Возвращение немого
Шрифт:
Его звонкий голос далеко разнёсся по турнирному полю, и многие рассмеялись. Этот Белоручка прекрасно держится. Наверное, где-то поблизости притаились его друзья, чтобы выручить в нужный момент. Хотя здесь и сейчас, безоружный, в цепях, с разбитой губой и синяком на скуле, он был полностью во власти жестокого барона. И не одна из зрительниц, особенно тех, кто стоял в первых рядах, вздохнула украдкой: она столько слышала про этого знаменитого Белоручку, а вот теперь увидела и поняла, какой он красивый!
— Ах, подлец, — прошептал тем временем верзиле его спутник. — Так обманывать простой народ!
— Тебе-то
— Цыц! А если он выиграет? Ты не смотри, что весь в синяках и хромает. Это самый настоящий эльф!
— Да ну? — верзила тоже встал на цыпочки, что при его росте было совершенно излишним. — Никогда бы не подумал!
— Он выиграет, — уверенно сказал Хоррен. — Его отпустят и…
Не договорив, он ужом ввинтился в толпу — верзила даже не успел сказать и слова.
Глава 4 и 5
Глава 4.
На помосте времени даром не теряли. Пока слуги сбегали и принесли лук, кузнец сбил с узника цепи. Янсор потёр запястья, размял кисти, готовясь к стрельбе. За те две или три минуты, что смотрел на соперников, он понял, что серьёзных противников среди них нет. Как и знакомых лиц.
И только он так подумал, как оное лицо появилось, легко, одним прыжком, перемахнув ограду и подбежав к помосту.
— Ваша милость, — человек припал на одно колено, — соблаговолите разрешить и мне принять участие в турнире!
Барон Пяст с интересом подался вперед, рассматривая опоздавшего:
— А ты кто такой? Первый раз тебя вижу!
— Я… издалека, ваша милость, господин барон! Из Заболотья. Охота больно с самим Белоручкой рядом постоять! Внукам своим буду рассказывать…
Судя по возрасту мужчины, до внуков ему еще лет двадцать не дожить, но говорил он так уверенно, что барон кивнул:
— Да будет так. Скажи только своё имя, чтобы его внесли в списки!
— Полдо! — быстро откликнулся новичок. — Полдо из Заболотья, сын Тинто. Так меня зовут!
Янсор даже не посмотрел на новичка. Старый самодельный лук ему всё-таки принесли — вместе с остальными вещами, фургоном и лошадьми он все это время находился на заднем дворе баронского замка. Едва коснулся старого дерева, отполированного частыми прикосновениями, весь мир перестал для него существовать. Бывший браконьер не обращал внимания и на остальных противников, пропуская мимо ушей их ехидные шуточки. Они не знали, что этот лук из простой ветки не раз спасал беглецу жизнь. Жаль только, стрелы вместе с ним принесли бутафорские, с тупыми наконечниками. Но да ничего!
Первые выстрелы, по обычной мишени, были пристрелочными. Просто для того, чтобы зрители могли оценить, кто сколько раз ошибётся. Янсор спокойно вогнал все три свои стрелы в круг, даже не тратя времени на выцеливание и игру с ветром. Заметив, с какой скоростью он стреляет, остальные лучники перестали усмехаться, а один, пожилой, заметил:
— Тебе подбитый глаз не мешает целиться?
— Наоборот, — Янсор вовсе его закрыл и усмехнулся разбитыми губами, — ничего не отвлекает!
После пристрелки мишени отнесли на пять шагов дальше, и соревнование началось всерьёз. Выбывали те, кто не попал в пределы очерченного на мишени ярко красного круга. Эльф не стал выделяться, пустив три своих стрелы практически в то же самое место. А вот из тринадцати остальных участников выбыли двое — у одного две стрелы не долетели до мишени, а у другого лишь одна стрела оказалась на самой границе, а еще одна упала, воткнувшись слишком слабо, чтобы удержаться — лишь «клюнула» кончиком деревянный щит.
Снова мишени отнесли подальше, заменив исколотые на новые. Янсор оставался спокоен — только целился чуть дольше, чем остальные и, улучив миг, немного подтянул тетиву, чтобы бутафорские стрелы летели дальше и били сильнее, чем настоящие. Но, если в следующий раз мишень отнесут еще хотя бы на три шага, у его лука просто не хватит дальнобойности. То есть, стрела-то долетит, но нужно намного больше силы, чтобы воткнуть в деревяшку тупой наконечник. И новых стрел не попросишь — это верный проигрыш. Признаваться посреди состязания в том, что ты не готов к соревнованию — верный способ проиграть. А проигрыш — это казнь. Петля никуда не делась. Вон она, болтается на перекладине. Барон еще до начала «представления» дал ему понять, что эту «пьесу» они в любом случае доиграют до конца. То есть, он либо на самом деле выигрывает это состязание, либо умирает по-настоящему в петле.
— Чего ты туда уставился? — пожилой лучник заметил, что его соперник всё время оглядывается. — Боишься?
— Кто ж не боится смерти? — усмехнулся Янсор.
— Бессмертные, кто же еще?
— Это ты, дед, про эльфов?
— Да какой я тебе дед? Мне сорок пять зим всего! Сорок шестую вот встречать скоро буду… Щенок!
Янсор прикусил губу, чтобы не проговориться, что не сорок, а пятьдесят шесть зим тому назад он бросил своего лорда, подавшись в леса.
— Он меня повесит! — вместо этого сказал бывший браконьер.
— Что, понял, что проиграл? — старый лучник пустил точно в центр мишени еще одну стрелу.
— А ты бы не проиграл вот с этим? — эльф сунул под нос человеку свою, тупую, стрелу.
— Ого! Это кто ж тебя так?
— А как ты думаешь? — Янсор прицелился, зло оскалив зубы, натянул тетиву чуть ли не до затылка, чувствуя, что еще чуть-чуть — и она порвётся.
Выстрел! Тупой наконечник с глухим стуком вонзился в деревяшку.
— Ничего себе! — человек полез в затылок.
— Да, есть еще немного…
— Ну, если ты такой стрелок, то… Попробуй моими стрелами!
— Дед, — расплылся в улыбке бывший браконьер. — Да ты своими руками отдаёшь мне победу!
— А я тебе только три стрелы и отдаю, — прищурился тот, и улыбка у Янсора слегка померкла. Выстрелов оставалось больше трёх. И остальные ему придётся сделать своими собственными, тупыми.
Хорошо ещё, что после этого еще несколько лучников выбыли из соревнования, и всего противников осталось шесть.
Янсор не смотрел на Хоррена, который, вопреки своему заявлению, тоже не смотрел на легендарного «Белоручку», целиком сосредоточившись на стрельбе. Они вообще не обращали друг на друга внимания, как будто их здесь и не было. Каждый подходил, когда наступала его очередь, доставал стрелу, целился, ловя ветер, натягивал и отпускал тетиву — и всё. Шум зрителей, крики герольдов, яркое солнце, то поднимающийся, то снова стихающий ветерок — как назло, сегодня облака разошлись, и небо было чистым — ничего как бы не существовало.