Возвращение не предусмотрено
Шрифт:
– Все, понесся! – почти закричал Корн, когда «макет» упал на бок и его начало трепать со страшной силой.
Несмотря на все усилия, Ламберт снова потерял сознание. В короткие мгновения, когда он приходил в себя, ему казалось, будто он видит черную изогнутую спину неизвестного чудовища, которое, извиваясь в болотной жиже, упорно тянет за собой «макет», поднимая волну иссиня-черного ила.
– Приготовиться! – закричал лейтенант, самый бодрый из все команды, поскольку находился в родной стихии.
Дно «макета» царапнуло по песку, затем он опрокинулся на бок.
– Ждать больше нельзя, я командую! – снова закричал лейтенант и после короткой паузы произнес: – Выход!
И тотчас, словно дольки апельсина, корпус «макета» развалился на три части, а его измученные пассажиры вывалились во взбаламученную воду.
– Вставайте на ноги! Вставайте на ноги, а то захлебнетесь! – надрывался Корн, помогая по мере сил Милошу и Ламберту подняться.
Наконец им это удалось и, давясь мутной жижей, кашляя и отчаянно ругаясь, оба двинулись следом за Майком, каждый припадая на одну ногу.
– Главное – уйти с линии атаки! – пояснил тот, оборачиваясь через плечо.
Поначалу Ник решил, что имеются в виду вездесущие урайцы, однако на этот раз атаковали грипаны. Шесть или семь этих чудовищ, высоко подпрыгивая над взбитой кашей из мха и грязной воды, неслись к норе своего более удачливого собрата, чтобы разделить с ним его добычу.
Зрелище этой ужасающей мощи придало беглецам сил, и они выскочили на сушу, словно и не испытывали никаких затруднений с руками и ногам. Вместе с тем было понятно, что оставаться на берегу тоже небезопасно, а потому все трое, прилагая неимоверные усилия, где бегом, а где и ползком, продолжали двигаться в глубь редкого леса.
– Все, давайте передохнем… – выдавил из себя Ник, без сил падая под ближайший куст.
– Еще не все… Нужно поталамусов обобрать… – сказал Корн, указывая подбородком на десятки небольших рачков, которые сидели на одежде беглецов.
– Ой, какие противные, – заметил Милош, пытаясь пошевелить висевшими словно плети руками.
Между тем рачки оказались не робкого десятка и продолжали движение, выискивая открытые участки тела.
– Муравейник! – сказал вдруг Ник. – Я вижу муравейник!
Он с трудом поднялся на ноги и побрел к сооруженной из лесной трухи куче. Остановившись у края муравьиных владений, он решительно опустился на землю.
– Муравьи боятся воды, – сказал подошедший Милош.
– Только не прибрежные, – возразил ему Корн, располагаясь рядом.
Заметив посягательство на свой дом, в атаку на пришельцев тут же кинулись отряды защитников. Как и предполагал Ламберт, насекомые первым делом набросились на поталамусов и, дружно вцепившись в них, потащили к себе домой, расчленяя добычу прямо во bpel транспортировки. Поталамусы щелкали своими острыми как бритва резцами, однако муравьи были проворнее их.
Скоро с очисткой было покончено, и последних рачков и муравьев пришлось стряхивать Корну, у которого заработала левая рука.
Вся троица нуждалась в немедленном отдыхе, однако пока они не могли себе этого позволить и продолжали двигаться в глубь леса, который становился все гуще.
В течение первого часа пути в небе несколько раз появлялись истребители и гибберы, транспортные суда вертикального взлета.
Все они возвращались ни с чем и даже не производили предупредительного бомбометания. Это было хорошим знаком и означало, что урайцы поверили в гибель «макета».
58
Ночью удалось поспать совсем немного – замучили кровососущие жучки, которые, словно блохи, прыгали на людей с деревьев и тотчас вонзали в кожу свои острые жала.
Особенно много их было в сырой части леса, а потому дремать пришлось, опершись о смолистые стволы деревьев неизвестного вида, которые издавали специфический запах, не мешавший людям, но отпугивавший зловредных жучков Утро встретило троицу тяжелым свинцовым туманом, который опустился к самой земле и путался под ногами, когда группа отправилась к дороге, как утверждал Корн.
Ламберт и Милош ему не перечили, после чудесного спасения из болота оба они испытывали к лейтенанту бесконечное доверие. Он первым из троих восстановил контроль над собственными конечностями, да вдобавок сохранил спрятанный за поясом острый нож.
– «Барракуда» без ножа даже в нужник не ходит, – пояснил Майк удивленным товарищам.
Поскольку все продуктовые запасы достались семейству грипанов, Корн взялся подкормить Ника со Стивом, срезая какие-то ему одному ведомые почки и молодые побеги. Правда, он сразу предупредил, что от такой пищи будут осложнения.
«Но это лучше, чем подохнуть с голоду», – добавил лейтенант, и остальные с ним согласились. Почки и побеги были очень питательными, сладковатыми на вкус и отдавали жареными орехами.
– Голова ты, Майк. Ох голова! – восхищался Милош, когда они всем отрядом то и дело садились под куст по срочной нужде. – Сколько разных планет, сколько разной природы вокруг, и все-то ты знаешь: чего жрать, а чего нельзя, потому как сдохнешь.
– Так я же бакалавр по универсальной ботанике и системной зоологии, – признался лейтенант. – Далеко метил, но оказался в армии.
– То есть ты, Майки, не всегда людей ножичком резал? – уточнил Ламберт.
– Я в университете учился. Собирался преподавать детишкам. – Корн вздохнул, видимо вспомнив времена безмятежной юности. – Не поверите, ребята, но когда я пришел в армию, то не умел даже плавать.
– Иди ты! – недоверчиво фыркнул Ник.
– Точно. – Лейтенант улыбнулся. – Я так и сказал инструктору, что, мол, я бакалавр и могу приносить посильную пользу, обучая курсантов особенностями опасной флоры и фауны…