Возвращение не гарантируется
Шрифт:
— Какой ужас! Я так боюсь акул! — воскликнула она.
Том только улыбнулся.
— А я ничего не боюсь! Я солдат! Но этот старый людоед принял нас за молодоженов, и мне нравится ход его мыслей!
Джессика прыснула.
— Разве он похож на людоеда? — Она умело переключила внимание кавалера с матримониальной темы, ведущей к общей постели, даже если пропущены столь обязательные на этом пути остановки, как мэрия и церковь, на историко-этнографические аспекты жизни караибов, которые мало связаны с любовными утехами. И Том повелся, как, впрочем, в ее практике бывало всегда.
— Это он в цивильной одежде не похож. А представь его в набедренной повязке, головном уборе из перьев, в боевой
— Ну, тогда да! — подыграла ему Джессика, весьма правдоподобно изобразив испуг.
— Впрочем, пусть он сам все нам расскажет! — с довольной улыбкой сказал Том и крикнул рулевому: — Эй, Зиткэла, вы едите людей?
Индеец повернул к нему бронзовое, испещренное морщинами лицо с большим носом, похожим на клюв орла, и пронзительными глазами, способными с высоты рассмотреть добычу.
— Нет, мистер. Мой дед ел, а отец только пробовал пару раз в детстве. Много лет прошло. Сейчас проще подстрелить дикую свинью или поймать макрель, — обстоятельно и буднично объяснил он, словно речь шла о различиях в гастрономических пристрастиях европейцев и американцев.
— Вот видишь!
Они рассмеялись. Том будто невзначай обнял девушку за талию. На этот раз Джессика не выразила недовольства и не высвободилась. Это был хороший знак.
Молодые люди познакомились только сутки назад, но казалось, что прошла уже целая вечность. Том даже отдалился от своих друзей и все свое время посвящал новой знакомой. Вчера они допоздна сидели в баре «У Джона Флинта», напивались коктейлями и говорили обо всем на свете. Джессика рассказала, что она родилась в Англии, окончила Кембриджский университет и теперь дипломированный биолог, а занимается тем, что ищет редких животных. Том поведал, что недавно уволился из армии. Служил в Афганистане, но в связи с тем, что власть там резко переменилась и их срочно заставили уйти, он в последнем отряде эвакуировался на родину и сейчас пребывает в трехмесячном отпуске.
Джессика слушала завороженно, ловила каждое его слово.
— Но ведь Афганистан очень опасное место! — воскликнула она. — Тебе приходилось сражаться? Ты убивал врагов, как Рэмбо?
Он покачал головой.
— Жизнь — это не кино! К счастью, мне не приходилось участвовать в кровопролитных боях. В первый год службы внизу, на равнине, у нас были боестолкновения, но это такая кутерьма, что ничего не понимаешь! Стреляют в тебя, стреляешь ты, свистят пули, стонут раненые, падают убитые. Когда все кончается, до тебя доходит, что остался цел, и испытываешь дикую радость… Мы подсчитывали свои потери, но я никогда не знал, в кого попали мои пули… И попали ли вообще… Но однажды меня контузило гранатой, повезло, что этим отделался…
Том помолчал, будто преодолевая атаку растревоженных воспоминаний и загоняя их обратно в подсознание.
