помощь.
– Я бы тоже хотел тебе помочь, – сказал Быков, когда они прибыли в Соединенные Штаты и готовились к поездке в Калифорнию. – Будет справедливо, если я возьму половину расходов на себя. Ну и экипируюсь я за собственный счет, разумеется.
– Согласен, – кивнул Алекс, лишенный ложной скромности. – Признаться, мне пришлось порядочно потратиться на всякие формальности. Согласование с властями национального парка, приобретение туристической лицензии, аренда джипа, поставка воды…
– Погоди, – удивился Быков. – Мы что, берем с собой какую-то особую воду? Обычная не годится?
Новый друг смерил его долгим взглядом и покачал головой:
– Я вижу, ты до конца не понял, во что ввязался, Дима. Рекордная температура в долине – 57 градусов по старине Цельсию. Это значит, что на солнце там зашкаливает под девяносто. Чтобы кровь не свернулась, нужно пить постоянно и очень много.
– Сколько?
– На себе мы смогли бы нести дневную норму, – ответил Алекс. – А что потом? Водопровод в Долину Смерти не проведен.
– И как же быть? – спросил Быков.
– Я заключил договор с рейнджерами заповедника. Они проедут по нашему маршруту и оставят пять закладок воды, снабдив их метками. Они же встретят нас в конце шестого дня, чтобы отвезти в мотель.
– Как-то не совсем честно получается.
– Честно? – усмехнулся Алекс. – Но других способов пересечь эту пустыню попросту не существует. Ты же не станешь требовать, чтобы тебя сбрасывали с самолета без парашюта, верно? А когда ныряешь на глубину, то надеваешь баллоны с кислородом. Так и здесь, Дима. Честность здесь ни при чем. Это вопрос выживания.
Быкову однажды довелось совершить переход по африканской пустыне, и он напомнил об этом. Алекс покачал головой, невесело усмехаясь:
– Это не одно и то же, мой друг. Долина Смерти находится на километровой высоте. Это делает ее особенной. Это не Сахара. Это нечто особенное.
– Но ты бывал в Долине раньше, верно? – спросил Быков.
– Да, – не стал скрывать Алекс. – Мне было двадцать тогда. На второй день я испугался и повернул обратно. Чудом выбрался. Нашел брошенный «Виллис» с канистрой воды. Это был почти кипяток, и железо обжигало губы, но я все равно пил. До сих пор помню вкус той воды.
– И поэтому решил вернуться? Чтобы доказать себе…
– Нет, – перебил Алекс. – Мне нет необходимости доказывать что-либо себе или кому-нибудь другому. Но все начатое должно быть закончено. Назови это кармой, назови судьбой или дхармой, все равно. Каждое дело требует завершения. Не в этой жизни, так в следующей. Так что лучше не откладывать на потом.
– Интересная у тебя философия, – отметил Быков.
– Я не философ, а практик, Дима. И очень скоро ты убедишься в этом.
В этом Алекс не обманул. Не доехав пятнадцати километров до входа в Долину Смерти, они разбили лагерь и приступили к тренировкам. С началом полуденного зноя товарищи выходили на открытое пространство и проводили там сначала час, потом два и так далее, доведя время адаптации до шестичасового периода на солнцепеке. Потом, вернувшись в спасительную тень лагеря и залившись водой по самые ноздри, Быков не переставал удивляться тому, что снова выдержал, не растаял и не расплавился на солнце.