Возвращение на родину
Шрифт:
В 1793 году, как я уже говорил, нашим полковником был господин Ле Конт. В том же году полк, согласно декрету от 21 февраля, стал полубригадой. До 1797 года он принимал участие в походах Северной армии и армии из Самбр-и-Мез. Полк отличился в сражениях при Ленселе и Куртре — тогда я был произведен в лейтенанты. Затем, после пребывания в Париже с 1798 по 1890 год, он входил в состав итальянской армии и отличился в битве при Маренго. Шесть батальонов австрийских гренадеров были окружены и сложили оружие после разгрома венгерского полка. В этом бою я был ранен пулей в бедро, на что, впрочем, грех жаловаться, так как я получил вскоре после того чин капитана.
Когда в 1803 году Королевский пикардийский полк был расформирован, я поступил в драгуны, принял участие во всех войнах Империи и в 1815 году вышел в отставку [36] .
Вот теперь я буду говорить исключительно о том, что видел и что делал во время своего отпуска в Германии. Но прошу не забывать, что я — человек неученый и совсем не владею искусством повествования. Это всего лишь впечатления, вдаваться же в рассуждения я вовсе не собираюсь. Особенно прошу извинить, если в моем незатейливом рассказе будут проскальзывать пикардийские словечки или обороты речи: иначе я говорить не умею. Впрочем, постараюсь, как говорится, не тянуть кота за хвост. Расскажу все как есть, а поскольку испрашиваю вашего разрешения выражаться вольно, то надеюсь в ответ услышать: «Извольте, господин капитан!»
36
Здесь упоминаются войны, которые вела буржуазная Франция после поражения революции. 1815 год, видимо, не случайно выбран автором для отставки старого служаки, героя романа, — именно тогда произошло окончательное отрешение Наполеона Бонапарта от престола.
Глава II
В то время [37] , как я узнал потом из исторических книг, Германия делилась на десять земель. Позднее, в 1806 году, в результате нововведений была учреждена Рейнская конфедерация [38] под протекторатом [39] Наполеона. Потом, в 1815 году, — Германская конфедерация. Одной из таких земель, включавшей курфюрства Саксонское и Бранденбургское, являлась земля под названием Верхняя Саксония.
37
То есть в 1792 году, когда герой романа получил отпуск.
38
Конфедерация — здесь: союз государств, сохраняющих суверенность (независимость), но объединенных одним или несколькими органами управления.
39
Протекторат — зависимость более сильного государства по отношению к более слабому, выражающаяся в покровительстве первого и подчиненности (неполной) последнего.
Впоследствии Бранденбургскому курфюрству [40] суждено было превратиться в одну из прусских провинций, делившуюся на два округа — Бранденбургский и Потсдамский.
Говорю все это для того, чтобы было понятно, где находится городок Бельцинген, расположенный в юго-западной части Потсдамского округа, в нескольких милях [41] от границы.
Вот на эту самую границу я и прибыл из Франции 16 июня, преодолев расстояние в сто пятьдесят миль. На этот путь было затрачено целых девять дней! Причиной тому — дорожные трудности. Я больше стер гвоздей на подметках, чем подков у лошадей и колес у экипажей (лучше уж сказать — повозок). К тому же в карманах моих гулял ветер, как говорят пикардийцы, — так, жалкие крохи от моего жалованья, — и я хотел как можно меньше тратиться. К счастью, во время своей службы в гарнизоне на границе я научился кое-каким немецким словам, что помогало мне выходить из затруднительных положений. Тем не менее мне было нелегко скрыть, что я француз, и я ловил на себе в пути немало косых взглядов. А потому — остерегался говорить, что я сержант Наталис Дельпьер. Такая предусмотрительность вполне понятна в условиях, когда можно было опасаться начала войны с Пруссией и Австрией — а то и всей Германией! [42]
40
Курфюрство — государственное образование, князь (курфюрст) которого имел право участвовать в выборах императора так называемой «Священной Римской империи германской нации», формально существовавшей до 1806 года.
41
Миля — мера длины (путевая); различна в разных государствах. Географическая миля (немецкая), которой пользовались не только в Германии, составляет 7 км 420 м.