— Но потом наш взвод отправили в горы, и больше никаких проблем не было… Почти никаких, — оговорился он. — Во всяком случае, откровенных врагов мы там не встречали. К нашему пункту дислокации вообще никто не приближался. Сами мы ходили в ближайшие кишлаки, что-то там покупали, меняли патроны на местную экзотику. В Тошлоке жители внешне были добродушны, демонстрировали хорошее отношение и гостеприимство, угощали чаем… Их староста Муатабар знал английский и был всегда приветлив. Но между нами стояла невидимая стена. Чувствовалось, что они напряжены, насторожены, и в душах у них непроглядная чернота… Непонятно было, чего от них ждать. Создавалось впечатление, что улыбчивый хозяин, подливающий тебе свежий чай, может с той же улыбкой воткнуть в спину кинжал или перерезать горло от уха до уха… Поэтому мы были рады, когда пришла команда покинуть охраняемую точку… Улетая,
Словом, они многое узнали друг о друге, сблизились, по крайней мере в вербальном смысле. Вечер достойно продолжил кратковременное курортное знакомство, законы которого позволяли проделать путь до общей постели быстрей, чем обычно, и без ненужных остановок. В конце концов, на отдыхе мужчина крайне редко просит руку и сердце на всю жизнь, желая получить только доступ к совсем другому органу на непродолжительное время, поэтому и упрощения тут могут считаться оправданными.
Но Джессика не производила впечатления девушки, которая довольствуется упрощениями в виде выпивки и танцев. А вот серьезный разговор и обмен биографическими сведениями переводил легкий пляжный флирт на более серьезный уровень и давал достойные основания для жаркой ночи, на что Том очень рассчитывал, когда провожал новую знакомую в отель «Бунгало», расположенный на берегу небольшой живописной бухты.
Однако Джессика не только не позволила кавалеру далеко зайти в своей комнате, но даже не разрешила зайти в холл отеля под благовидным предлогом выпить в баре по рюмке рома на ночь. Военная тактика называла такой маневр «остановкой потенциального противника на дальних подступах» и рекомендовала применять его, чтобы выиграть время и приготовиться к обороне… Когда он вернулся в свой скромный отельчик, Джек и Боб были удивлены.
— Ты что так рано? Неужто ничего не обломилось? — спросил Джек на правах старого товарища. У Боба — добродушного увальня, напоминающего одного из сказочных трех поросят, — таких прав не было: его привез Джек, и познакомились они с Томом только несколько дней назад. Но по виду было заметно, что его тоже интересует: что да как…
— А что должно было обломиться? — Том изобразил благородное негодование. — Она честная и порядочная девушка, с университетским образованием, начитанная… У меня не было ни задней, ни передней мысли! Никаких глупостей!
В этом он, конечно, соврал, но парни ему поверили.
— Я так и думал — красивая, умная, она не подпустит к себе первого встречного! — сказал Боб, хотя он и не производил впечатления знатока женской психологии.
Джек неопределенно пожал плечами.
— Не обломилось сегодня — обломится завтра! Придется тебе постараться, произвести впечатление. Ничего, яблоко с высокой ветки слаще того, что с нижней! — Сын фермеров и сам фермер, в яблоках он, пожалуй, разбирался лучше, чем в любовных делах, но сейчас Том с ним был вполне согласен.
И вот сегодня они едут на рыбалку. Собственно, «рыбалка» — это прикрытие основной операции: наступило время второй попытки, и то, что Джессика позволила себя обнять, говорило само за себя, показывая Тому, что он на верном пути. Отпускной солдат понял, что романтичная девчонка ведется на героические рассказы, и решил развивать наступление именно в этом направлении. Он теснее прижал к себе девушку и вновь не получил отпора. Похоже, что Джессика отменила тактику «дальних подступов». До кораллового рифа оставалось немного, но обстоятельства складывались так, что рыбная ловля отошла на второй план.
— Поцелуешь меня, если я поиграю с акулами? — внезапно спросил Том.
— Это как?
— Увидишь! — Он положил голову на ее нагретые солнцем гладкие ноги, вроде случайно прижался к горячей коже губами. И снова возражений не последовало — догадки солдата подтверждались.
— Никогда не думал, что буду целовать такого чудовищного червяка, — он ткнул пальцем в татуировку.
— Пока только картинку. Но я вхожу в группу, которая ищет хайвони санга, — засмеялась Джессика. — Если найдем и привезем в Америку, я разрешу тебе поласкать оригинал…