42
Неточность: герой рассказывает 16 июня об угрозе нападения Австрии на Францию, между тем как война уже началась 20 марта этого, 1792 года и была начата Францией.
На границе округа меня ожидал приятный сюрприз. Шел я пешком. Я держал путь к одной корчме [43] под названием «Этквенде» («Обойди-угол» — по-французски), чтобы там позавтракать. После довольно свежей ночи вставало чудесное утро. Погодка была славной! Раннее солнышко купалось в покрытых росой лугах. В ветвях буков, дубов, вязов и берез сновало множество птиц. Жнивья на полях было мало. Многие стояли под парами. Кстати, климат в этих краях суровый.
У дверей «Этквенде» кого-то ждала тележка, запряженная худой клячей. Такая едва способна протащиться две мили в час, и то — под гору!
43
Корчма — дешевое питейное заведение, располагавшееся, как правило, у Дороги; кабак, харчевня.
Рядом стояла женщина — высокая, крепкая, хорошо сложенная. А уж нарядная! В лифе с бретельками, обшитыми позументом, в соломенной шляпе с желтыми лентами, в юбке с красными и фиолетовыми полосами. Все это хорошо сидело на ней, было опрятным и привлекательным, как подобает воскресному или праздничному платью.
И в самом деле день этот был хоть и не воскресным, но праздничным для женщины!
Она смотрела на меня, а я смотрел, как она на меня смотрит.
Вдруг она, недолго раздумывая, бросилась ко мне с распростертыми объятиями, крикнув:
— Наталис!
— Ирма!
Да, это была она, моя сестра! Она узнала меня.
Воистину у женщин глаз острее, чем у нас, мужчин, когда надобно узнать скорее сердцем, тут они мастерицы. Дело в том, что мы с сестрой не виделись почти тринадцать лет, ясное дело, как я по ней соскучился!
Ирма, казалось, нисколько не постарела и очень хорошо выглядела! Она напомнила мне мать большими, живыми глазами и черными волосами, начинавшими седеть на висках.
Я покрыл поцелуями ее добрые, покрытые смуглым деревенским загаром щеки, а она, уж прошу поверить, облобызала мои.
Это ради нее, ради того, чтобы повидаться с нею, я и попросил отпуск. Меня начинало беспокоить, что она останется за пределами Франции в такой момент, когда сгущаются тучи. Француженке оказаться среди немцев, если объявят вдруг войну, — дело небезопасное. В таком случае ей лучше находиться на родине. И если сестра захочет, я заберу ее с собой. Но тогда ей пришлось бы покинуть свою хозяйку, госпожу Келлер, а я сомневался, что она пойдет на это. Во всяком случае, попробовать стоило.
— Какое это счастье — снова увидеться, Наталис, — сказала мне она, — снова найти друг друга, и так далеко от нашей Пикардии! Ты точно принес с собой оттуда частицу родного воздуха! Сколько же времени мы не виделись?
— Тринацать лет, Ирма!
— Да, тринадцать лет! Тринадцать лет разлуки! Как это много, Наталис!
— Милая Ирма! — сказал я в ответ. И мы вдвоем с сестрой, взявшись под руку, стали прохаживаться вдоль дороги.
— Как ты поживаешь? — спросил я.
— Как всегда, хорошо, Наталис. А ты?..
— Я тоже!
— Кроме того, ты теперь сержант! Это ведь честь для нашей семьи!
— Да, Ирма, и большая! Кто бы мог подумать, что маленький погонщик гусей из Гратпанша станет сержантом! Однако не следует слишком громко говорить об этом.
— Но почему?.. Объясни мне!..
— Потому что в этой стране нельзя сейчас рассказывать, что я солдат. В такой момент, когда кругом ходят слухи о войне, французу опасно находиться в Германии. Так вот! Я всего лишь твой брат, господин Некто, приехавший повидаться со своей сестрой, ясно?
— Ясно, Наталис. Теперь я буду молчать как рыба, обещаю тебе.
— Да, так будет лучше, у немецких ищеек уши всегда навострены.
— Не беспокойся!
— И еще, если хочешь, послушай моего совета, Ирма, давай я заберу тебя с собой.